Да, господин министр

– Господин министр, здесь все дело в шляпе, – попробовал рассеять мое недоумение Бернард.
– В шляпе?
– Вот именно. Он наносит визит в шляпе главы правительства. Но он также глава государства, и хотя этот визит не является государственным, поскольку на нем нет шляпы главы государства, протокол требует, чтобы его принимала… (Бернард отчаянно старался выпутаться из собственных метафор и закончить изысканное стилистическое построение.) коронованная особа, – торжествующе произнес он, наконец-то придумав определение для главной шляпы.
Я сказал, что, так или иначе, не имею о Буранде ни малейшего представления и не понимаю, почему, собственно, мы должны так суетиться из-за визита главы какой-то крошечной африканской страны-попрошайки?
Сэр Хамфри Эплби и Бернард Вули смертельно побледнели. Казалось, они застыли от ужаса.
– Господин министр, – понизив голос, произнес Хамфри, – ради всего святого, не называйте Буранду попрошайкой. Она – МРС.
МРС? Опять что-то новое. Похоже, Буранда из тех стран, которые раньше назывались «слаборазвитыми», а затем, после того как этот термин, по-видимому, сочли оскорбительным, – «развивающимися». Когда же и это определение показалось каким-то снисходительным, они стали называться менее развитыми странами, или МРС.
Сэр Хамфри настоятельно рекомендует мне быть предельно точным в употреблении африканской терминологии, иначе, по его словам, я могу нанести «непоправимый ущерб».
Судя по всему, определение «менее развитые страны» пока еще никому не кажется обидным. Впрочем, если вдруг покажется, мы в любой момент готовы заменить его на СИЧР, то есть «страны, изобилующие человеческими ресурсами». Иными словами, они сильно перенаселены и постоянно клянчат деньги. Однако Буранда – не СИЧР; не относится она также к «имущим» или «неимущим» странам, хотя эти термины давно вышли из употребления – мы теперь предпочитаем говорить о диалоге Север–Юг. Скорее всего, ее можно назвать страной, которая «будет иметь», если бы, конечно, такое определение существовало и не показалось оскорбительным нашим братьям из афро-азиатского, или третьего, или неприсоединившегося мира.
– Через пару лет Буранда будет иметь колоссальные запасы нефти, – доверительно сообщил мне сэр Хамфри.
– Вот как? Это меняет дело. Тогда она совсем не КАСП.
Мои слова повергли сэра Хамфри в явное недоумение, и мне доставило искреннее удовольствие увидеть его в таком состоянии.
– КАСП? – осторожно переспросил он.
– Крошечная африканская страна-попрошайка, – охотно разъяснил я.
Сэр Хамфри и Бернард подскочили, как ужаленные. Они были потрясены, нервно озирались по сторонам, как бы опасаясь, что мои слова кто-нибудь услышит. Какая нелепость даже думать, что в моем кабинете могут быть подслушивающие устройства!
(А почему бы и нет? – Ред.)
12 ноября
Сегодня утром по дороге на работу меня осенила блестящая идея.
Вчера мы решили, что вся организация по доставке королевы из Балморала в Лондон для встречи с президентом Буранды возлагается лично на сэра Хамфри. Но сегодня я вспомнил, что нам предстоят дополнительные выборы в трех неустойчивых избирательных округах Шотландии. В одном из них – из-за смерти депутата, которого настолько поразило известие о переизбрании на новый срок – хотя о его продажности и бесчестности ходили легенды, – что у него случился сердечный приступ и он скоропостижно скончался. В двух других – в связи с назначением их депутатов в палату лордов после избрания нового правительства.
(Звание пэра и/или инфаркт – вот два наиболее распространенных вида вознаграждения за политическую деятельность, основанную на продажности и бесчестии. – Ред.)
Вызвал Хамфри к себе в кабинет.
– Королеве, – объявил я, – нет никакой необходимости выезжать из Балморала.
Последовала короткая пауза.
– Вы предлагаете, чтобы Ее Величество и господин президент обменялись официальными приветствиями по телефону? – холодно осведомился он.
