Заклинатель змей (СИ)

 
Глава 8. Перетасовка карт.
Международная Мюнхенская конференция по безопасности. Германия, 1999 г.
Отель Bayerischer Hof
- Фуфло и показуха. Не будет между нашими странами даже худого мира, — убежденно сказал Феликс, поднося к губам бокал.
- Какое счастье, что это не тебе решать, — отозвался Игорь. Он небрежно опирался на перила, стоя спиной к расстилавшемся внизу шумному конференц-залу, однако небрежность эта была обманчива — Феликс знал, что его молодой коллега на самом деле напряженно следит за происходящим в полумраке опоясывающего зал балкона. Там двое пожилых, грузных мужчин неспешно ступали по мягким ковровым дорожкам, на первый взгляд — просто прогуливаясь. Неофициальная встреча представителей российского МИДа и Госдепартамента США, об истинном значении которой не подозревает ни один из многочисленной армии журналистов, присутствующих на конференции. И не узнает — некоторые вопросы только так и решаются, в темных коридорах политического «закулисья». Можно громогласно меряться количеством боеголовок перед прицелом телекамер, но как заключать соглашения об использовании оружия, существование которого пока недоказуемо? Потенциал команды экстрасенсов не измеришь в тротиловом эквиваленте. Все, что остается политикам — бросаться туманными намеками, наводить, как говорится, тень на плетень.
- Это противостояние — эхо тысячелетней битвы двух сил, — торжественно сказал Феликс. С сожалением посмотрел на полупустой бокал и начал оглядываться в поисках столика с напитками.
- Добра и зла, что ли? — фыркнул Игорь.
— Нет. Морской и континентальной цивилизационной модели. Евразийской и атлантической идеи. Карфаген и Рим, торговля или завоевание. Примат материального над духовным или духовного над материальным. Рабская демократия или аристократическая империя. Это оккультная война континентов, mon cher, и мы даже не пешки на доске — мы муравьи, ползающие по рукавам игроков. Думал об этом когда-нибудь?
— Я думаю, что ты слишком громко говоришь и слишком много пьешь, — прокомментировал Рогозин и отобрал у него бокал. Его спутник вздохнул, запрокидывая голову.
— Я веду себя естественно, только и всего. Тебе тоже не мешало бы сделать лицо попроще, а то над нами только таблички «внимание, работает разведка» не хватает.
— А без спиртного вести себя естественно уже не получается?
Вопрос был, в общем-то, риторическим — Игорь уже успел выучить все особенности нового начальства. И прочитать с десяток нотаций по этому поводу.
— Однажды меня все-таки спишут в утиль, — задумчиво сказал пожилой мужчина. — Отправят в какой-нибудь архив, бумажки разбирать — это в лучшем случае. Надеюсь, к тому времени ты сделаешь какую-никакую карьеру и не дашь мне сгинуть в сырых подвалах нашей проклятой конторы.
— Непременно, — торжественно пообещал Рогозин. — Я из тебя музейный экспонат сделаю. Посажу за стекло и буду молодежь на экскурсии приводить, показывать, до чего доводит пьянство и распутство.
— Ох, чья бы корова мычала… о распутстве-то… — Феликс потянулся, зевнул демонстративно, скользнув рассеянным взглядом по окрестностям. Их коллеги с «противоположной стороны» тусовались где-то поблизости — мужчина не видел их, но чувствовал.
— А что такое-то? Я приличный, женатый человек, — с деланным возмущением ответил Игорь.
— Да-да. Ты так часто это повторяешь, что меня так и тянет однажды взять и доказать тебе обратное.
— Мечтай дальше…
Женщина в длинном темно-синем платье вынырнула из бокового прохода, бросила на Феликса полувопросительный взгляд. Тот мгновенно подобрался, почувствовав ее тревогу.
— Что-то не так? — тихо спросил он, когда дама приблизилась к ним.
— Не знаю… — она задумчиво смотрела в пространство над плечом коллеги. — Вроде все как было… только у мистера… — она оглянулась на беседующих политиков, точно прикидывая, не услышат ли ее, — у америкоса, в общем… как-то изменился запах. Пару минут назад.
— Запах? — Игорь удивленно покосился на женщину.
