Богиня легенды

Она схватила его за руку и встала, притягивая к себе, так что они оказались очень, очень близко друг к другу.
— Могу спорить на лучшую лошадь Дюмонта, что ты не снимешь с меня всю эту ерунду, именуемую платьем, быстрее, чем Мэри.
Король усмехнулся и обхватил ладонями ее лицо.
— Ох, графиня, как же ты меня недооцениваешь…
  
Глава четырнадцатая
 
Ох как же Изабель его недооценивала! Причем во всех отношениях. Король Артур извлек ее из платья в рекордно короткое время и при этом целовал так, что она едва не теряла сознание.
— Да, неплохо у тебя получается, — сказала она, когда ее наряд упал на пол.
— Я очень надеюсь, моя леди, что ты и немного погодя скажешь то же самое.
Кроме платья, соскользнувшего к лодыжкам, на ней ничего не было, и теперь, оказавшись полностью обнаженной, она вдруг смутилась. И прикрыла грудь руками.
— Ох, Изабель, прошу, не надо! Ты так прекрасна!
Она понятия не имела, как снимаются средневековые мужские туники, бриджи и прочее. Ей удалось снять с Артура только жилет, после чего она полностью растерялась.
— Боюсь, я не знаю, что с этим делать.
Артур, сосредоточенный на ее теле, внезапно замер и пронзил ее взглядом.
— Ты хочешь сказать, что до сих пор нетронута?
Она совершенно не представляла, что ответить. У нее не было слов.
«Вивиан?..»
Ответа не было. И только тут Изабель вспомнила, что богиня обещала удаляться в моменты, подобные этому. Отлично. Просто отлично, черт побери.
— А при чем тут это? — спросила она. — Какое это может иметь значение? Я просто не знаю, как обращаться с мужской одеждой.
— Для меня это имеет очень большое значение, — ответил король, как будто внезапно рассердившись.
Он снова натянул платье на Изабель. Его тяжелое дыхание уже не казалось страстным. Он старался совладать с собственным телом.
— Пожалуйста, скажи, что не так, Артур? — спросила Изабель, придерживая на груди незашнурованное платье. — Что я сделала?
Он поднял с пола жилет, единственный предмет одежды, который ей удалось с него снять.
— Я не стану лишать тебя того, что может означать слишком многое для твоей будущей жизни.
Он направился к двери, громко топая и на ходу надевая жилет.
— Да погоди ты минутку, балбес! Вернись, поговорим!
Король обернулся, положив руку на дверную задвижку.
— Но что еще я могу сказать? Я не из-за тебя огорчен, графиня, я огорчен из-за себя. Приношу самые глубокие, глубочайшие извинения за то, чего едва не сделал.
— Мог бы заметить, что я и сама хотела того же.
— И это воистину опьяняло. По правде говоря, это перевесило все остальное.
— Тогда почему ты остановился? И почему я вдруг превратилась в графиню вместо Изабель, или даже Иззи? Ты думаешь, что наказываешь себя, но меня ты наказываешь гораздо сильнее. Почему?
Артур осторожно выдохнул. У Изабель сжалось сердце. Отпустив защелку, он вернулся обратно.
— Позволь помочь тебе зашнуровать платье.
— Отлично, а пока ты этим занимаешься, объясни мне, что произошло?
— Это не слишком приятная история, — сказал король.
Опытной рукой он принялся шнуровать платье Изабель.
— У всех найдется за душой несколько таких историй. Ну же, Артур, выкладывай, прошу тебя!
— Это случилось тогда, когда я был переполнен самохвальством. Наслаждался обретенной силой и славой. Я был еще мальчишкой, но мне отчаянно хотелось быть настоящим мужчиной.
— С этим все понятно. Но какое это имеет отношение к нам? — спросила Изабель, — Лучше расскажи всю правду по порядку.
Король Артур вздохнул.
— Да, ты заслуживаешь правды.
И еще хорошего оргазма. Но пока приходилось довольствоваться одной только правдой.
— Да, — кивнула она, отчаянно стараясь удержать слезы.
— Ты ее узнаешь, — сказал Артур.
— Так рассказывай!
— Вот только с чего начать…
— Начинай прямо с того, как ты вытащил Эскалибур.
— Да… Вскоре после этого я встретил юную леди по имени Элизабет. Она влюбилась в меня. Я чувствовал себя дерзким и могущественным, мне казалось, что весь мир — мой.
