Заклинатель змей (СИ)

— Игорь Семенович, откуда вы это знали? Про десятую неделю? — Света, оторвавшись от монитора наблюдения, смотрела на шефа с нескрываемым восторгом.
— Да эта ерунда про спутника некроманта даже вконтакте в каждом втором эзотерическом сообществе болтается! — возмущенно сказал майор. И осекся, сообразив, видимо, что сказал лишнее. Но было поздно — теперь на него таращились уже все сотрудники.
— У вас есть страница вконтакте?
— Я же искал, много раз, не находил!
— Добавите в друзья?
— Да блин. Нету меня там, — рассмеявшись, Рогозин попытался пройти к выходу, но его задержали силой.
— Мы же вычислим!
— Я сервер контакта сломаю, вряд ли это сложнее, чем военный спутник!
— Нету меня там, — с серьезным видом повторил майор. — Зато есть одиннадцатилетняя девочка Настя, которая любит котиков и мультики про фей. Ну что вы на меня так смотрите? Это всероссийская программа по отлову педофилов в сети. Между прочим, весьма эффективно работаем!
Участковый с трудом пробился сквозь толпу весело ржущих сотрудников, выскочил на крыльцо, медленно и с удовольствием вдохнул морозный воздух — после душной «камеры» это было просто здорово. Расправил плечи, окинул взглядом привычный пейзаж… и заметил выезжающий из-за поворота огромный черный внедорожник. И еще один. В голове роем замелькали панические мысли о представителях организованной преступности — судя по Костиному опыту в МВД, до сих пор на подобных машинах только они и передвигались. Но на крыльце появился Саша, и дружелюбно помахал в сторону автомобилей, приглашая их подъехать поближе.
— Это наши, — сообщил он участковому. Тот кивнул, исподлобья разглядывая джипы.
— А вы… чего без куртки? — спросил парень, внимательно оглядев собеседника. Тот раздраженно дернул плечом.
— Охладиться захотелось.
— А, — сказал Саша. — Понимаю. Жуть, что творится, правда? Демоны в людей вселяются… Нам это тоже несколько в новинку, если хотите знать.
— А в вашего шефа случайно ничего не вселяется? — хмуро поинтересовался Костя. — Во время допросов, например…
— Вот вы о чем, — пробормотал парень, кивком приветствуя крепких парней в камуфляже, заходивших в здание. — Ну, он профессионал… И, поверьте, он от этого удовольствия не получает.
— Правда? — Миронов иронически вздернул бровь, но Саша не отреагировал.
— Правда, — твердо ответил он. — Я точно знаю.
— Вы все… как будто это для вас развлечение, — со злостью произнес участковый, чувствуя почти невыносимое желание выговориться наконец. — Только что он девочку по лицу бил, и тут же вы про какую-то страницу в «контакте» ржач устраиваете…
— Да, — сказал Саша со странной усмешкой. — Потому что знаем, что ему сейчас нужно расслабиться и отвлечься. И что у нас у всех на рефлексию нет ни времени, ни права. А девочка эта такие дела творила, что пару раз по морде получить — это, поверьте, очень мягко еще.
— Нельзя так с людьми, — покачал головой Костя. — Все равно нельзя. С бандитами, наверное, можно, с уголовниками упертыми, которые уже жизни другой не знают, с малолетства по зонам мотаются. А она же… ребенок еще. Почти ваша ровесница…
— Странная штука, — задумчиво сказал Саша, теребя воротник куртки. — Я ведь с вами совершенно согласен, на самом деле… а все равно кинулся защищать. Свою контору и ее методы… Знаете, все меняется. И так быстро, что даже страшно становится. С шуточками и прибауточками, да… а потом оглянешься — а тебя нет. Тебя прежнего. А особенно все меняется, когда в первый раз убьешь.
Костя уставился на парня, точно увидев его впервые. Господи, сколько же ему лет? Не больше двадцати… И такие слова… и такая горечь в голосе, в интонациях.
— Что это за «игра»? — спросил он. — Что происходит?
— Саня, ты где? — донесся до них громкий голос майора.
— Простите, — сказал парень, бегло глянув на Костю. — Это не в моей компетенции… Шеф расскажет, если сочтет нужным.
Закованную в наручники девушку посадили в машину, следом потянулись и сотрудники Отдела.
