Возвращение: Тьма наступает (Сумерки)

— А мне казалось, что теперь на тебя действует сила притяжения!
— Мне тоже! И что теперь делать?
— Подумай о чем-нибудь приземленном!
— А если не поможет?
— Купим тебе якорь!
В два часа Стефан и Елена подкатили на городское кладбище на новеньком красном «ягуаре». На Елене были черные очки и платок, скрывающий волосы, нижняя часть лица пряталась под шарфом, а руки — под черными кружевными перчатками, которые миссис Флауэрс носила в молодости и теперь одолжила девушке.
Елена и сама не могла сказать, зачем ей понадобилось скрывать руки. Завершали картину сиреневое сари и джинсы — так что зрелище, по выражению Мередит, получилось что надо. Они с Бонни успели расстелить скатерть, и муравьи уже начали пробовать на вкус бутерброды, виноград и низкокалорийный салат из пасты.
Елена подробно рассказала, как проснулась нынче утром, и за рассказом последовало столько объятий, поцелуев и слез, что парни уже не могли этого вынести.
— Не хочешь осмотреть лес? Проверить, не ошиваются ли где-нибудь поблизости эти малахи? — спросил Мэтт у Стефана.
— Хорошо бы их тут не было, — сказал Стефан. — Если окажется, что деревья на таком большом расстоянии от того места, где с вами случилась авария, тоже заражены...
— Значит, дело плохо?
— Не то слово.
Они уже собрались отправиться, как их позвала Елена.
— Ну перестаньте строить из себя настоящих мужиков, которые выше всего этого, — сказала она. — Вам вредно подавлять свои эмоции. Научитесь выражать их — будете более уравновешенными.
— Слушай, а ты круче, чем я думал, — сказал Стефан. — Устроить пикник на кладбище...
— Мы постоянно натыкались на Елену здесь, — сказала Бонни, показав палочкой сельдерея на надгробный камень.
— Это усыпальница моих родителей, — просто сказала Елена. — После аварии... здесь я всегда чувствовала себя ближе к ним, чем где-либо. Я приходила сюда всякий раз, когда у меня случалось что-то плохое или мне нужно было получить ответ на вопрос.
— Нy и как, ты получала какие-нибудь ответы? — 
просил
Мэтт, доставая из стеклянной банки домашний маринованный огурец и передавая банку дальше.
— Даже сейчас не могу сказать точно, — ответила Елена. Она сняла темные очки, шарф, платок и перчатки. — Но мне всегда легчало. А к чему ты спросил? У тебя есть вопрос?
— Кхм. Да, — сказал Мэтт. А потом зарделся, неожиданно почувствовав себя в центре внимания. Бонни перекатилась, чтобы лучше его видеть, держа в зубах веточку сельдерея, Мередит приподнялась, лежавшая Елена села. Стефан, с непринужденной грацией вампира стоявший, прислонившись к изысканному надгробному камню, присел.
— В чем дело, Мэтт?
— Я как раз собиралась сказать, что ты сегодня какой-то не такой, — беспокойно сказала Бонни.
— Вот за это — 
 большое 
спасибо, — огрызнулся Мэтт.
В карих глазах Бонни заблестели слезы.
— Я не хотела сказать...
Ей не удалось закончить. Мередит и Елена пришли к ней на помощь и встали по обеим сторонам от нее. У них это называлось «Клуб динозаврих». Любой, кто попытается обидеть одну из них, должен будет иметь дело со всеми тремя.
— Вся вежливость куда-то подевалась? Мало похоже на Мэтта, которого я знаю, — сказала Мередит, приподняв бровь.
— Она же просто беспокоится о тебе, — ровным голосом сказала Елена. — А ты говоришь, черт знает что.
— Вы правы, правы! Бонни, я от души прошу прощения, — Мэтт повернулся к девушке, и было видно, что ему стыдно. — Я сказал гадость, и я понимаю, что ты заботилась обо мне. Просто... я сейчас как-то плохо соображаю. Так я не понял, кто-нибудь хочет меня послушать, — закончил он с раздраженным видом, — или нет?
Все хотели.
— Так вот. Сегодня утром я зашел к Джиму Брюсу — помните такого?
— Конечно. Я как-то ходила с ним на свидание. Капитан баскетбольной команды. Милый мальчик. Немножко слишком юный, но... — Мередит пожала плечами.
