На запад (ЛП)

— Что «да»?
— Так или иначе, тебе нравится моё тело.
Я обрадовался, когда она поджала губы и заскрежетала зубами. Я почти ожидал, что она зарычит. Вместо этого Кэт сказала:
— Я в душ.
Она прошла в свою спальню и через минуту вернулась с кучей сложенной одежды и пистолетом сверху.
Я медленно прошёл в кухню, остановился позади столешницы, позволяя ей чувствовать себя более комфортно, и опустил руки на слоистую поверхность.
— Я все время буду здесь. Даю тебе слово, — сказал я. — Нет, ещё лучше. Я могу приготовить ужин. Чего бы тебе хотелось?
Она изогнула бровь.
— Ты помнишь, как готовить?
Я пожал плечами.
— Насколько сложно это может оказаться?
— Хорошо, в морозилке есть замороженная пицца. Если все же не удастся, то консервный нож в ящике, а спагетти в кладовой.
После того, как Кэт ушла, я осмотрел кладовую. Только услышав звук воды, я приступил к исследованию её продуктов, почёсывая голову от необычного выбора еды. У этой взрослой женщины кладовка для продуктов была забита полуфабрикатами, в основном от «Шеф Боярди» [2], и консервированными овощами. И только я подумал, что она питается как ребёнок, как обнаружил банку с трюфелями и другими видами экзотических продуктов. В своём холодильнике девушка хранила свежие овощи и остатки еды в пластиковых контейнерах. В морозилке была замороженная пицца и буррито, лежавший рядом с рёбрышками, жаркое из цыплёнка и говяжий фарш, аккуратно разделённый в небольшие упаковки.
Я ломал себе голову, пытаясь вспомнить рецепт — да что-нибудь — но ничего не приходило на ум. То ли память была в худшем состоянии, чем я предполагал, то ли кулинария — просто не моё. Оставалась замороженная пицца.
Мне потребовалась минута, чтобы разглядеть её микроволновую печь. У меня были подозрения, что я никогда не пользовался ею в своей предыдущей жизни. Засунув пиццу в печь, я посмотрел на свои руки, чувствуя подушечки пальцев и ладонь. Кожа была немного огрубевшей, но ничего не указывало на то, что я человек, занимающийся тяжёлой работой.
Картина, в которую начинало складываться моё прошлое, мне не очень нравилась.
Кэт приняла душ за пять минут. Выйдя из ванной, она выглядела свежей и была одета в серую футболку огромного размера и спортивные штаны. Её длинные светлые и влажные волосы свисали до середины спины. Хоть девушка и скрывала свои изгибы, которые, как я знал, были, моё тело всё равно отреагировало на неё без промедления. Я ощутил жар во всём теле, а в паху определённо чувствовалось возбуждение, которое не спасал и тот факт, что при каждом своём передвижении жёсткая ткань джинсов натирала.
— Хорошо выглядишь, — с отсутствием изысканности сказал я и повернулся обратно к печи для того, чтобы скрыть свою увеличивающуюся эрекцию. Последнее, что ей необходимо видеть в своём доме, это незнакомого мужчину с огромной эрекцией в штанах.
Мне было приятно обнаружить, насколько мускулистое у меня тело и какой большой мой половой орган. Гигантский питон оказался внушающим, его средняя величина была большой недоговорённостью. Давайте скажем просто: мне было бы не стыдно, если бы меня запечатлели на плёнку при занятии сексом.
Кэт обошла вокруг столешницы, разделяющей нас, и склонилась рядом со мной, всматриваясь в микроволновку. Я мог чувствовать запах её мыла «Ирландская весна» и чего-то ещё. Чего-то очень женского и сладкого. Аромат, на который моё тело определённо реагировало. Я присел на корточки рядом с девушкой, чтобы получше ощущать её запах, изображая интерес к пицце.
— Так ты готовишь мне пиццу для гурманов? — спросила она с оттенком сарказма в своём хрипловатом голосе.
Наши лица были очень близко, что позволяло мне увидеть веснушки, усыпавшие её нос и щёки.
— Будет вкусно, обещаю, — сказал я, говоря точно не о пицце. Моя голова была заполнена «взрослыми» мыслями, и мне следовало отвести взгляд, чтобы она ничего не заподозрила.
