Водяная магия

— Ну вот, официальная часть завершилась. А теперь у нас будет банкет, верно, мама?
— Да, моя милая, — ласково сказала королева.
Дети остолбенели: оказывается, они спасли не какую-то там рядовую русалку, а саму королевскую дочь!
— Я и не знала, что ты принцесса, — сказала Мэвис, когда они все следом за королевой вошли во дворец.
— Теперь понятно, почему они подняли такую шумиху, — заметил Бернард.
— Нет, мое происхождение здесь ни при чем. У нас принято устраивать овацию всем, кто спасет из плена любого подданного королевства. Мы вообще очень любим устраивать овации. К сожалению, для этого крайне редко удается найти подходящий повод. Даже обычные гости, а не герои-спасители вроде вас, почти никогда не заглядывают в наши края. Люди полны предрассудков. Вот и вы долго не соглашались, несмотря на мои уговоры. Хорошо еще, что вы отыскали эту пещеру — на мелководье у берега я не смогла бы так просто захватить и утянуть под воду Кэтлин.
— А можно нам во время банкета сесть поближе к тебе? — неожиданно попросила Кэтлин. — Тут все так непривычно, и ты могла бы давать нам разные пояснения.
— Конечно, моя дорогая. Вы будете сидеть рядом со мной.
— Все это очень хорошо и приятно, — сказал Бернард, — однако нам уже пора возвращаться наверх. Нас ждут дома.
— Нет-нет, пожалуйста, не торопитесь, — взмолилась русалка. — Вы ведь только что пришли.
В ответ Бернард проворчал что-то насчет вечернего чая и нежелательности опозданий.
— Брось, Берни, у нас еще уйма времени, — сказал Фрэнсис. — Вечно ты понапрасну мутишь воду и портишь всем удовольствие.
— Я вообще не имею привычки мутить воду, — хладнокровно отмел обвинение Бернард, — и уж тем более не делаю этого понапрасну. Просто я думаю, что нам пора собираться в обратный путь.
— Вот и думай об этом про себя и не лезь к другим со своими советами и напоминаниями, — покончил с этой темой Фрэнсис и отвернулся, чтобы полюбоваться гирляндами пурпурных цветов, украшавшими белые колонны галереи.
Банкет был воистину великолепен, хотя позднее дети так и не смогли в точности припомнить, какую пищу они ели с серебряных блюд, и что пили из золотых кубков. Зато ни один из них не забыл прислуживавших за столом лакеев в серебристо-чешуйчатой униформе, странных перчатках без пальцев и чем-то вроде шлемов на головах, что в общей сложности делало их больше похожими на рыб, нежели на нормальных людей.
— Но они и есть самые настоящие рыбы, — ответила принцесса на соответствующий вопрос Кэтлин. — Это наши камбалакеи, а вон тот, за спиной мамы — Главный Камбалакей. Он всегда прислуживает за королевским столиком.
— А как же все прочие слуги — они у вас тоже являются рыбами? — спросила Мэвис.
— Разумеется. Права мы не так уж часто пользуемся их услугами — как правило, только во время торжественных церемоний. Единственные из рыб, кого мы эксплуатируем постоянно, это электрические угри: с помощью их энергии работают практически все наши станки и машины.
— А можно узнать, как это происходит? — заинтересовался Бернард, тут же вообразивший себя в роли великого изобретателя, который откроет миру способ коммерческого использования энергии электрических угрей.
— О, это очень просто. Мы держим их в специальном резервуаре, соединенном системой труб со всеми домами города, и если вы хотите, чтобы ваш ткацкий или какой-нибудь другой станок заработал, достаточно только повернуть кран. Сейчас же возникнет постоянный поток электроугрей, которые будут плавать вкруговую по трубам и снабжать вас необходимой энергией.
— Действительно, просто, — сказала Мэвис, — и так прекрасно! Я имею в виду все это, — она обвела движением руки обширный зал со множеством больших окон, за которыми виднелась зелень сада и чистая голубая даль, так сильно напоминавшая обычное воздушное небо. — И вы здесь ничего не делаете, только играете и развлекаетесь? Вот это жизнь!