– Нет.
– Тогда вы, очевидно, хотите, чтобы они просто очень громко кричали, – еще холоднее сказал он.
– Нет, не угадали! – бодро воскликнул я. – Мы проведем официальный визит в Шотландии. Во дворце Холируд [20].
Сэр Хамфри был краток и категоричен.
– Исключено!
– Хамфри, – спросил я, – вы уверены, что основательно проработали данный вопрос?
– Это не входит в компетенцию нашего министерства. Такие вопросы решает МИДДС.
Ну уж теперь-то я был во всеоружии. Еще бы, ведь я потратил вчера весь вечер на изучение этого чертова документа.
– У меня другое мнение, – сказал я, небрежным жестом открывая досье. – «Невзирая на… бла-бла-бла… урегулирование… бла-бла-бла… в компетенцию министра административных дел»… – Я откинулся на спинку стула и с усмешкой взглянул на него.
Мой постоянный заместитель был явно озадачен.
– Да, но… а зачем вам это надо? – неожиданно спросил он.
– Это избавит Ее Величество от бессмысленной поездки. И к тому же нам предстоят дополнительные выборы в Шотландии. Мы проведем их сразу же после окончания визита…
Лицо сэра Хамфри словно окаменело.
– Господин министр, – процедил он, – главы государств приглашаются с официальными визитами исходя из государственных интересов, а не для улаживания партийных дел.
Он прав. Здесь я допустил небольшую промашку, хотя мне удалось найти достойное оправдание.
– Да, но мой вариант даст возможность наглядно продемонстрировать, что Шотландия – полноправный член Соединенного Королевства. Ее Величество ведь одновременно и королева Шотландии. К тому же там полно неустой… э-э… я хотел сказать экономически отсталых районов.
Однако у сэра Хамфри мой гениальный план вызвал явную враждебность.
– Господин министр, – надменно произнес он, – мне представляется совершенно недопустимым вовлекать Ее Величество в – извините за резкость – недостойную погоню за голосами.
Лично я ничего недостойного в погоне за голосами не нахожу. Я – демократ и горжусь этим. Собственно, а в чем еще должна заключаться истинная демократия? Но в данном случае мне, пожалуй, придется найти причину повесомей (хотя бы для чиновников МАДа), иначе, боюсь, мой план так и не удастся претворить в жизнь. Поэтому я спросил Хамфри, зачем приезжает президент.
– Для обмена мнениями по вопросам, представляющим взаимный интерес, – ответил он.
Не могу понять, почему ему так нравится изъясняться на языке официальных коммюнике. Или он просто не может иначе?
– Хамфри, не могли бы вы мне сказать, зачем приезжает президент? – Я готов был терпеливо повторять вопрос до тех пор, пока не получу четкого ответа.
– Он хочет договориться с британским правительством о закупке большой партии морского бурового оборудования.
Идеально! Мой удар будет неотразим.
– А где ему смогут показать такое оборудование? Вот именно: в Абердине, Клайдсайде!
– Да, но…
– Сколько буровых вышек, по-вашему, имеется в Хейзлмире [21], Хамфри?
Этот вопрос ему, конечно же, не понравился.
– Но организационные проблемы…
– Организационные проблемы, Хамфри, должны быть решены. Собственно, для этого и создано наше министерство. Уверен, вы справитесь с этим, Хамфри.
– Но Шотландия так далеко…
Он уже хнычет! Я знал, что загоню его в угол.
– Не так уж и далеко, – заметил я, кивнув на стену, где висела карта Великобритании. – Вот та розовая полоска всего на пару футов выше Поттерсбара.
Сэр Хамфри вовсе не пришел в восторг от моей шутки.
– Очень остроумно, господин министр, – кисло заметил он, но даже это не задело меня.
– Итак, встреча на высшем уровне состоится в Шотландии. Я принял решение. Ведь я здесь именно для этого, не так ли, Бернард?
Бернард явно не желал принимать ничью сторону – ни мою, ни Хамфри – и потому пробурчал что-то нечленораздельное.