Неизбежный поцелуй

– Вы что-нибудь принимаете? Какое-нибудь лекарство?
Алекс тихо проворчал:
– Наверху. В ванной комнате.
Он продолжал говорить, стиснув зубы, словно ему было больно.
– Вы хотите, чтобы я помогла вам подняться наверх? –спросила Келси, протягивая к нему руку. –Так, обопритесь о…
– Нет! –с трудом выдавил он, тут же вздрогнул и заговорил шепотом: –Мне нужно посидеть. Одному. Пожалуйста, уйдите…
– И позволить вам страдать от боли? Я не согласна. Где наверху вы храните ваше лекарство?
– Моя ванная комната. В аптечке.
– Не двигайтесь. Я сейчас вернусь.
Она бросилась наверх и прошла в комнату Алекса, находящуюся рядом с ее спальней. Комната оказалась именно такой, какой Келси ожидала ее увидеть: шикарной, темной и поистине мужской. Она была оформлена в бежево-коричневых тонах. Журналы и книги были разбросаны на большой двуспальной кровати.
Келси прошла в ванную комнату, светлую и современную. В воздухе витал древесно-гвоздичный аромат лосьона после бритья, говоря о том, что в ванной комнате Алекс был совсем недавно. Коврик у душевой кабины был еще влажным. Внезапно Келси представила себе, как Алекс стоит под струями воды, сбегающими по его телу…
Келси покраснела, поняв неуместность подобных мечтаний, и тут же отмахнулась от образа. Сейчас не время предаваться странным, бесполезным фантазиям. Она нашла в аптечке пузырек с лекарством. Взяв его и налив в стакан воды, она направилась вниз по лестнице.
Алекс не двигался. Если бы он с трудом не шевельнулся, когда она вернулась в комнату, Келси решила бы, что он спит.
– Наверное, немного поздно для того, чтобы полностью избавить вас от боли, но ее можно немного уменьшить. Протяните руку.
Он проворчал, но сделал то, о чем она просила. Она положила ему на ладонь таблетку и улыбнулась, радуясь своей победе над ним, когда он выпил лекарство.
– Теперь как насчет того, чтобы лечь? Как думаете, сможете дойти до дивана?
– У меня головная боль, а не паралич.
Было приятно осознавать, что головная боль не лишила Алекса сварливого характера. Келси наблюдала, как Алекс поднимается и принимает вертикальное положение. Согнувшись, с напряженными плечами и шеей, он передвигался, словно старик, страдающий артритом. Ей пришлось приложить массу усилий, чтобы не обнять его за талию и не помочь подойти к дивану. На самом деле Келси так бы и поступила, если бы была уверена, что он не рассердится на нее.
Поэтому Келси спокойно шла следом за Алексом, который пересек комнату и опустился на диван.
– Вы уверены, что не хотите пойти в свою комнату? Вам было бы комфортнее в постели.
– Придется подниматься по лестнице, –пробормотал он. –Мне и здесь неплохо.
Диван был слишком маленьким для Алекса, но он все-таки улегся на него, опустив одну ногу на пол. Руку с гипсовой повязкой он положил на грудь, а здоровой рукой закрыл глаза. При виде его беспомощности у Келси сдавило сердце.
– Теперь уходите, –сказал он.
Она могла уйти. Но не ушла. Подойдя ближе, Келси заметила, что кожа Алекса покрылась мурашками. Он дрожал, несмотря на то что сквозь окна проникали лучи послеполуденного солнца, нагревая комнату.
– Вы все еще здесь, –сказал он тихим голосом.
– Вы замерзли, –ответила она. –Хотите, я накрою вас одеялом?
– Нет.
До чего же упрям этот человек! Что он собирается делать дальше: лежать и дрожать? Знал бы он, до чего жалко выглядит! Она оглядела комнату, отыскивая что-нибудь способное заменить одеяло. Перед ее глазами была дюжина подушек и ни одного покрывала. Вспомнив о том, что в ее комнате имеется дополнительное одеяло, она сбегала за ним, затем осторожно накрыла им Алекса, заботливо подоткнув со всех сторон.
– Почему вы это делаете? –спросил он.
– Потому что вы дрожите.
– Я имею в виду, почему вы не уходите?