— Он хороший, — Мэтт сглотнул. — Тут такое дело... не хочу сплетничать и так далее, но...
— Сплетничай, — потребовали три девушки разом, как хор в древнегреческой трагедии.
Мэтт смутился.
— Ладно. Кхм. Мы договаривались, что я зайду в десять, но я оказался там чуть раньше и... и там была Кэролайн. Она уходила.
Последовали три коротких вздоха удивления и острый взгляд Стефана.
— То есть, по-твоему, она провела с ним ночь?
— Стефан! — начала Бонни. — Сплетни рассказывают не так. Нельзя вот так прямо говорить то, что ты думаешь...
— Нет, — ровным голосом сказала Елена. — Пусть Мэтт ответит. Я помню достаточно много из той поры, когда не умела разговаривать, чтобы беспокоиться за Кэролайн.
— Беспокоиться — слишком мягко сказано, — добавил Стефан.
Мередит кивнула:
— Это не сплетня, а важная информация, — сказала она.
— Тогда ладно, — Мэтт сглотнул. — Ну да, мне так показалось. Он сказал, что она пришла с утра к его младшей сестре, но ведь Тамре всего пятнадцать лет. И еще — когда он это сказал, то покраснел.
Все серьезно переглянулись.
— Кэролайн всегда была, так сказать, неразборчивой... — начала Бонни.
— Но я никогда не слышала, чтобы она удостоила Джима хотя бы взглядом, — закончила Мередит.
Они вопросительно посмотрели на Елену. Елена медленно покачала головой.
— Не могу представить ни одной причины, по которой ей понадобилось бы заходить к Тамре. И, кроме того, — она вскинула голову и посмотрела на Мэтта, — ты чего-то недоговариваешь. Что там еще случилось?
— Это 
 еще не 
все? Кэролайн показала тебе свои трусики? — Бонни рассмеялась, но взглянула на красное лицо Мэтта и осеклась. — Да ладно тебе. Это же мы. Нам можно рассказывать все.
Мэтт глубоко вздохнул и закрыл глаза.
— Хорошо. Когда она уже совсем уходила, кажется... кажется, Кэролайн попыталась ко мне пристать.
— 
 Что 
попыталась?
— Да она бы ни за что на свете...
— Как именно, Мэтт? — спросила Елена.
— Так. Джим думал, что она ушла, и пошел в гараж за баскетбольным мячом, а я повернулся, и вдруг Кэролайн оказалась у меня за спиной и сказала... ладно, неважно, что она сказала. В общем, насчет того, что футбол ей всегда нравился больше, чем баскетбол, и что она хочет проверить мои спортивные достоинства.
— А ты ей что ответил? — выдохнула пораженная Бонни.
— Ничего не ответил. Просто молча, смотрел на нее.
— А потом вернулся Джим? — предположила Мередит.
— Нет! А когда Кэролайн ушла — она еще на прощание так на меня посмотрела — ну, так, чтобы я понял, что она имела в виду, — пришла Тамра, — честное лицо Мэтта уже буквально пылало. — Пришла и... не знаю, как это назвать. Может быть, Кэролайн сказала ей что-то обо мне, что она повела себя, таким образом, но она... она...
— Мэтт, — до этого Стефан почти все время молчал, но теперь заговорил — хладнокровно, наклонившись вперед: — Мы спрашиваем не потому, что хотим посплетничать. Мы пытаемся понять, не происходит ли в Феллс-Черч что-то очень плохое. Поэтому — пожалуйста — расскажи нам, что произошло.
  
15
 
 
Мэтт
кивнул, но покраснел до корней волос.
— Тами... прижалась ко мне.
Последовала долгая пауза.
Мередит сказала спокойно:
— Мэтт, ты хочешь сказать, что она обняла тебя? Заключила в крепкие дружеские объятия? Или что она... — Мередит остановилась, потому что Мэтт яростно замотал головой.
— Нет, не крепкие и не дружеские. Мы были одни, стояли в коридоре, и она... до сих пор не могу поверить. Ей всего пятнадцать лет, а она вела себя как взрослая женщина. То есть... я не в том смысле, что со мной так делали взрослые женщины...
Испытывая смущение, но при этом и облегчение от того, что облегчил душу, Мэтт переводил глаза е одного лица на другое.
— Ну и что вы думаете? То, что там была Кэролайн, — это всего лишь совпадение? Или она... что-то сказала Тамре?