— Если целыми днями только играть и развлекаться, это очень скоро надоест, — изрек рассудительный Бернард. — Во всяком случае мне бы надоело. А вы не пытались построить паровую машину или еще что-нибудь в этом духе? — обратился он к принцессе. — Вот это была бы настоящая работа.
— Да, для меня это была бы настоящая работа, — согласилась она, — потому что такой работой считается все, что ты обязан делать независимо от того, нравится это тебе или нет. Играя в свое удовольствие, можно сделать ничуть не меньше полезного… Хотите еще морефруктов?
Она подала знак ближайшему камбалакею, и тот подошел к их столу с большим подносом всевозможных яств. Следует отметить, что все участники банкета располагались не за одним длинным столом, как это чаще всего делается у нас, а за множеством небольших столиков, каждый из которых занимала группа из четырех, пяти или шести человек. При таком размещении гости, безусловно, чувствуют себя гораздо свободнее; им легче поддерживать беседу в своей компании и одновременно наблюдать за тем, что происходит вокруг.
— И что же вы делаете в свое удовольствие? — спросила Кэти.
— О, дел такого рода у нас невпроворот. Во-первых, мы следим за правильным течением рек — я имею в виду ваши земные реки; во-вторых, с помощью специальных кранов регулируем выпадение дождя и снега; далее еще есть прилывы и водовороты, а также множество разных ветров, которых мы держим в особых камерах и по мере надобности выпускаем на волю. Знали бы вы, какое это хлопотное дело быть в нашей стране принцессой! А чем, кстати, занимаются ваши принцессы? Они тоже открывают камеры с ветрами?
— Н-нет, вряд ли… — неуверенно сказали дети. — Они у нас не открывают ничего — разве только всякие выставки и публичные мероприятия…
— Мама говорила, что наши принцессы ходят по госпиталям и проявляют заботу о больных… — начала Кэтлин, но в этот момент королева поднялась со своего места, и точно так же поступили все присутствующие.
— Банкет окончен, — сказала принцесса. — А сейчас мне пора идти наполнять реки. Идемте, я покажу вам, как это делается.
— А какая работа считается у вас самой трудной? — спросил Фрэнсис, когда они вышли из дворца в сад.
— Сдерживать море, чтобы оно не затопило нашу страну, — был ответ, — и еще сражаться с Людьми Глубин. Мы сдерживаем море все вместе постоянным усилием мысли, не забывая об этом ни на одну секунду. Не последнюю роль в этом играет и наш защитный небосвод.
— А как вы сражаетесь с Людьми Глубин? И кто они такие?
— О, это угрюмые, тяжеловесные и твердолобые люди, живущие в глубоких впадинах и подводных долинах на дне океана.
— И они не похожи на вас? — спросила Кэтлин.
— Похожи? На нас?! Да разве можно вообще нас с ними сравнивать?!
— Она хотела сказать, — поспешила пояснить Мэвис, — что мы не знали о существовании в море других людей кроме вас.
— Вы знаете о нас и нашем подводном мире куда меньше, чем мы знаем о вас, — сказала принцесса. — Разумеется, здесь есть много народов и племен, которые отличаются друг от друга по внешнему виду, одежде, нравам и обычаям. Но если брать в самых общих чертах, под водой кроме нас существуют еще две больших расы, Твердолобые и Тонкокожие, и нам приходится вести войну и с теми, и с другими. Тонкокожие обитают вблизи поверхности моря, поэтому они очень поверхностны и непостоянны, вроде летучих рыб. Первое впечатление от них обычно бывает обманчивым: они могут показаться милыми и симпатичными, но в действительности при всем их легкомыслии они хитры, коварны и склонны к предательству. Твердолобые живут в холодных и темных глубинах. Это очень свирепые и отважные люди.
— Ты когда-нибудь спускалась туда, в их страну?
— Никогда. Еще не хватало! — принцесса поежилась. — И я нисколько туда не стремлюсь, хотя всякое может случиться: если вдруг, например, обрушится небо и морская вода затопит наше королевство, они наверняка на нас нападут, и тогда нам придется выгонять их обратно. А, выгнав врагов, мы, конечно же, не остановимся и будем преследовать их на их собственной территории — таковы законы войны. Когда-то давно, в правление моего дедушки, это уже случалось.