Богиня легенды

Изабель отошла к скамье, села и похлопала ладонью рядом с собой.
— Прошу, иди сюда. Возможно, я смогу тебе помочь.
Она отхлебнула основательную порцию напитка из кубка — и удивилась приятному ощущению.
— Ну, как бы то ни было, — пробормотал Артур, садясь рядом, — Почему бы не попытаться?
Изабель погладила ожерелье, чтобы привлечь к нему внимание короля и надеясь, что сила слез богини сработает.
— Я уверена, сэр, что иногда гораздо легче рассказать о своих бедах и трудностях кому-то постороннему. Человеку с беспартийным взглядом, так сказать.
— Беспартийным?
— Это тот, кто никак или очень мало вовлечен в происходящие события. Тот, кто не стоит ни на чьей стороне.
Это, конечно, было отчасти неправдой, потому что Изабель нужно выбирать, в чью сторону повернуть на развилке дороги, так что она очень даже была вовлечена в события. Не говоря уж о том, что, как бы ни была мила Гиневра, Изабель уже, можно сказать, решительно присоединилась к партии Артура.
Ранний летний вечер был теплым, в воздухе разливался аромат лилий, смешавшийся с запахом от высоких фонарей по краям дорожки, что вела в сад. Луна украшала чистое небо, хотя света от нее было не много — она находилась всего лишь в первой четверти. Ночные существа начали подавать голоса, и эти мирные звуки навевали покой.
Но короля Артура, похоже, нисколько не захватила чудесная атмосфера. Он продолжал смотреть то в лицо Изабель, то на ее ожерелье.
— И ты могла бы стать такой… беспартийной особой?
— Если ты того пожелаешь.
Ох черт, она ведь только что подписалась на то, чтобы стать жилеткой, в которую рыдают. Психотерапевтом. Фрейд, наверное, перевернулся в гробу. Вдруг откровения Артура вызовут у нее такую неприязнь, что она перестанет думать как одержимая об этих больших, загорелых руках? О его губах. О его глазах.
— И с чего мне начать? — спросил король с несколько растерянным видом.
— С чего хочешь. Выбирай любой момент.
Артур снова встал, прошелся взад-вперед. Ох черт, да чего же у него сексуальные ягодицы, бедра, плечи… нет, он не сидел без дела на троне, пока его рыцари тренировались.
Он наконец остановился и посмотрел на Изабель.
— Когда-то давно мне пришла в голову мысль. Я думал, это послужит ко всеобщей выгоде и принесет пользу и Камелоту, и окружающим землям. Сознать рыцарей из всех королевств на общую встречу, обсудить, какое мы могли бы заключить соглашение, устраивающее всех, для общего процветания в мире и счастья.
— Мне нравится такой план.
Конечно, он неосуществим в эту эпоху, но… может быть, попозже?
Артур взмахнул рукой.
— Мне тоже он нравился. Я надеялся — возможно, из-за самоуверенности, — что благодаря этому мое имя даже сохранится в истории.
— Нет ничего плохого в желании оставить след на земле, сэр. Разве все мы не надеемся совершить нечто значимое, пока пребываем в этом мире? Сделать мир лучше своими стараниями?
Король Артур сделал шаг в ее сторону.
— Мне все сильнее хочется поцеловать тебя, графиня.
Ох, и мне тоже! Ну же, давай расскажи что-нибудь такое, что меня оттолкнет!
Изабель улыбнулась.
Ты пока едва начал свой рассказ. Прошу тебя, продолжай. А другое мы обсудим после того, как ты сбросишь ношу, из-за которой в твоих глазах светится такая печаль. Артур вернулся к скамье и сел, но перед этим сделал основательный глоток из кубка. Потом он взял Изабель за руку и провел большим пальцем по ее ладони.
Ей бы следовало возразить, отдернуть руку, но прикосновение короля было таким нежным, что Изабель почувствовала себя мошкой, летящей на огонь фонаря…
Король покачал головой.
— Рыцари ответили согласием. Мы должны собраться здесь на следующей неделе. Я попросил тебя приехать немного раньше, потому что наши земли граничат друг с другом, и я хотел поговорить с тобой об аренде и откупах, пока не прибыли остальные. И, — добавил он, заглядывая ей в глаза, — еще потому, что рыцари, возможно, не…
— Не захотят видеть женщину за столом переговоров?
Артур кивнул.
— Мне очень жаль.
— Ничего страшного. Мы с этим разберемся позже. Но почему ты печален, хотя предложение о переговорах принято с радостью? Я не понимаю.
— А вот тут речь пойдет о Ланселоте.
  
