Дочь крови
В золотых глазах Сэйтана вспыхнуло раздражение. Огни Ада! Он совсем забыл про мальчишку!
— Благодарю вас, Предводитель. Можете идти.
Чар запротестовал, однако, прежде чем Сэйтан успел ответить, Джанелль прикоснулась к руке мальчишки. Не прозвучало ни единого слова, и он не уловил мысленного разговора. Какая бы ниточка ни протянулась сейчас между двоими детьми, она была неуловима. Не оставалось ни малейших сомнений насчет того, кто из них двоих был главным. Чар вежливо поклонился и покинул кабинет, закрыв за собой дверь.
Как только они остались одни у камина, Джанелль пригвоздила Сэйтана к креслу напряженным взглядом сапфировых глаз:
— Ты можешь обучить меня Ремеслу? Кассандра сказала, что, возможно, ты согласишься, если я попрошу.
Мир Сэйтана в единое мгновение был уничтожен и возрожден. Но Повелитель позаботился о том, чтобы это не отразилось на его лице. На подобные размышления у него еще будет время.
— Научить тебя Ремеслу? Не вижу причин отказывать. А где Кассандра сейчас? С годами мы потеряли связь.
— У своего Алтаря. В Террилле.
— Ясно. Подойди сюда, ведьмочка.
Джанелль покорно встала и приблизилась к его креслу. Сэйтан поднял руку и кончиками пальцев коснулся щеки девочки. В ее глазах немедленно вспыхнул гнев, а Черный Камень, похороненный глубоко в душе Повелителя, внезапно начал пульсировать. Он выдержал ее взгляд, пока пальцы медленно скользили по ее подбородку, губам и щекам. Сэйтан даже не пытался скрыть любопытство, интерес и нежность, которые испытывал к большинству представительниц женского пола.
Удовлетворившись этим, он сцепил пальцы и подождал немного. Через мгновение пульсация прекратилась, а мысли снова принадлежали лишь ему одному. Вот и хорошо, потому что Сэйтан не мог не поинтересоваться про себя, почему девочку так разозлили невинные прикосновения.
— Я дам тебе два обещания, — произнес он. — И хочу взамен услышать одно.
Джанелль настороженно посмотрела на Повелителя:
— Какие обещания?
— Я клянусь Камнем, который ношу, и всем, что составляет мою Сущность, что обучу тебя всему, о чем ты попросишь, и приложу к этому все усилия. И я обещаю никогда не лгать тебе.
Джанелль обдумала его слова.
— А что я должна пообещать?
— Что будешь сообщать мне о любых уроках Ремесла, которые получишь от других. Для подобных занятий необходимы упорство и целеустремленность, а также дисциплина, чтобы справиться с ответственностью, которой неизбежно требует обладание подобной силой. Я хочу быть уверенным, что все, чему ты обучаешься, преподают правильно. Ты поняла меня, ведьмочка?
— И тогда ты научишь меня?
— Всему, что знаю сам. — Сэйтан дал ей время обдумать эти условия. — Мы договорились?
— Да.
— Очень хорошо. А теперь дай мне руки. — Он взял маленькие светлые ладошки в свои смуглые пальцы. — Мне нужно прикоснуться к твоему разуму.
Снова гнев.
— Я не причиню тебе боли, ведьмочка.
Сэйтан осторожно потянулся к ней мысленно и вскоре оказался перед первым барьером. В сознании людей Крови существовали своего рода щиты, закрывавшие их друг от друга. Структуру этих заграждений можно описать как кольца внутри колец — чем больше барьеров преодолевалось, тем более интимной становилась мысленная связь. Первый укрывал обычные повседневные мысли. Последний оберегал сердцевину Я, центр Сущности, внутреннюю паутину.
Сэйтан терпеливо ждал. Как бы сильно ему ни были нужны ответы, он не собирался добиваться их силой. Слишком многое теперь зависело от доверия.
Барьер открылся, и он вошел.
Сэйтан не стал прерывать ее мысли или погружаться глубже, чем было необходимо, несмотря на возросшее любопытство. Это стало бы страшным предательством согласно кодексу чести Крови. К тому же в ее разуме была странная, глубокая чернота, которая обеспокоила Повелителя Ада, некая нейтральность, ничто, за которым (и в этом Сэйтан был уверен) скрывалось совсем иное. Он быстро обнаружил искомое — мысленную нить, которая откликнулась бы на зов нити той же ступени и тем самым подсказала бы ему, какой Камень носит девочка. Или будет носить после церемонии, устанавливающей Право рождения. Он начал с Белого, Камня самой светлой ступени, и постепенно спускался вниз, пытаясь уловить отклик.
