Кровь Олимпа (ЛП)

— Легион! — закричала она. — . Ad aciem
 [57]
!
Зомби откликнулись, проталкиваясь между земляными призраками, чтобы сформировать боевую шеренгу. Некоторые пали, сокрушенные каменными кулаками. Другие сумели сомкнуть ряды и поднять щиты. 
Нико выругался. 
Рейна рискнула оглянуться. Скипетр Диоклетиана дымился у него в руках. 
— Он сопротивляется! — закричал он. — Я не думаю, что ему нравится призывать римлян для сражения с другими римлянами! 
Рейна знала, что древние римляне большую часть своего существования посвятили как раз войнам друг с другом, но решила не поднимать эту тему. 
— Позаботься о Тренере Хедже и приготовься к путешествию по теням! Я тебя прикрою...! 
Нико вскрикнул. Скипетр Диоклетиана разлетелся на кусочки. Сын Аида не выглядел раненным — скорее шокированным. 
— Я-я не знаю, что произошло. У тебя в лучшем случае несколько минут до того, как зомби исчезнут. 
— Легион! — прокричала Рейна. — Orbem formate
 [58]
! Gladium signe
 [59]
! 
Зомби окружили Афину Парфенос, их мечи были готовы к бою. Аргентум оттащил бессознательного тренера Хеджа к Нико, который поспешно пристегивался. Аурум его охранял, бросаясь на любое земляное привидение, посмевшее подойти слишком близко. 
Рейна сражалась плечом к плечу с мертвыми легионерами, посылая свою силу в их ряды. Она знала, что этого недостаточно. Сразить земляных призраков было легко, тем не менее, ее зомби не могли превзойти их количеством. И с каждым столкновением их кулаков она теряла одного из своих бойцов. 
Между тем, Афина Парфенос возвышалась над битвой — царственная, надменная и равнодушная. 
«Немного помощи не помешало бы», — подумала Рейна. Быть может, луч смерти? Или старые-добрые кулаки? 
Однако статуя только и делала, что излучала ненависть, которая, казалось, была направлена как на атакующих призраков, так и на Рейну. 
«Хочешь дотащить меня до Лонг-Айленда? — словно спрашивала она. — Удачи с этим, римское ничтожество». 
Судьба Рейны — умереть, защищая пассивно-агрессивную статую богини. 
Она продолжила сражаться, силой воли контролируя восставшее из мертвых войско. В ответ они забрасывали ее отчаянием и негодованием. 
«Тебе не за что сражаться, — шептались в ее сознании легионеры. — Империя пала». 
— За Рим! — хрипло выкрикнула Рейна. Она разрубила гладиусом одного земляного мертвеца и ударила кинжалом в грудь другого. — Двенадцатый Легион Фульмината! 
Зомби вокруг нее попадали. Некоторых поразили в битве. Другие растворились сами, когда остаточная сила скипетра Диоклетиана перестала действовать. 
Ее команду окружили земляные призраки: море бесформенных лиц с пустыми глазами. 
— Рейна, сейчас! — заорал Нико. — Уходим! 
Она обернулась. Нико наконец-таки прицепил себя к Афине Парфенос. На руках — словно барышню в беде — он держал бессознательного тренера Хеджа. Аурум и Аргентум исчезли, вероятно, поврежденные слишком сильно, чтобы продолжить бой. 
Рейна оступилась. 
Каменный мертвец с силой ударил её в грудную клетку, и ее бок взорвался от боли. В голове все поплыло. 
Она попыталась вдохнуть, однако это причинило ей еще больше боли. 
— Рейна! — снова послышался голос Нико. 
Афина Парфенос замерцала, готовая исчезнуть. 
Земляное привидение замахнулось у Рейны над головой, но она сумела увернуться, хотя от боли в ребрах чудом не теряла сознания. 
«Сдавайся, — сказали голоса в ее голове. — Наследие Рима мертво и похоронено, как и сами Помпеи». 
— Нет, — пробормотала она сама себе. — Только через мой труп. 
Нико, соскальзывая в тень, протянул ей руку. Рейна из последних сил прыгнула ему навстречу.
  