Глава седьмая
 
Изабель допила коньяк, поставила кубок на землю и спросила:
— Ланселот? Он был сегодня за столом вместе со всеми. Верно? Он выглядит очень милым ребенком.
— Ха! — рявкнул король Артур — Ну да, действительно, вполне милое дитя. А еще он самый искусный боец из всех, с кем мне приходилось встречаться. Ему только не хватало хорошего наставника. Я был уверен в этом. И я обращался с ним как с сыном, которого мне всегда хотелось иметь, сыном, которого я… так и не сумел зачать. Я пригласил его приехать в Камелот и присоединиться к тем, кто охраняет замок.
— И он, судя по всему, принял твое приглашение.
— Принял.
Король зажмурил глаза, но тут же снова их открыл. И посмотрел в самую глубину глаз Изабель.
— А еще он должен был оберегать мою возлюбленную супругу. Предполагалось, что он будет защищать Камелот. Он принес мне клятву. Однако его верность… пошатнулась.
— Так он предал тебя? Он теперь представляет угрозу для Камелота? — Изображать неведение становилось все труднее, — Но если это так, почему ты до сих пор приглашаешь его за свой стол?
— Угроза Камелоту? Нет… Я не сомневаюсь, что он первым ринется в битву, если до этого дойдет. И я уверен, у него и в мыслях не было предавать меня.
— Но он предал?
Артур уставился в землю и чуть слышно произнес:
— Я чувствую всей душой, что он хочет быть честным со мной. Но я уверен, что он… влюбился в Гвен.
— Ух! А Гиневра?
— Думаю, она отвечает на его любовь.
— Она об этом сказала?
— Нет-нет, конечно же нет!
— А ты спрашивал?
— Мне не хватает сил посмотреть правде в глаза. Если королева неверна своему супругу и король узнает об измене, закон требует наказания смертью.
— Bay! А она-то сама знает об этом законе?
Артур открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг
услышал шорох в кустах. Он произнес одними губами:
— Сиди здесь.
Встал и бесшумно двинулся по дорожке в глубину сада.
Изабель смотрела ему вслед, и ее сердце отчаянно заколотилось, когда король исчез во тьме. Если за ними кто-то шпионил, если кто-то подслушал их разговор, последствия могли быть тяжкими. Изабель не хотелось даже думать о них. Она схватилась за ожерелье, гадая, не тот ли сейчас случай, когда надо задействовать его силу.
Но она подумала о предостережении Вивиан. За любое использование ожерелья придется платить, а Изабель и вообразить не могла, какой может оказаться плата. Если она сейчас прогонит куда подальше того, кто затаился в кустах, — чем ей, или им обеим, придется ответить?
«Не бойся, Изабель, этого я беру на себя. Артуру просто необходимо излить тебе свою печаль».
«Ох, спасибо, спасибо, Вивиан! Ты душка!»
Изабель услышала негромкий смешок. Но тут ей пришла другая мысль.
«Эй, погоди-ка… Ты что, подсматриваешь и подслушиваешь… постоянно? Я хочу сказать, я пока еще не выбрала свою дорожку, но если я решу… в общем, слегка или даже очень сблизиться с Артуром…»
«Изабель, я все-таки богиня! Я все видела и слышала, конечно, но даю тебе слово удалиться, если с вас начнет падать одежда».
— Какое облегчение! — пробормотала Изабель.
— О чем ты, моя леди? — спросил король Артур.
Изабель подскочила на месте. Король вернулся так же бесшумно, как исчез.
— Ох!..
Он улыбнулся.
— Приношу извинения. Я совсем не хотел тебя пугать.
— Я… я просто тревожилась за тебя. Ты ведь не вооружен.
— Там был всего лишь кролик. Не о чем тревожиться.
Изабель хотелось бы знать, кто там был до того, как вмешалась Вивиан.
Артур снова сел, посмотрел на Изабель и погладил ее по щеке. Она с трудом сдержала стон наслаждения.