Сахарная королева

— Хло, пожалуйста, — позвал он еще раз. В голосе его слышалось отчаяние, язык слегка заплетался.
— Черт. Не ожидала его здесь увидеть. По-моему, он выпил, — натянутым голосом сказала Хлоя и потянула Джози прочь, оглядываясь через плечо. — А, вот хорошо, по крайней мере, с ним Адам.
Это имя, точно команда гипнотизера, заставило Джози обернуться, как будто у нее не было собственной воли. Адам стоял перед Джейком и пытался что-то втолковать ему. Джейк махнул в сторону Хлои, Адам повернулся — и застыл, разинув рот. Его взгляд был прикован к Джози. Неужели он узнал ее? И что означало это выражение? Обычно мужчины не смотрели на нее так. Особенно он. Взглядами с ног до головы окидывали женщин вроде Деллы Ли и Хлои, но никак не Джози. Она оглядела себя, пытаясь понять, что же его поразило. Она увидела свою красную кофту, но все остальное было полностью скрыто огромной порцией сахарной ваты, которую она держала в руке. Джози поспешно спрятала вату за спину, но было слишком поздно. Адам уже отвернулся и потянул за собой Джейка.
— И давно это? — спросила Хлоя.
Джози обернулась и поймала на себе внимательный взгляд Хлои.
— О чем ты?
— Давно ты влюблена в Адама?
Джози вытащила из-за спины руку с ватой.
— У меня это что, на лбу написано?
Хлоя улыбнулась.
— С первой же минуты, как только его увидела, — тихо произнесла Джози.
— Думаю, он ни о чем не догадывается, Джози.
— Ох, ну еще бы он догадывался.
Хлоя вновь взглянула вслед Адаму с Джейком, потом взяла Джози за руку.
— Идем.
Они принялись пробираться к сцене, и Джози выкинула дурацкую вату. И вообще, где это видано, чтобы взрослые ели вату? Как же она сглупила!
Перед сценой яблоку негде было упасть, и Джози вслед за Хлоей оказалась в центре разгоряченной, взбудораженной толпы. Это чувство, ощущение единения, не походило ни на одно другое, которое ей доводилось испытывать прежде. Она словно растворилась в колыхавшейся вокруг теплой людской волне. Поначалу ее охватило беспокойство, она испугалась, что потеряет Хлою или задохнется, но потом отдалась на волю потока, и он понес ее, точно вода.
Это оказалось прекрасно.
Басы рокотали так громко, что гудела земля, и Джози чувствовала этот гул даже сквозь подошвы своих сапог. Много лет подряд она лежала в постели и слушала отголоски чужого веселья, но ей и в голову не приходило, что когда-нибудь и она сама окажется здесь.
Примерно через час Джози неожиданно перестала двигаться вместе с толпой. Она поняла, что он здесь, еще до того, как он заговорил.
— Хлоя?
Та чуть повернула голову.
— Привет, Адам, — сказала она и отвернулась обратно к сцене.
— Я отвез Джейка домой. — Адам наклонился вперед и повысил голос, чтобы перекрыть шум. — К себе. Он немного перебрал. Он пытается не вторгаться в твое пространство, Хлоя, честное слово. И страшно переживает из-за того, что произошло.
— Ясно.
Взгляд Адама упал на Джози, и в нем зажегся интерес.
— Э-э… привет, Джози.
— Привет, Адам.
Он выпрямился, и Джози снова отвернулась к сцене, продолжая всей кожей ощущать его присутствие. Она почувствовала, когда он слегка переместился, оттесненный толпой. Теперь он стоял позади, прямо у нее за спиной.
Крохотные волоски у нее на руках встали дыбом, точно наэлектризованные. Стоило ей совсем немного отклониться назад, и она прикоснулась бы к нему. Джози закрыла глаза и представила, что почувствовала бы, если бы он сейчас в самом деле обнял ее. Под ложечкой у нее тревожно засосало. Этот нервозный зуд она обыкновенно снимала едой. Эх, зря она выбросила сладкую вату.
Он придвинулся еще на самую чуточку ближе. Интересно, она это вообразила или он действительно наклонился и едва не уткнулся носом в ее волосы?
Джози открыла глаза.
Он пытался понюхать ее.
