Одного раза недостаточно
- Но ты бы мог учиться, - сказала Дженюари. Он посмотрел на нее.
- Зачем?
- Зачем?
- Да. Зачем? Зачем гробить себя, пытаясь овладеть профессией, которая не приносит радости? Конечно, театр многих отвергает. Это все равно что получить отказ у девчонки, которая тебе нравится. Но ты продолжаешь добиваться своего есть шанс, что, в конце концов, она скажет "да". Это лучше, чем ухаживать за девчонкой, которая тебя не заводит. Поняла?
- Но тогда ты бы находился рядом с Линдой. Он посмотрел на чашку кофе.
- Нет закона, по которому я не смогу быть с ней, став актером.
- Но... я хочу сказать... актеры часто уезжают на гастроли.
- Слышала о такой штуке - самоуважение? Мне нужно, чтобы человек, с которым я сплю, меня уважал. А чтобы он уважал меня, я должен сам себя уважать. Я знаю многих актеров, которые продаются... спят с мужчинами, чтобы получить роль... позволяют себя содержать... И знаешь что? Такие люди никогда не поднимаются высоко - в их душе что-то умирает.
Дженюари помолчала. Внезапно Кит произнес:
- А как насчет тебя? Что скажешь о себе?
- Ты о чем?
- Ты кого-то любишь?
- Да. То есть нет.
- Как это так - и да, и нет?
- Ну, я люблю моего папу. Я это знаю. Но это же не роман, верно?
- Надеюсь, что да.
- Я встретила одного человека. Но когда я думаю о любви...
Она покачала головой.
- Я не знаю точно, что испытывает влюбленная девушка. Он мне нравится, но...
- Ты не влюблена. Это мой случай. Я никогда не влюблялся.
- Никогда?
Он покачал головой.
- Любовь для меня - это стоять на сцене и знать, что вся эта чертова аудитория пришла сюда лишь для того, чтобы увидеть мою персону. Это настоящий оргазм. А чувства к девушке...
Он пожал плечами.
- Это как хороший обед. Я люблю вкусную пищу... жизнь... новые ощущения. Кит замолчал.
- Слушай... не делай круглые глаза. Линда свободна от иллюзий. Мы с ней вместе уже довольно давно, но она знает, что я могу уйти в любой момент. Если я так поступлю, то не ради любви к другой девушке. Ради нового опыта. Ради новой жизни, ясно?
- Нет.
- Ты меня обманываешь, да? Что тут неясного? Я влюблен в жизнь. Хочу взять от нее все. Линда же только делает вид, будто обожает жизнь. На самом деле это не так. Она живет ради своего журнала. Да, я ей нравлюсь. Но я не первый мужчина в ее жизни. Думаю, для Линды страшнее потерять отличный материал, чем парня. Понимаешь?
- Дождь кончился, - сказала она. Он встал.
- С тебя девяносто центов. Это значит, что мы оставляем тридцать центов чаевых - по пятнадцать с человека. О'кей?
- О'кей.
Улица была мокрой, с деревьев капало. Они молча прошли несколько кварталов. Дженюари ломала голову в поисках слов, способных настроить Кита более романтично в отношении Линды. Он казался таким холодным... Может быть, это только поза. Вероятно, Кит просто немного волнуется. Люди часто говорят не то, что думают, когда нервничают. Он весьма привлекателен; Линда, вероятно, действительно любит его. Возможно, получив роль, он изменится. Майк всегда говорил, что он становится гораздо спокойнее, когда дела идут хорошо.
Внезапно снова пошел дождь. Кит схватил Дженюари за руку, и они побежали, прячась от капель под навесами и деревьями. Когда Кит остановился возле какого-то дома, они оба задыхались.
- Это здесь.
- Но... где же театр?
- Иди за мной.
Он повел ее через зал, где стояли дощатые столы с лимонадом и сухим арахисовым печеньем, заготовленными для антракта. За маленькой конторкой находилась девушка-билетерша. Она помахала рукой Киту. Они прошли мимо нее в длинную узкую комнату с рядами жестких кресел. Впереди была сцена без занавеса. Кит усадил Дженюари в третьем ряду.
- Места для своих, - с усмешкой сказал он.
- Это театр? - спросила она.
- Раньше здесь был магазин. Но его превратили в театр. Уборные наверху. Милош устроил на третьем этаже ночлежку для бедствующих актеров. Они живут там бесплатно, когда у них нет работы.
К восьми часам зал заполнился, и, на удивление Дженюари, все свободное пространство была заставлено дополнительными стульями.
- Настоящий аншлаг, да? - спросила она.
- Шоу имеет успех... о нем говорят. Я вижу много людей с Бродвея. Возможно, им заинтересуются продюсеры.
Зал погрузился в полумрак. Все актеры вышли на сцену. Представляясь, они кланялись и уходили. Остались только три девушки.
- Ты заменишь ту, что слева. Это греческий хор.
Девушки были в серых комбинезонах. Они пропели несколько строк. Появился молодой человек, похожий на Кита. Он разразился гневной обличительной речью, смысл которой Дженюари едва поняла. Изредка вмешивался греческий хор: "Аминь, брат". На сцену вышла девушка. Разгорелся жаркий спор. Актеры сели и принялись сосредоточенно курить. Над площадкой повис искусственный дым.
- Это эпизод с галлюцинациями, - пояснил Кит. - Они используют дымовую завесу. В этой сцене герои переносятся в мир грез.
Когда дым рассеялся, исполнители двух главных ролей оказались обнаженными, греческий хор - тоже. Молодой актер стал по-настоящему заниматься любовью с девушкой. Сначала медленно... они точно танцевали... пение греческого хора сменилось музыкой, доносившейся из динамиков... актеры двигались быстрее... медленный танец сменился неистовой пляской, молодой человек запел, лаская груди актрисы и девушек из хора. Его партнерша тоже ласкала всех. Девушки начали поглаживать друг друга. Все запели: "Двигайся, трогай, чувствуй... Это любовь".
Сцена погрузилась в темноту, в зале зажегся свет - действие завершилось.
Дженюари поднялась с кресла:
- Я ухожу.
- Но после антракта начнется второе действие. Там будет большая сцена с твоим участием. Он засмеялся.
- Ты должна произнести десять фраз.
- В одежде или без? - спросила она.
- Ты застенчива?
Дженюари двинулась вдоль ряда кресел. Кит схватил ее за руку.
- Нагота - это же естественно. Нас приучают прятать тело после рождения. Эта идея привнесена в наше сознание. Думаю, все началось с того момента, когда Ева вкусила яблоко. У ребенка есть половые органы... однако все обожают малышей с голыми попками. Наше тело есть выражение любви. Разве мы скрываем лица из-за того, что наши глаза излучают сигналы любви, а рот говорит о ней? Наши языки ласкают чьи-то губы... ты стесняешься своего языка?