Особый тип Баранов (СИ)

 Васино желание до деталей совпадало с планом Крошина.
 — Легко. Раздевайся.
 Девочки уже ждали за накрытым у бассейна столом. Пальмы в кадках, искусственная волна. Вездесущий запах хлора. Павел ненавидел эти пьянки. Пунцовые морды, изредка вызывающие симпатию или сочувствие, но чаще — омерзение и презрение, которые неизменно в процессе оргии оборачивались ненавистью к самому себе и приводили к суровому запою и чудовищному похмелью наутро. В этот раз клиент Павлу понравился — честностью и прямотой. И тем, что кровожадный зверёк, которого носил за пазухой Павел, явно был близким родственником того, что покусывал Васю. Спарты давно нет, а лисята под рубашкой едва ли не у каждого. И в чём смысл? Павел подливал водку и следил, чтобы официанты вовремя меняли блюда. Светленькая Кристина и рыжая Снежана идеально работали в паре. Павел засмотрелся на Кристину: её длинные белокурые локоны вызывали воспоминания о чудаковатом парне с ямочкой на подбородке. За последнюю неделю Павел не единожды мысленно возвращался к короткому эпизоду с участием Георгия Баранова, испытывая при этом странные ощущения. Неправильные. Он почему-то больше жалел Баранова, чем вожделел.
       Кристина профессионально почувствовала интерес во взгляде Павла. Подсела рядом, когда отстрелялась, оставив неутомимому москвичу свою подружку. Предложила:
 — Паш, я знаю, ты нас для него пригласил, — кивнула на закрытую дверь комнаты отдыха, из-за которой доносились весёлые вопли Снежаны, — но если хочешь, я могу с тобой бесплатно.
 Она была нереально хороша в белом микроскопическом купальнике, оттенявшим яркий искусственный загар. Павел расслабленно улыбнулся:
 — Крис, ты каждый раз предлагаешь. Тебе не надоело?
 — Нет. Так что?
 — Не хочу.
 От бескорыстного желания Кристины всегда теплело внутри.
 — Ноги давай.
 Радостно взвизгнув, Кристина взмахнула бесконечными ногами и сложила их на коленях Павла. Разминая маленькую девичью стопу, он поинтересовался:
 — Ты почему учиться никуда не поехала? Ты же не дура.
 — Я хотела на исторический, — Кристина морщилась и постанывала от удовольствия, — но родители против. Говорят, в общаге сопьёшься, истаскаешься...
 — А тут не истаскаешься?
 — Так им же не объяснишь. Я тут быстрее истаскаюсь и сопьюсь, чем если бы училась. Я историю люблю. До сих пор в школу к историчке захожу, мы чай пьём с конфетами...
 Кристину Павел тоже жалел, и это тоже было неправильно.
 — Давай выпьем, пока наш клиент занят. Достало всё.
 ***
       На исходе ночи Павел с Васей курили на крыльце зала отправления. Оба дрожали от холода. Под ногами хрустел ледок. Бабье лето ушло из города внезапно и окончательно. Павел достал из кармана несколько шкаликов Мартеля и отсыпал Васе:
 — Держи. Тебе в бизнес-классе дадут, но НЗ всегда греет.
 — Павлик... Павлик ты мой хороший! Что ты тут делаешь, с этим крокодилом?
 — Не надо так! Я на его дочке женат.
 — Приезжай ко мне. Я тебе помогу... — Вася зашатался, пытаясь приобнять нового друга. — Ты же молодой пацан, ты же пропадёшь тут... без меня... Ты знаешь, кто я?
 Обычный пьяный базар. Предпоследняя стадия опьянения. С последней будут разбираться бортпроводницы. Из тёмной берёзовой аллеи, освещённой редкими фонарями, вышел дворник в оранжевом жилете и с лопатой в руках. Павел заметил его не сразу. Только когда дворник кинулся к крыльцу, опасно размахивая лопатой:
 — Павел Петрович! Павел Петрович!
 Из-под шерстяной шапки, надвинутой глубоко на лоб, выбивались светлые колечки волос. У Павла не было никакой охоты общаться с вооружённым Барановым, поэтому он быстро развернул Васю в сторону стеклянных дверей:
 — Нам пора. Третий звонок прозвенел.
       Когда через час Павел вышел из здания аэропорта, Гоша ждал на крыльце. Уже без шапки и орудий труда. Светало.
 — Доброе утро, Павел Петрович! Вы меня помните?
 Павел поёжился, кутаясь в пальто и выискивая глазами водителя служебной машины. Гоша аккуратно переместился под траекторию его взгляда, закрывая обзор оранжевой грудью. Павел перевёл взгляд на свежеутреннего Гошу. По-прежнему красив.
 — Какое нахрен доброе утро? Я ещё не спал сегодня, — демонстративно зевнул.
 — Можно я с вами поеду?
 — А кто лопатой будет махать?
 — Аиша.
 — Какая нахрен... Нет, ты со мной не поедешь. Пропусти, я тороплюсь.
 — Вы всегда торопитесь. Мы можем здесь... — Гоша указал куда-то в сторону аэропорта.
 — Где? — заинтересовался Павел.
 — Где хотите. В комнате отдыха лётного состава, в гостинице для экипажей, в административных помещениях... Там раньше восьми никто не появится, — Гоша погремел внушительной связкой ключей.
 — Ничего себе ты размахнулся. Да тебя уволят!
 — Не уволят. Пойдёмте?
 — Слушай. Тот раз был случайностью. Ты хороший парень и всё такое, но я не трахаюсь в подсобках. Вообще не трахаюсь... с дворниками. Блять. Жора, ты ведь тоже не трахаешься, тебе больно. Нафига всё это? Пропусти меня, не надоедай. Это неприлично.