Богиня легенды

Изабель встала, чувствуя себя полностью разгромленной.
— Спасибо тебе за честность, Артур. Мне только хочется, чтобы я поступила так же, когда ты спрашивал.
Он тоже поднялся.
— Что ты имеешь в виду?
Она была не в силах посмотреть ему в глаза.
— Сейчас это не имеет значения.
Он протянул руку и взял ее за подбородок, заставив поднять голову и посмотреть ему в лицо.
— Для меня это как раз имеет огромное значение. В конце концов, Изабель, правда — это все, что у нас есть.
Ох черт, можно ли чувствовать себя хуже? Вся ее жизнь в этом новом мире началась со лжи и будет ложью…
— Можем мы поговорить об этом в другой раз? Прямо сейчас я истощена, и, надо сказать, совсем не так, как надеялась. Но я должна многое сделать до ужина, нужно приниматься за дела.
Ей показалось, что король смотрел на нее целую вечность, потом коротко, резко кивнул.
— Хорошо, в другой раз. У меня тоже хватает обязанностей. Я сегодня не тренировался с мечом и луком, а я должен делать это обязательно, если не хочу стать толстым и ленивым. Возможно, сегодня вечером?
Изабель нервно хихикнула. Ей подумалось, что Артуру понадобилась бы целая вечность полной лени, чтобы набрать хотя бы фунт лишнего веса или утратить силу мышц. Его тело было потрясающе натренированным, от шеи до кончиков пальцев на ногах.
— Да, возможно. Посмотрим.
— Но ведь я увижу тебя за вечерней трапезой?
— Конечно. Я никогда не упускаю возможности поесть.
Король хмыкнул. Он обхватил ладонями ее голову и впился губами в рот. Ее гормоны, которые только-только начали возвращаться в состояние покоя, мгновенно ожили, как будто их подстегнуло ударом тока.
Артур целовал ее так, как никто из ее прежних мужчин. Его губы были крепкими и уверенными, они требовательно завладевали ее губами, изучая их, его язык как будто исследовал их вкус… Но Артур не пытался добраться языком аж до самого ее горла, как делали многие мужчины, он лишь дразнил ее, играл с нею, доводя до безумия…
Наконец король оторвался от ее губ, но прижался лбом ко лбу Изабель.
— Ох, Изабель… Твой вкус, твой запах… это почти невозможно вынести! — прошептал он.
— Ох, могу сказать то же самое, — откликнулась она.
— До вечера?
— До вечера.
Король отступил назад, хотя ему не хотелось этого делать. Его взгляд скользнул по всему телу Изабель, с головы до ног.
— Поверь мне, Изабель, тебе нечего стесняться. Ты прекрасна!
Артур хотел пройти мимо нее к двери, но Изабель коснулась его руки, и он остановился и оглянулся.
— Да?
— Ты тоже прекрасен.
Король усмехнулся.
— Это тебе кажется. Ты могла бы увидеть множество шрамов на этом теле. Я ведь немало сражался, Изабель.
Хотя мысль о том, что его могли ранить, вызывала содрогание, она все же понимала, что такова жизнь в этом мире. А потом она вспомнила об Афганистане и Куртисе и подумала, что жестокости хватает во всех временах, только форма проявления разная. И ей отчаянно захотелось как можно скорее изучить все шрамы Артура до единого. Если, конечно, ей это когда-нибудь вообще удастся сделать.
Изабель следом за королем подошла к двери.
— Артур? Когда у нас в следующий раз появится возможность поговорить, обещаю рассказать тебе всю правду. Потому что ты прав. В конце концов, это все, что у нас есть.
Король улыбнулся.
— Буду ждать с нетерпением. Твоя жизнь бесконечно интересна, Изабель.
Если бы только он знал…
— Ладно, до вечера, — сказал он с легким поклоном.
— Да. Будь поосторожнее. Упражнения с мечом не для неженок.
Артур рассмеялся.
— Не знаю, кто такие неженки, но вполне могу представить.
Король отодвинул задвижку и распахнул дверь.
Улыбки мгновенно угасли.
— Мордред? — произнес король.
Самодовольный ублюдок оттолкнулся от стены напротив двери.
— Отец… Графиня… Я уж боялся, что не увижу вас весь день.