— Мари так чувствует ауру, — пояснил Феликс. — Через запахи. И что бы это значило, дорогая? Он испугался, разозлился?
— Ни то, ни другое. Я первый раз такое вижу… точнее, чувствую. Как будто совсем другой человек. Но агрессии нет, никакого негатива. Только интерес.
— И это его чувство я вполне разделяю, в данном случае, — Феликс ободряюще похлопал сотрудницу по плечу. — Продолжай наблюдения. Мы будем рядом…
— Да они, собственно, уже прощаются, — женщина, бросив беглый взгляд на объекты наблюдения, скрылась в боковом коридоре. Политики и впрямь пожимали руки, обмениваясь фальшивыми улыбками. Феликс проводил взглядом представителя американской стороны, нахмурился слегка.
— Как думаешь, Игорек, ничего, если мы его немного «попасем»?
— Это ты у его охраны спрашивай. Я их, кстати, не вижу и почти не чувствую. Профессионалы!
— Скорее, самоуверенные дуболомы, обученные паре-другой приемчиков. Кроме них, ничего не умеют, но уж что получается — отрабатывают со всем усердием. Не парься. Мне сегодня интересный расклад с утра выпал…
— Благоприятный? — уточнил Игорь, следуя за коллегой вниз по лестнице. Американец уже спустился в зал, но с толпой не смешался — целенаправленно двинулся к выходу. Что было действительно странно — куда ему уходить из отеля, на ночь глядя?
— Неа. Интересный, — повторил Феликс.
Долго следовать за машиной американца не пришлось — через пару кварталов он затормозил в подворотне, оставил двух охранников растерянно топтаться у машины, и решительно постучался в дверь неприметного двухэтажного здания. Строгого вида пожилая дама открыла дверь, тут же засияв улыбкой. Феликс проехал по узкой улочке, почти не снижая скорости — не хотел привлекать внимания. Припарковался поблизости, выскочил из машины, окинул взглядом окрестности.
— Вон та арка, похоже, сквозная… отлично.
— Наблюдаем? — спросил Рогозин. Его спутник кивнул и бегом бросился в указанную арку. Они пересекли двор, заскочили в крайний подъезд пятиэтажного и вроде бы жилого дома. Феликс не слишком ориентировался в городе, но отель, кажется, находился в историческом центре, если вспомнить бегло изученную перед заданием карту. Так что невысокий дом с вычурными барельефами имел гораздо больше шансов оказаться музеем, чем жилым строением. Однако внутри обнаружился вполне современный подъезд, сквозь окна в котором можно было наблюдать за подозрительным домом, где скрылся штатовский посол. И пытаться, например, в бинокль разглядеть висящее на двери объявление.
— Opfer… Gewalt*… слова-то какие знакомые, родные, можно сказать, — пробормотал Феликс и передал бинокль коллеге. — Может, ты разберешь? Что-то смысл от меня ускользает, мартышка к старости слаба глазами стала…
— При чем тут глаза, пить надо меньше, — прокомментировал Игорь, разглядывая табличку. — Собрание... жертв домашнего насилия? А, точнее, женщин — жертв насилия…
— А я уж испугался за господина посла, — захихикал Феликс. — Ну раз женщин, тогда ладно… И что он там делает, хотел бы я знать?
— Ну, вот это уж мы в бинокль никак не разглядим, — пожал плечами Игорь. — И вообще, сильно сомневаюсь, что это — в нашей компетенции…
— А вдруг он так резво понесся, чтоб о результатах встречи кому-то доложить? — невинно заметил Феликс. — А делать этого, mon cher, ему сейчас никак не положено. Ни при каком раскладе. Уж точно не здесь и не так. Ладно бы по телефону… хотя и то было бы верхом безответственности. Слишком важные вопросы решались.
— Ты-то откуда знаешь, какие там вопросы решались? — иронически поинтересовался Игорь. — Уже разведал… по своим каналам?
— Злой ты, Игорек, — пробормотал Феликс. Именно в эту минуту в его голове начал складываться план. Подколка со стороны коллеги, можно сказать, подала ему идею. — Где ты видел таких извращенцев, что станут откровенничать с потасканным старым шутом? Вот будь у меня такая попка и такие ресницы, как у тебя, я бы непременно… эх, губишь ты свои природные данные на оперативной работе, а ведь какой бы успех имел…