Дочь крови

— Где ты взяла их, ведьмочка? — хрипло спросил он.
Джанелль ссутулилась:
— Получила от Лорна.
— Л-Лорна? — Лорна?! Старинное имя из древнейших легенд Крови. Лорн был последним Князем Драконов первого народа, главной расы, которая и сотворила Кровь. — Как… где ты встретила Лорна?
Джанелль обхватила себя руками.
Сэйтан подавил желание вытрясти из нее ответ сию же секунду и театрально вздохнул.
— А, я так понимаю, это дружеский секрет, да?
Девочка кивнула.
Он снова вздохнул:
— В таком случае давай сделаем вид, что я ни о чем не спрашивал. — Сэйтан легонько щелкнул Джанелль по носу. — Но это означает, что ты не должна рассказывать ему нашисекреты.
Девочка удивленно посмотрела на него:
— А они у нас есть?
— Пока нет, — проворчал Повелитель. — Но я что-нибудь придумаю — просто для того, чтобы они появились.
Она рассмеялась. Высокий, серебристый, но вместе с тем бархатистый звук, необычный, намекавший на голос, которым Джанелль будет обладать через несколько лет. То же самое можно сказать и о ее лице, которое было слишком странным и нелепым сейчас, но, благая Тьма, когда это создание вырастет!..
— Ну что ж, ведьмочка, пора браться за дело. Убери свои Камни. Они не понадобятся тебе сейчас.
— За дело? — переспросила она, сгребая Камни в мешочки и засовывая их в карманы платья.
— Начинается твой первый урок основ Ремесла.
Джанелль ссутулилась, но тут же выпрямилась.
Сэйтан повел пальцем. Прямоугольное пресс-папье поднялось в воздух с черного стола и, перелетев через комнату, опустилось на низкий стол. Оно было сделано из полированного камня, взятого из того же источника, что и плиты, из которых был построен Зал в этом Королевстве.
Сэйтан велел Джанелль встать перед столом.
— Ты должна направить палец на этот предмет… вот так… и передвинуть его по столу как можно дальше.
Джанелль помедлила, облизнула губы и сделала, как он велел.
Сэйтан почувствовал, как волна чистой силы прошла через его Черный Камень.
Пресс-папье не двинулось с места.
— Попробуй еще раз, ведьмочка. В другую сторону.
И снова та же волна. Но предмет упрямо остался на месте.
Сэйтан потер подбородок, не понимая, в чем дело. Это очень простое колдовство, с таким девочка должна справиться без каких-либо сложностей…
Джанелль поникла.
— Я пытаюсь, — сломленно произнесла она. — Я пытаюсь снова и снова, но никак не могу сделать этого.
Сэйтан обнял ее, ощутив горько-сладкую боль в сердце, когда маленькие ручки обхватили его шею.
— Ничего страшного, ведьмочка. На то, чтобы обучиться Ремеслу, нужно время.
— Почему у меня ничего не получается? Все мои друзья могут это сделать!
Не желая отпускать ее, Сэйтан немного отодвинулся.
— Возможно, следует начать с чего-то более личного. Так обычно легче справиться с уроками. Скажи, у тебя есть какие-нибудь проблемы?
Джанелль снова взъерошила свои кудряшки и нахмурилась:
— Я вечно подолгу ищу туфли.
— Это подойдет. — Сэйтан взял трость. — Положи одну туфельку перед столом и встань вон там.
Он, хромая, прошел в другой конец комнаты и повернулся спиной к портрету Кассандры. Повелитель Ада ощутил всплеск мрачного веселья при мысли, что сейчас он проводит первый урок Ремесла для своей новой Королевы под неподвижным и невидящим взглядом старой.
Когда Джанелль встала рядом, он произнес:
— По большей части, работа с Даром требует перевода физического действия в мысленное. Я хочу, чтобы ты представила… Кстати, как у тебя с воображением? — Сэйтан невольно замолчал. Почему на ее лице появилось такое загнанное выражение? Он всего лишь хотел поддразнить ее немного — ведь та бабочка была выше всяких похвал. — Я хочу, чтобы ты представила, как поднимаешь башмак и несешь его сюда. Протяни мысленную руку, схвати его и тащи сюда.
Джанелль протянула руку, сжала пальцы и дернула.
Все произошло одновременно.