— Костя, большое вам спасибо за сотрудничество, — сказал Рогозин, останавливаясь напротив.
— Вы уезжаете? — участковый посмотрел на него с недоумением, но тут же отвел взгляд.
— Похоже, здесь нам делать нечего… Ни следа нашего «некроманта» на десятки километров вокруг. Вряд ли он сюда вернется… Но мы, конечно, будем следить. Вы не удивляйтесь, если тут опять какие-нибудь странные лыжники появятся.
— Значит, это все? — спросил Миронов, старательно подавляя в голосе интонации обиженного ребенка. — Конец истории? Я почти ничего не понял… Просто «колдовство» — это ведь не объяснение. Не для двадцать первого века, согласитесь. Ладно, на потерпевшую насылали каких-то «духов», допустим. В насильника кто-то вселялся, ладно. А почему недоношенный ребенок самостоятельно вышел из комнаты?
— Думаю, все было далеко не столь драматично, — усмехнулся майор. — Скорее всего, ребенка забрал отец. А вам и… матери он просто… отвел глаза. Внушил иные картинки, в общем. Такое возможно, хотя сил для этого нужно немало… Ну да мы вообще его поначалу недооценили, за что и поплатились. Я, собственно, рассчитывал, что после наших упражнений с сетью он нас заметит и, возможно, даже атакует... А вот что он настолько силен — не ожидал. Для одиночки это редкость. Кто ж знал, что это не просто очередной псих, начитавшийся сомнительной литературы.
— Что это за игра, о которой вы все говорите? — участковый посмотрел в глаза собеседнику, и тот не отвел взгляда. Лишь улыбнулся сочувственно и сказал:
— Я не имею права разглашать эту информацию посторонним. Только сотрудникам Отдела.
«Вот и все», понял Костя. «Конечно, этого следовало ожидать».
— Так что, — неожиданно продолжил Рогозин, — если вам очень уж хочется знать продолжение этой истории, придется переводиться к нам в отдел. Как вы на это смотрите?
Миронову на мгновение показалось, что его ударили по голове. Он растерянно посмотрел на майора. Тот улыбался и ждал ответа, кажется, не сомневаясь в его содержании.
«Складывать гладиолусы до конца жизни. Или стать одним из них… и через год равнодушно рассуждать об убийстве. Как он там говорил — выше закона, выше морали? Это ведь он не только про этих… юных сатанистов…»
Перед глазами вставала черная громада ночного леса, окаймленного снежной пылью и серым беззвездным небом. Светящаяся фигура. Бумажный жираф. Кровь на губах связанной девицы, ее взгляд, полный страха и отчаяния. Пистолет у виска. Смеющиеся девушки швыряют снежками. Затхлый запах подвала, костлявые пальцы на шее. Костя, вы любите русскую баню? Теплые руки Ирины…
— Я… не могу, выдавил из себя он наконец. — Я не знаю. Все это слишком… То есть, я хочу сказать, на перевод понадобится время? Подать документы… Сдать участок… Я же не могу все вот так бросить и уехать?
Если во взгляде Рогозина и скользнуло разочарование, то лишь на мгновение — не понять, то ли было, то ли показалось.
— Конечно, — сказал он. — Никто и не требует прямо сейчас. Вы подумайте. Я вам позвоню, позже. Договорились?
— Да, конечно, — Костя выдохнул облегченно.
— Удачи, — кивнул на прощание майор и сел в машину.
«Он не позвонит» — подумал участковый, глядя вслед отъезжающим автомобилям. «И будет совершенно прав. Я так не могу…»
Он повернулся и медленно обвел взглядом заснеженный гадюкинский пейзаж. Ненавистный и привычный. Его участок. Люди, за которых он отвечает. Где-то там бродит бездомный кот редкой породы, которого надо поймать. Может, ему понравится коврик в теплом углу возле печки? Хотя, в случае с местным «чертом» ковриком не обойдешься — этакая туша, ему целое одеяло придется выделить.
В какой-то момент Косте захотелось завыть, побиться головой о стену, побежать вслед за уехавшими машинами, крича вслед, что передумал и готов хоть сейчас, хоть куда… Разве не об этом он мечтал всей душой последние полгода — уехать отсюда?
Повернувшись, он медленно побрел по улице — в сторону того единственного дома, где его наверняка будут рады видеть. Занятия в школе как раз должны были закончиться, а значит, Ирина уже вернулась домой.