Огни Ада! Ничего. Он и не ожидал ничего, перебирая более светлые Камни, однако не получил ответа, даже дойдя до Красного. Она должна была носить Красный по Праву рождения, чтобы получить Черный, принеся Жертву Тьме. Ведьма всегда носила Черный.
Не раздумывая, Сэйтан дернул Черную нить.
Из глубин донеслось ответное гудение.
Сэйтан отпустил ее руки и немало удивился, обнаружив, что его собственные не дрожат. Он с трудом сглотнул горький комок и попытался вернуть сердце на его законное место.
— Ты уже проходила церемонию, устанавливающую Право рождения?
Джанелль потупилась.
Он бережно поднял ее подбородок:
— Что такое, ведьмочка?
Ее сапфировые глаза наполнились печалью. По щеке скатилась слеза.
— Я п-провалила испытание. Это означает, что я должна буду вернуть Камни?
— Провалила… какие еще Камни?
Джанелль зарылась рукой в складки своего голубого платьица и извлекла бархатный мешочек. Она перевернула его над низким столиком возле кресла Повелителя с горделивой и немного неуверенной улыбкой.
Сэйтан зажмурился и откинулся на спинку, искренне надеясь на то, что комната перестанет кружиться у него перед глазами. Ему не нужно было смотреть на стол, чтобы знать, что перед ним: двенадцать неграненых Камней. Белый, Желтый, Тигровый Глаз, Розовый, Небесно-голубой, Лиловый Сумрак, Кровавый Опал, Зеленый, Сапфир, Красный, Серый, Эбеново-серый.
Никто не знал, откуда берутся Камни. Если испытуемому было предназначено носить один из них, он просто появлялся на Алтаре после церемонии, устанавливавшей Право рождения. Даже в дни молодости Сэйтана получение неграненого Камня, то есть такого, который не носил ни один другой человек Крови, было большой редкостью. Его собственный Красный Камень, доставшийся по Праву рождения, был неграненым. Когда Сэйтан в конечном итоге был наделен Черным, тот тоже оказался нетронутым. Но получить целый набор неграненых Камней… Сэйтан наклонился над столом и щелкнул кончиком ногтя по Желтому Камню. Тот осветился, и вспыхнувшее в центре пламя предупредило Повелителя, что делать этого не следует. Он нахмурился, озадаченный. Камень уже определил себя как женский, он знал, что связан с женщиной, а не мужчиной Крови, однако при этом обладал и слабой мужественностью. Джанелль стерла слезы со щек и шмыгнула носом.
— Светлые Камни нужны для тренировок и прочей ерунды до тех пор, пока я не буду готова использовать эти. — Она вытряхнула содержимое второго мешочка.
Комната бешено завертелась перед глазами Повелителя. Его ногти вонзились в обитые кожей подлокотники кресла.
Огни Ада, Мать-Ночь, и пусть Тьма будет милосердна!
Тринадцать неграненых Черных Камней, уже сияющих внутренним огнем мысленной связи. Ребенок, получивший один Черный Камень и сумевший сохранить разум в его глубинах, уже вызывает опасения. Но внутренняя сила, необходимая, чтобы связать и удерживать тринадцатьтаких камней… Страх холодком пробежал вверх по позвоночнику и льдом обжег вены.
Слишком большая сила. Слишком. Ни один человек Крови не может быть наделен таким могуществом. Даже Ведьма никогда не управляла такойстрашной силой.
Однако перед ним стояла девочка, наделенная почти безграничной властью. Юная Королева. Дитя его души.
Не без усилия Сэйтан выровнял дыхание. Он может принять ее. Он может любить ее. Или же он может бояться ее. Решать только ему, и, каким бы ни было это решение, придется с ним жить.
Черные Камни сияли. Черный Камень в его перстне мягко засветился в ответ. Кровь запульсировала в венах, отчего у Сэйтана разболелась голова. Сила не оставляла его, требуя признания.
И он понял, что принять решение не так уж сложно — на самом деле он сделал это много, очень много лет назад.