— В общем, так оно и было. Ты сделал нечто такое, чего никто прежде сделать не мог.
Король покончил наконец со шнуровкой, отошел от Изабель и сел на стул. Она села на второй.
— Продолжай, — попросила она.
— Эта нежная юная девушка позволила мне… заняться с ней любовью. Для нее это оказалось тяжко, болезненно, потому что я был неопытен в таких делах. Со мной впервые это случилось.
— Ты знал, как выхватывать меч, но не знал, как сто вонзать? — Увидев выражение лица Артура, Изабель хихикнула, — Извини. Это просто такая шутка, весьма дурного тона.
— К несчастью, она верно отражает суть событий. Я потом страшно мучился из-за того, что сделал. Потому что я без сожалений покинул эту девушку. В конце концов, у меня было множество куда более важных дел. Прошло несколько лет, но кошмар той ночи продолжал преследовать меня. Я попытался отыскать девицу, узнать, как она живет. Но мне сообщили, что она умерла во время родов.
— Срань господня! Ты о Мордреде!
— Я не сомневался, что это дитя — мое. Я мог поклясться в этом. Но сестра Элизабет взяла на себя заботу о Мордреде, и именно ее он считал своей настоящей матерью. Она ненавидела меня, хотя я и пытался примириться с ней. Но ничего не вышло. Я прекрасно знал, что ребенок должен быть моим. Но сестру не убеждали никакие подсчеты. Это было ужасное время для всех нас. Я пытался исправить причиненное зло, Изабель. Я искренне старался.
— Я верю тебе, Артур.
— И ты должна понять, как сильно я боюсь причинить женщине подобный вред. А уж тебе, Изабель, больше, чем другим.
— Но Гиневра ведь тоже наверняка была девственницей, когда ты на ней женился.
— Да. Но я, зная это, был очень осторожен. Я не хотел причинить ей боли и страданий.
— Тогда почему ты шарахнулся от меня?
— Шарахнулся?..
— Почему ты остановился?
— Разве ты не понимаешь? Я потерял власть над своим телом. Я хотел взять тебя. Я хотел тебя изнасиловать.
— Вот как? Да ведь я и хотела быть изнасилованной.
Артур уставился на нее во все глаза.
— Но я мог причинить тебе боль и горе. Я однажды сделал это с женщиной. Я не смогу с этим жить.
— Я выгляжу испуганной?
— Нет, Изабель, но это потому, что ты не знаешь, какую боль приходится вытерпеть женщине в первый раз.
Черта с два она не знала. Брайан Гордон был таким же неуклюжим и бестолковым, как Артур в первый раз. И — да, черт побери, это было больно. Но она это пережила. И довольно быстро, надо сказать.
— Можешь быть со мной таким же осторожным и мягким, как с Гиневрой.
— Не могу.
— Почему это?
— Потому что с Гиневрой я полностью владел собой. Я учел свой первый опыт с Элизабет. К тому же Гиневра была такой хрупкой… настоящее произведение искусства! С ней легко было стать осторожным.
— Я знаю, что не похожа на хрупкое произведение искусства, хотя не стоит сейчас рассуждать о том, насколько ты мог меня обидеть таким сравнением. Просто… объясни, в чем разница?
— Я уже сказал тебе, Изабель… с тобой я теряю голову. Ни одну женщину я не желал так, как тебя. Даже когда был юнцом, когда меня переполняла похоть, такого желания я не испытывал.
Изабель хотелось закричать во все горло. Артур был джентльменом и мягким человеком. Но ее пылающему телу было на это наплевать.
И в то же время ее по-настоящему обрадовало, что он так страстно ее желал. Почему же не сказать ему, что она давно не девственница? Что у нее было немало любовников за прошедшие годы? Боже праведный, да в ее возрасте странно было бы оставаться наивной и неопытной!
Однако подходящий момент ускользнул, колебания обошлись ей дорого. Замечательно. Если она теперь сболтнет, что весьма и весьма знакома с тем, что можно было бы назвать упражнениями в постели, это будет выглядеть как хитрость. А может, и разгневает короля, потому что она не сказала ему правды сразу, в нужный момент.