Кожаные кресла, стоявшие у камина, ринулись к Сэйтану. Он привычно ответил выбросом силы и даже успел на мгновение удивиться: ничего не произошло. В следующий миг одно из кресел сбило Повелителя Ада с ног. Он упал в другое и сумел сжаться в комок, прежде чем кресло, стоявшее за столом из черного дерева, врезалось в спинку того, на котором Сэйтан невольно оказался. Оно перевернулось и упало сверху, образовав таким образом ловушку. Хранитель услышал, как обтянутые кожей книги начали со свистом летать по комнате, словно обезумевшие птицы, и с глухим стуком падать на пол. Его ботинки неистово задергались, пытаясь соскочить с ног. И всю эту какофонию перекрыл вопль Джанелль:
— Хватит, хватит, хватит!
Через несколько секунд воцарилась тишина.
Джанелль осторожно заглянула в узкую щель между двумя креслами.
— Сэйтан? — тихим, несчастным голосом позвала она. — Сэйтан, с тобой все в порядке?
Воспользовавшись Даром, он заставил верхнее кресло вернуться на свое место около стола из черного дерева.
— Все хорошо, ведьмочка. — Он наконец обулся и осторожно поднялся. — Я уже несколько веков так не развлекался.
— Правда?
Он расправил верхнюю черную тунику из плотной ткани и пригладил волосы.
— Правда.
Хранитель он или нет, но мужчина в его возрасте не должен позволять сердцу с такой силой и скоростью биться о грудную клетку.
Сэйтан оглядел кабинет и с трудом подавил стон. Книга, лежавшая на пюпитре, повисла в воздухе вверх тормашками. Остальные тома как попало валялись на полу. Единственным предметом, сделанным из кожи, но так и не шелохнувшимся, была туфелька Джанелль.
— Прости меня, Сэйтан.
Тот стиснул зубы.
— На это нужно время, ведьмочка. — Он опустился в кресло. Столько чистой силы — и полная беззащитность до тех пор, пока она не обучится управлять ею… Новая мысль мелькнула у него в голове. — А кто-нибудь еще знает о тех Камнях, которые дал тебе Лорн?
— Нет. — Ее голос превратился в тихий шепот полуночи. Страх и боль наполнили огромные сапфировые глаза. И еще какое-то чувство появилось в них, гораздо сильнее этих поверхностных эмоций. Оно сжало его сердце холодными тисками.
Но страх и боль в детских глазах ранили душу гораздо сильнее.
Даже сильный ребенок — могущественный ребенок — зависит от взрослых. Если ее сила выводит из равновесия и пугает даже Сэйтана Са-Дъябло, как тогда отреагируют родные и близкие малышки, если когда-нибудь узнают, что скрывается за этой невинной оболочкой? Примут ли они девочку, которая уже сейчас была самой сильной Королевой в истории Крови, или же испугаются ее могущества? И если оно наполнит страхом их сердца, не попытаются ли они лишить Джанелль Дара, сломав ее?
Первая ночь с опытным мужчиной, умеющим причинить боль, может лишить ее силы, оставив все прочее нетронутым. Однако, если учесть, что внутренняя паутина Джанелль так глубоко уходит в бездну, возможно, девочка сможет погрузиться в нее и перенести даже физическое насилие. Правда, только в том случае, если мужчина не окажется настолько силен, чтобы спуститься следом и стать угрозой даже там.
Но есть ли в Королевствах достаточно сильный, достаточно темный, достаточно жестокий человек?
Один — есть.
Сэйтан закрыл глаза. Можно было сразу же послать за Марджонгом и позволить Палачу сделать то, что необходимо. Но нет, не сейчас. Только не с этим человеком. До тех пор, пока не появится стоящая причина.
— Сэйтан?
Он неохотно открыл глаза и недоуменно уставился на девочку, закатавшую рукав и протянувшую ему запястье. Повелитель Ада пораженно молчал, осознавая, зачем она это сделала.
— Нет никакой необходимости платить кровью, — отрезал он.
Но девчонка не опустила руку.
— Ты почувствуешь себя лучше.
Эти древние глаза обжигали, сдирали кожу, пока он не задрожал, оказавшись перед ней ментально обнаженным. Сэйтан пытался отказаться, но слова не желали слетать с его губ. Он чувствовал запах свежей крови, текущей по ее венам, ощущал пульсацию жизненной силы, ритм которой совершенно не совпадал с биением его сердца.