Спасение Грейс (ЛП)

открываю шторы и смотрю на долину внизу.
Вид отсюда на миллион долларов.
Передо мной простирается Каннингем-Фолс и озеро. Надвигается ночь и в городе
зажигаются огни.
Обхожу жилые помещения, к которым примыкают полноценная кухня и столовая.
Тут есть две маленькие спальни, ванная комната и, наконец, спальня хозяина, в которой
главенствует огромная кровать с балдахином. Бельё на ней белое, накрахмаленное и свежее.
Моя сумка стоит на полу гардеробной, а одежда уже развешана.
Прохожу в ванную комнату и вижу, что мои туалетные принадлежности
соседствуют с туалетными принадлежностями Джейкоба.
Странно видеть наши вещи рядом. Мне никогда прежде не приходилось делиться с
мужчиной жизненным пространством.
Внезапно раздаётся щелчок замка, и я спешу к входной двери, встречать Джейкоба.
Он толкает перед собой гостиничную тележку. Его взъерошенные волосы в лёгком
беспорядке. Он переоделся в зелёный пуловер с треугольным вырезом и джинсы и выглядит
так, что я готова проглотить его целиком.
— Д’брый день, приятель! Ты привёз мне немного «Веджимайта»3?
— Милая, это же австралийское приветствие, — хохочет он, сгребая меня в охапку
и подкидывая. — И я бы не рекомендовал тебе «Веджимайт». У него очень странный вкус,
— шутит он, морща нос и содрогаясь. — Но ужин я всё же привёз, ведь теперь, когда ты
здесь, мы уже никуда не пойдём, и мне не хочется, чтобы нас отвлекали.
— Неужели все твои одинокие постоялицы удостаиваются такого внимания? — с
улыбкой спрашиваю я.
— По правде, я даже не помню, когда в последний раз проводил с женщиной всю
ночь, — начиная накрывать на стол, отвечает он. — Женщины имеют привычку слишком
сильно привязываться, выдумывать то, чего нет, и, как ни крути, лучше, если мы вовремя
расстаёмся.
Я внутренне поёживаюсь. Да, Грейс, будешь знать, как задавать вопросы, ответы на
которые тебе могут не понравиться.
Изобразив беспечную улыбку, меняю тему разговора.
— Ты меня сегодня побаловал, — ласково говорю я. — Спасибо.
— Тебе понравилось?
— О да, я теперь вся такая отдохнувшая, ухоженная и приятная на ощупь.
— Жду не дождусь, когда сам это увижу, — озорно ухмыляется он. — Но сперва…
Он открывает тарелки и переносит их на стол.
— Я заказал нам пасту с соусом «Альфредо»4 и салаты. Надеюсь, ты не против.
— Звучит заманчиво. Умираю с голоду. — Присаживаюсь за стол и с удовольствием
набрасываюсь на еду, издавая стон, когда на язык попадает соус. — Иисусе, до чего же
вкусно.
— Любовь моя, будешь и дальше так стонать — окажешься в моей постели.
Я хихикаю и демонстративно закатываю глаза.
— Можно подумать, ты никогда не видел, как девушка наслаждается едой.
— Я обожаю смотреть, как ты наслаждаешься не только пищей. Ты бесподобна, это
надо видеть.
— Льстец. — Я качаю головой, и тут капля соуса приземляется мне на рубашку. —
Ладно, займусь этим позже.
3 «Веджимайт» (англ. Vegemite) — густая паста тёмно-коричневого цвета на основе дрожжевого экстракта;
национальное блюдо Австралии. Она используется главным образом в качестве спреда, который намазывают
на хлеб, сэндвичи и крекеры, а также для начинки типичных австралийских булочек.
4 Соус «Альфредо» — классический итальянский сливочно-сырный соус, который чаще всего используется в
блюдах с пастой.
33
— Всё равно скоро ты её снимешь. Но, если хочешь, могу отдать её в чистку.
— Не надо, подумаешь. Постираю завтра, когда вернусь домой.
Он кивает и отправляет в рот вилку с большим количеством макарон.
— Итак, расскажи мне о себе ещё что-нибудь.