ГЛАВА 9. ЛЕО
 
Лео не хотелось выходить из стены. 
У него оставалось ещё три скобы для крепления, да и никто, кроме него, не влез бы в это узкое пространство — ещё одно преимущество быть тощим. 
Находясь в небольшом промежутке между отделами сантехники и электропровода, Лео мог побыть наедине со своими мыслями. Каждый раз, когда он расстраивался (что происходило примерно каждые пять секунд), он начинал стучать молотком, а другие члены экипажа при этом были уверены, что Лео работает, не покладая рук. 
Правда, в этом убежище были и недостатки: оно скрывало только верхнюю часть его тела. Задница и ноги Лео все еще были у всех на виду, что усложняло ему задачу спрятаться. 
— Лео! — прозвучал позади голос Пайпер. — Ты нам нужен! 
Уплотнительное кольцо из небесной бронзы выпало из его плоскогубцев и упало вглубь пространства между стенами.
Лео вздохнул. 
— Говори со штанами, Пайпер! Потому что мои руки заняты! 
— Я не буду разговаривать со штанами. Встречаемся в кают-компании. Мы почти в Олимпии. 
— Ага, ладно. Дай мне секунду. 
— В любом случае, что ты там делаешь? Ты ковыряешься в корпусе уже несколько дней! 
Лео схватил свой фонарик и посветил им сквозь пластины и поршни из небесной бронзы, которые он все это время медленно, но верно устанавливал. 
— Регламентные работы. 
Тишина. Пайпер слишком хорошо знала, когда он лгал. 
— Лео... 
— Эй, раз ты тут, сделай мне одолжение. У меня чешется прямо под... 
— Хорошо, ухожу я! 
Лео понадобилось всего несколько минут на то, чтобы закрепить скобу. Дело еще не сделано, но прогресс имеется. 
Как только Лео построил Арго II, он начал работу над одним секретным проектом, о котором никому не сообщил. Он едва ли был честен сам с собой. 
«Ничто не вечно, — как-то раз сказал ему отец. — Даже самые лучшие механизмы». 
Может это и было правдой, но Гефест также сказал, что все может быть использовано повторно. Лео намеревался проверить эту теорию. 
Дело пахло жареным. Если он не справится, это его сломает. И не только в эмоциональном плане. 
От этой мысли в нем проснулась клаустрофобия. 
Лео вылез из тесного пространства и вернулся в свою каюту. 
Честно говоря, каютой это было назвать сложно. Матрац был завален проводами, гвоздями и деталями нескольких разобранных бронзовых механизмов. Большую часть его комнаты занимали три массивных шкафа для инструментов на колесиках — Чико, Харпо и Граучо
 [60]
. Стены были обвешены различными электроинструментами. А на рабочем столе взгромоздились копии технических чертежей Сфер и забытые тексты Архимеда, которые Лео вынес из подземной мастерской в Риме. Он даже спал здесь нечасто. 
Не столько из прихоти, сколько из мер предосторожности. Да и тесновато здесь было. 
Лео предпочитал почивать в машинном отделении, где постоянный гул двигателей помогал ему уснуть. Кроме того, после посещения Огигии, ему нравилось спать под открытым небом. Одеяло на полу — всё, что ему было нужно. 
Его каюта была всего лишь складом... и местом работы над самыми сложными проектами. 
Лео вытащил ключи из своего пояса с инструментами. Времени у него было немного, однако он отворил средний ящик Гаучо и уставился на лежащие там драгоценности: бронзовая астролябия, подобранная им в Болонье, и кусок кристалла из Огигии, размером с кулак. Лео пока не придумал, как совместить эти две вещи, и это сводило его с ума. 
Он надеялся найти разгадку в Итаке. Это ведь дом Одиссея как никак, создателя астролябии. Но, судя по словам Джейсона, никаких разгадок там и близко не было... там вообще ничего не было, кроме сборища озлобленных гулей и призраков. 
В любом случае, Одиссей так и не смог привести астролябию в действие. У него не было кристалла, который бы послужил приводным радиомаяком. А вот у Лео он был. И он мог преуспеть там, где самый умный полукровка всех времен и народов потерпел фиаско.