– Ах, это…
Действительно, почему она не уходит? По правде говоря, Келси никак не могла объяснить свое поведение, кроме как состраданием к этому человеку.
– Что я могу сказать? У меня комплекс спасателя.
– Иными словами, я для вас сродни коту…
Лекарство начинало действовать. Тем не менее даже сквозь сонливость в тоне Алекса слышалось неверие в то, что Келси может искренне о нем заботиться. Это заставило Келси вспомнить ту ночь, когда он наблюдал за дождем и грозой.
Ее сердце болезненно сжалось.
– Нужно ли вам что-нибудь еще? –спросила она. –Вода? Телефон?
– У меня все будет в порядке. Можете уходить с чистой совестью.
– Спасибо за разрешение.
Он не ответил, погружаясь в сон. Келси наблюдала, как постепенно выравнивается его дыхание.
Два часа спустя она по-прежнему сидела в комнате, наблюдая за спящим Алексом. Она сказала себе, что останется всего на несколько минут, чтобы убедиться в том, что он действительно спит, прежде чем отправиться в свою комнату. Но чем дольше она сидела рядом с Алексом, тем меньше ей хотелось уходить. Она рассматривала его лицо и не могла оторваться от этого занятия. Во сне морщины на его лбу разгладились, губы были чуть-чуть разомкнуты. Лежа среди подушек, он казался спокойным и умиротворенным. Бодрствуя, он будто постоянно прятался от окружающих.
Не в силах сдержаться, Келси плотнее подоткнула вокруг него одеяло. От Алекса пахло гвоздикой и лесом. Ей хотелось погладить пальцами его щеку. Да, Алекс действительно красивый мужчина. В привлекательности ему нельзя было отказать. Но Келси понимала, что он нравится ей не только физически. Она не могла объяснить, что еще притягивало ее в Алексе. В душе бушевали противоречивые эмоции, полностью осознавать которые Келси пока боялась. Слишком боялась. Потому что не была уверена, захочет ли, чтобы эти эмоции и ощущения ее покидали.
Алекс проспал остаток дня и половину вечера. В какой-то момент Келси подумала о том, чтобы разбудить его, чтобы он отправился спать дальше в свою комнату на удобную кровать, но не сделала этого. Он выглядел слишком уставшим, поэтому она решила его не беспокоить. Кроме того, пока он лежит в комнате внизу, она имеет возможность за ним наблюдать.
По крайней мере, именно так говорила себе Келси.
Она пошутила насчет комплекса спасателя. Истина состояла в том, что она не понимала, откуда в ней проснулся материнский инстинкт. Будучи ребенком, она иногда помогала младшим детям с домашними заданиями и прочими делами, но подобное поведение было естественным в большой семье. Однако, переехав в съемную квартиру, где поселилась одна, Келси стала заниматься только собой.
Очевидно, в воздухе Наттингвуда присутствовало нечто такое, что снова пробудило в ней материнский инстинкт.
Что-то? Или в этом виноват конкретный человек?
После ужина, который, по мнению Келси, был совсем не таким шикарным, каким мог быть в ресторане «Морские деликатесы», она вернулась в гостиную и обнаружила, что Алекс пошевелился во сне.
– Эй, –тихо сказала она, и его веки разомкнулись. –Вы проснулись?
«И явно лучше себя чувствует, судя по ясности в его взгляде».
– Вы все еще здесь. –Его голос был хрипловатым ото сна. –Я думал, вы уехали ужинать в ресторан.
«Правильно, Алекс не слышал окончания моего телефонного разговора с Томом».
– Я перенесла ужин на другой день.
– О!
Его ответ прозвучал довольно странно, она не могла понять, что он хотел сказать.
– Я правильно сделала, что не пошла на ужин, –сказала она.
– Почему?
Он медленно сел на диване. Его волосы были взъерошены с одной стороны, на щеке образовалась вмятина, но он все равно выглядел восхитительно. У Келси засосало под ложечкой.
– Ну, во-первых, если бы я пошла на ужин, вам пришлось бы просыпаться в темном и пустом доме.
– Эка невидаль! Я просыпаюсь так в течение многих лет. Такова жизнь отшельника.
Лекарство по-прежнему оказывало на него действие, так как речь Алекса была замедленной и немного невнятной. Келси едва сдержала улыбку.
– Забавно. Отшельником вас назвал Фарли.