Хмурюсь и пожимаю плечами.
— Я не такая уж интересная. Пожалуй, уже рассказала тебе всё самое занимательное.
— Ты прелесть, — не соглашается он и отпивает глоток воды. — Почему бы тебе не
рассказать о своих родителях?
Кладу вилку на тарелку и утираюсь салфеткой. Говорить ли об этом с ним? Вообще-
то, я предпочитаю помалкивать о своих родителях.
— Гнусная история, поэтому как-нибудь в другой раз, — отвечаю я.
— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — уговаривает он,
перехватывая мой взгляд. — Поговори со мной.
Долго смотрю на него, а затем пожимаю плечами.
— Я не разговариваю с родителями потому, что они вечно пьяные засранцы, которые
стоят друг друга и всегда больше интересовались тем, как нажраться до коматозного
состояния, чем своим единственным ребёнком. Я их презираю. Поэтому в школе из кожи
вон лезла, лишь бы получить стипендию и поступить в любой колледж по своему выбору,
и ушла из дома, как только получила диплом.
Я жду, что его отношение ко мне изменится. Жду отвращения, жалости. А он просто
отправляет в рот ещё немного пасты и задумчиво разглядывает меня.
— Мне кажется, это достойные причины.
Я киваю и опускаю взгляд в тарелку, осознав, что есть внезапно расхотелось.
— А мои родители алкоголизмом не страдали, зато после смерти моего брата забыли
обо всём, кроме своего горя, — тихо говорит Джейкоб. — Они развелись. Отец живёт в
Париже, мама осталась в Лондоне. По большей части, меня воспитывали домработницы —
я был слишком взрослым, чтобы нанимать мне няньку.
Наши взгляды встречаются, и в этот миг я ощущаю неведомое мне прежде родство
душ с другим человеком. Нет ни жалости, ни отвращения — лишь понимание.
— Ну как, готова к десерту? — нежно улыбается он, и я понимаю, что могу запросто
влюбиться в этого мужчину.
— Готова, если ты готов.
34
 
 
 ГЛАВА 8  
Джейкоб встаёт, вытаскивает из ведёрка со льдом только что откупоренную бутылку
шампанского и снимает крышку с вазочки с клубникой.
— Идём.
— А бокалы?
— Они нам не нужны.
Он ведёт меня в одну из маленьких спален, ставит на прикроватный столик игристое
вино и ягоды и поворачивается ко мне.
— Сегодня я займусь с тобой любовью в своей постели, но сначала мы немного
пошалим, и мне не хочется, чтобы ты спала на грязных простынях.
— Отличный план.
— Раздевайся, Грейс.
Он даже «пожалуйста» не добавил, будто не просит, а приказывает. Но я только рада
выполнить этот приказ. Стаскиваю через голову свитер, скидываю джинсы и теперь стою
перед ним в лифчике и трусиках.
Джейкоб выгибает бровь.
— Ты разделась не полностью.
— Ты мог бы помочь.
— Нет.
Теперь мой черёд выгнуть бровь и повернуться к нему спиной. Расстёгиваю и роняю
на пол лифчик. Слышу, как он посмеивается над моим упрямством, шурша собственной
одеждой. Затем засовываю большие пальцы под резинку трусиков, неторопливо снимая их
с себя, и, когда они оказываются у лодыжек, перешагиваю через них.
— Повернись.
Подчиняюсь и едва не проглатываю язык, увидев перед собой великолепного
обнажённого мужчину. Его пенис набух и восстал. Его тело золотистое и крепкое, почти
безволосое, и в мягком свете прикроватного светильника он напоминает мне древнего
скандинавского бога.
— Ты прекрасен, — шепчу я.
Его глаза вспыхивают в ответ, и, подхватив на руки, он сводит меня с ума своими
поцелуями, а я обиваю его бёдра ногами и чувствую, как его член прижимается к
средоточию моей женственности.
— Я буду соблазнять тебя самыми сладостными способами, — нежно шепчет он,
стаскивая покрывало с большой двуспальной кровати, и осторожно опускает меня на неё.
Вынимает клубнику из вазочки, прикусывает её и предлагает мне вторую половинку,