О господи. С тех пор как Делла Ли обосновалась у нее в шкафу, ее жизнь приняла странный оборот. Неужели все это происходит на самом деле? Или это плод ее воображения? Может, она просто сходит с ума?
Этот страх показался Джози настолько реальным, что она стремительно обернулась, просто чтобы убедиться.
И уткнулась прямо Адаму в грудь.
Он подхватил ее за локти, чтобы не упала, и она вскинула голову. Его синие глаза повидали слишком много солнца. Светлые кудри были облеплены снежными хлопьями. Намокнув, волосы у него начинали виться мелким бесом. Джози не раз это видела, когда он под дождем поднимался к ним на крыльцо. Ей всегда казалось, что он любит дождь, и сейчас, в снегопад, он тоже явно находился в своей стихии.
Она немедленно отвернулась, и он отпустил ее. Джози склонилась к Хлое и сказала на ухо:
— Мне пора.
Та перевела взгляд с Джози на Адама, потом обратно.
— Что-то не так?
— Все в порядке. Просто мне нужно идти.
— Ладно. Адам, проводишь Джози до машины?
— Не надо! — выпалила Джози, потом попыталась улыбнуться. Хлоя с Адамом смотрели на нее как на умалишенную. — Нет, правда, спасибо, не нужно. Я дойду сама. Прогуляюсь. До машины. Спасибо. Увидимся.
«Дура, дура, дура», — твердила она себе, удаляясь.
Адам с Хлоей провожали Джози взглядом, пока она не затерялась в толпе.
— Ты ведь догадываешься, что происходит? — спросила Хлоя.
Адам покачал головой.
— С Джози всегда так.
— Она влюблена в тебя.
Он немного помолчал.
— Что ты сказала?
— Джози Сиррини влюблена в тебя, — повторила Хлоя громко, как будто в первый раз он не расслышал ее из-за шума.
Разумеется, он ее слышал, просто не поверил своим ушам.
— Чепуха.
— Она сама мне сказала. Она говорит, что любит тебя с первого дня, как увидела. Раскрой наконец глаза, Адам. Тот несчастный случай не убил в тебе мужчину. Не проморгай ее. Почему вы, мужчины, в упор не видите своего счастья?
Хлоя круто развернулась и оставила его стоять на месте.
Он только остолбенело глядел ей вслед.
Ему всегда нравилось, как от Джози пахло. Он вспомнил ее вьющиеся черные волосы, которые впервые сегодня увидел распущенными, облегающий кардиган, в котором она столько раз выходила ему навстречу, — этот красный цвет так разительно контрастировал с ее бледной кожей. И он был здесь не единственным мужчиной, кто обратил на нее внимание.
И провалиться ему на этом месте, если она не была накрашена.
Неужели все это ради него?
Внезапно ему стало тревожно, как становилось всякий раз, когда в его жизни возникала какая-то новая возможность.
Вот черт.
Еще и нога разболелась.
Пора было идти домой.
На следующее утро Адам встал с постели и вышел на кухню своего маленького домика, расположенного в двух шагах от школы. У него ушел не один месяц на то, чтобы найти правильное место, с правильным видом. Ему хотелось жить там, откуда была видна вершина горы, как будто за ней требовалось приглядывать.
Его брат Бретт, радуясь, что Адам, по крайней мере, прекратил рисковать жизнью ради спорта, каждую неделю звонил ему с одним и тем же вопросом: «Что ты нашел в этом Болд-Слоупе? Тебя всегда ждут здесь. Плюнь ты на этот городишко и возвращайся домой».
Все еще полусонный, Адам сварил себе кофе, крепкий и горький, в самый раз для такого утра, когда боль сверлит ногу раскаленной кочергой. Он вырос в горах Калифорнии и к старшим классам стал отличным горнолыжником. Он любил холода, особенно снег, вот за вчерашнее стояние в снегу и поплатился. Кроме всего прочего, эта гора лишила его возможности наслаждаться снегом. Каждый день с самого утра она властно заявляла о его ничтожности в сравнении с ней, а ноющая нога служила постоянным напоминанием о том, что бывает с теми, кто слишком долго испытывает судьбу. Он с этим завязал. Больше никакого экстрима. Место, которое сломило его, стало для него тихой гаванью. Здесь он был в безопасности. Тут, в этой глуши, он надежно укрыт от всех искушений огромного мира, от скал, с которых можно прыгать, от океанов, в которых можно плавать с аквалангом.