Король Артур прекрасно понимал, что первым желанием Изабель было броситься на его сына и выцарапать ему глаза. Поэтому он поспешил перегородить ей дорогу, чтобы избежать несчастья.
— Ты хочешь что-то обсудить со мной, Мордред? — спросил он, — Тебе стоило только постучать в дверь.
— О, обсудить нужно множество вещей, — ответил тот. — А теперь и еще кое-что добавилось. Пойдем куда-нибудь…
— Ах ты, мелкий шпион, грязное животное, неблагодарный червяк! — зашипела Изабель, пытаясь проскочить мимо короля.
К счастью, ей это не удалось.
— Прошу, Изабель, — сказал Артур. — Позволь мне самому все уладить.
Она дышала быстро, взволнованно.
— Как он мог узнать, где ты, если не следил за тобой?!
Ухмылка Мордреда стала шире.
— А графиня сообразительна! И симпатична. Ты выбрал неплохую любовницу. Если решишь поделиться ею со своим сыном, я ничего не буду иметь против.
Артура охватил невыразимый гнев. Он резко шагнул вперед и обеими руками схватил сына за грудки, прижав к стене.
— Ты попросишь прощения у леди. Немедленно, Мордред.
Ухмылка угасла, но глаза бастарда продолжали пылать злобой. Королю тяжело было это видеть. Он встряхнул его.
— Проси прощения! Пока я не велел выгнать тебя из Камелота раз и навсегда!
— Если то, что я сказал, неправда…
— Это неправда. Мы с графиней не любовники. Еще раз повторяю, Мордред. Проси у леди прощения.
— Да оставь ты! — воскликнула Изабель, подходя ближе, — Этот сопляк не способен искренне извиниться.
И тут она сделала такое, что изумило, потрясло Артура. Она резко развернулась на месте и изо всех сил пнула Мордреда в колено.
Тот взвыл от боли и свалился бы на пол, если бы король не поддержал его.
— А это тебе за Самарру! Как, приятно? Если ты хоть раз приблизишься к моей лошади, получишь еще и не так! Понял, мелкое дерьмо?
И в это мгновение король Артур заметил во взгляде сына нечто, чего никогда не видел прежде. Невольное уважение.
Мордред поморщился, пытаясь самостоятельно удержаться на ногах.
— Прошу прощения, графиня, если я ошибся.
— Я бы ни гроша не дала за твои слова, Мордред, — ответила Изабель, — Тебя выдают твои поступки. Сразу видно, как воспитание давит твою природу, генетические крохи, что достались тебе от отца, червяк.
Хотя король крепко держал своего сыночка, тот все же прохрипел:
— И ты позволяешь какой-то блуднице оскорблять твоего единственного сына и наследника короны?
— О-ох, значит, теперь я — какая-то блудница? — разъярилась Изабель, готовясь к новой атаке.
— Изабель, нет! — крикнул Артур, — Позволь мне самому…
Он резко отпустил сына, прекрасно зная, что тот будет вынужден опереться на ушибленную ногу.
Мордред взвизгнул.
Король чувствовал боль сына как свою собственную, но оскорбление, нанесенное графине, ранило его не меньше.
— Ты будешь выказывать графине уважение и любезность, которые она заслуживает по праву, — требовательно произнес он, — Она тебя не оскорбляла. Это ты был несправедлив к ней, и словами, и поступками. Постарайся это исправить, Мордред, или я сам хорошенько врежу тебе по этой же ноге. А то и еще хуже, позволю графине поколотить тебя.
— Буду.
— Будешь что?
— Буду стараться все исправить.
— Не слишком убедительно, — сказала Изабель.
Ее глаза горели таким гневом — он мог бы раскалить весь замок.
Король чуть не застонал.
— Он извинился, Изабель!
— Передо мной, но не перед тобой.
Она впилась в Мордреда яростным взглядом.
— Твой отец любит тебя. Он старался ради тебя многие годы, хотя и не знал, что представляет собой его сын. А ты платишь ему только ненавистью и ничем больше, сеешь зло вокруг!
— Изабель… — начал было Артур, но закончить ему не удалось, потому что графиня была…
«Вне себя».
И снова король Артур не понял, откуда взялась эта мысль, но она была весьма уместной, потому что Изабель, похоже, готова была разорвать Мордреда в клочья.