Я не знал откуда, но почему-то почувствовал, что между нами будет что-то волнующее и воспламеняющее.
Кэт с пиццей прошла к дивану и включила телевизор. Я устроился в кресле настолько далеко, насколько было возможно. Эта женщина помогала мне, и последнее, что ей нужно — это озабоченный, страдающий амнезией человек, испытывающей к ней сексуальное влечение. Если я буду действовать импульсивно, то окажусь в снегу быстрее, чем смогу моргнуть. И это при условии, что её собака не разорвёт меня первой.
Вышеупомянутая собака сидела рядом со своей хозяйкой на диване, её глаза следили за мной каждый раз, когда я двигался. Она все ещё не доверяла мне, и это хорошо. Я мог бы заманить её едой, но что-то мне подсказывало, что она умнее, чем казалось. Уйдёт время на то, чтобы заслужить её доверие. Так же, как и доверие её хозяйки.
— Спасибо, что оставила меня ещё на одну ночь, — сказал я через некоторое время.
— На самом деле, у меня не было выбора, не так ли?
— Он есть. Я могу спать в гараже или в джипе.
— И тогда утром мне придётся доставить твоё заледеневшее тело в морг?
— Что-то вроде этого.
Кэт покачала головой.
— Можешь воспользоваться комнатой моего отца. — Она поставила пустую тарелку, сделала глоток содовой и затем подняла два пальца. — Но два условия: я сплю с оружием под подушкой и без колебаний воспользуюсь им, если ты попытаешься что-либо сделать, и второе — Джози разорвёт твои яйца прежде, чем ты успеешь приблизиться достаточно близко.
— Хорошо подмечено.
Со всей серьёзностью на лице Кэт произнесла:
— Я не шучу.
Я кивнул, не зная, как ещё показать ей, что у меня нет дурных намерений.
— Это твой дом, и я здесь гость, — сказал я. — Я никогда не сделаю того, что тебя ранит.
— Тогда докажи это.
В её глазах сверкал вызов. В ответ я кивнул ещё раз.
После ужина Кэт вымыла посуду. Я стоял недалеко от неё, прислонившись к столешнице и скрестив руки на груди.
— Я не воспринимал тебя как женщину, которая моет посуду за мужчиной, — подстегнул я её.
Она тотчас же порозовела и оспорила:
— Это не так. Я мою тарелки, потому что ты приготовил ужин. Все просто.
Я продолжал смотреть на неё, пытаясь узнать, что же у неё на уме.
— Ты можешь прекратить смотреть на меня так, как сейчас? — спросила Кэт, глядя в раковину.
— Как «так»? Я просто смотрю на тебя.
— Почему? Зачем тебе нужно смотреть на меня?
Её вопрос застал меня врасплох.
— Я не знал, что для этого нужны причины.
Кэт покачала головой.
— Не представляю, что же такого интересного ты видишь.
Вот оно. Вполне возможно, первая вещь, которую она показала о себе. Её хвастливая дерзость была способом защиты из-за неуверенности, лежащей на дне. Я не желал ничего сильнее, чем сорвать этот металлический лист и добраться до её сердца.
— Ты не представляешь, да? — спросил я.
Она повернулась ко мне, её голубые глаза сузились.
— Что? Пожалуйста, скажи мне то, чего я не знаю.
— Как ты красива.
Негодование девушки просачивалось, приводя её в уязвлённое состояние, но я знал, что она не примет комплимент. Не этот.
— Ты полон дерьма, — сказала она, обрызгав меня водой. — Захвати полотенце и протри тарелки, Дон Жуан.
Изучающе глядя на девушку, я схватил полотенце.
— Что с тобой произошло? Почему ты не можешь принять комплимент?
— У меня есть то, что называют радаром абсурда. Я вижу такое за километр.
Я хихикнул.
— И ты думаешь, что я говорю ерунду? Тебе следует повернуть этот радар в свою сторону.
— Ты называешь меня лгуньей?
— Я называю тебя привлекательной женщиной, которой следует принять комплимент как любезность и сказать «спасибо».
— Пошёл ты.
— Достаточно близко, — засмеялся я, качая головой. Она та ещё штучка.
Несколько минут мы работали в тишине. Я убрал тарелки на свои места, а Кэт вымыла раковину и накормила собаку. Это было так... по-домашнему.