Призрак неведомой войны
— Статическое электричество.
Карина поморщилась — на все-то у этого умника заготовлен ответ. Механически щелкнула пальцами, брызгая при этом искрами раз, другой… И поймала удивленный взгляд Артура.
— Что?
— Искры не коррелируются с возможностью выработки электричества организмом.
— Ну вот, я же говорила, что это магия!
— В таком случае под этим термином я буду понимать процессы, генерируемые человеческим организмом и необъяснимые с точки зрения существующих теорий, — спокойно кивнул Артур. — Принимается ли такое определение?
— Да понимай ты, как хочешь и что хочешь. Кстати, ты заметил, что перешел на «ты»?
— Приношу извинения.
— Да ладно тебе, лучше и впрямь на «ты» называй, мне это как-то привычнее. Нравы в нашей семье простые… были.
При этих словах Карина вдруг почувствовала дикое, ни с чем не сравнимое одиночество. Она осталась одна… Все, семьи у нее больше нет. Где-то есть еще дальняя родня, но это уже не то, она их совсем не знает. Захотелось даже не плакать — выть, а гомункулус, скотина бездушная, лишь кивнул:
— Принято.
Карина усилием воли загнала вглубь себя эмоции. Она была из старинного дворянского рода, и умение владеть собой ей привили намертво. Заставив себя улыбнуться, она спросила:
— А когда придут в себя наши… собеседники?
— Да уже скоро, — задумчиво отозвался киборг. — Думаю, вот-вот…
Словно подтверждая его слова, Пауль зашевелился и открыл глаза. Были они мутные, ничего не соображающие, и похоже, толком он пока что ничего не видел, головой, во всяком случае, ворочал, будто она у него ватой была набита. Киборг тоже обратил на это внимание.
— У него сотрясение мозга, довольно серьезное. Сейчас я его приведу в себя. Порасспросим.
С этими словами Артур ловко сдернул с Пауля сапоги. Пахнуло давно не мытым дворянином, и Карина сразу же растеряла остаток симпатии к пленному. Между тем Артур, внимательно посмотрев на заскорузлые ногти и пожелтевшую мозолистую кожу, поморщился:
— Не самый лучший материал для работы. Ладно, или придет в себя, или сдохнет.
Откуда он извлек иголку, Карина не поняла. Киборг вообще ухитрялся скрывать в своей вроде бы довольно плотно облегающей тело одежде массу неожиданного. Внимательно осмотрев ноги Пауля, он вдруг зажал одну своей левой рукой, чтобы не дергалась, и быстро, ловкими движениями несколько раз ткнул иголкой возле большого пальца. Правда, иголку он держал в пальцах поврежденной и зажатой лубком правой руки, поэтому изворачиваться пришлось всем телом, но Артуру это, похоже, особых неудобств не представляло. Тут же он перехватил руку пленного и нанес несколько уколов в ладонь, после чего проделал ту же операцию с его ухом. Перехватил удивленный взгляд Карины, улыбнулся:
— Выжил. Сейчас окончательно очнется. А промахнись я чуть-чуть, и впрямь мог бы умереть. Конечно, стоило бы иголку дезинфицировать, но для него много чести. И так сойдет.
Пауль между тем и впрямь стал приходить в себя. Взгляд его делался осмысленным, хотя белки глаз все еще были нездорового красно-желтого оттенка. Он зашевелился, попытался сесть, потом сфокусировал зрение на киборге и потянулся к оружию, которое у него никто не удосужился забрать. Правда, движения его были столь замедленными, что и сама Карина успела бы сделать с ним что душа пожелает. Нечего уж говорить о киборге, который просто в свойственном ему молниеносном стиле протянул здоровую руку и реквизировал меч и кинжал прежде, чем Пауль сообразил, что его грабят. Во всяком случае, пальцы его лишь цапнули воздух около ножен.
— Поговорим? — Киборг перешел в свою обычную спокойную манеру разговора.
— Да пошел ты…
Артур спокойно выслушал направление, по которому ему, теоретически, надо было топать, а потом вновь ткнул Пауля иглой прямо сквозь штанину. Тот заткнулся на полуслове, замер… Вокруг него медленно, но верно стал распространяться гадостный запах.
— С полными штанами много не поругаешься, да и протесты выглядят смешно, — пояснил, очевидно, специально для Карины киборг. — Итак, молодой человек, будем продолжать ругаться или начнем конструктивный диалог? Предупреждаю сразу, конструктивный — это значит: я задаю вопросы, а вы быстро и подробно на них отвечаете. Если же вы против столь щедрого расклада, то вы пожалеете, что на свет родились. Итак, ваше слово?
Пауль оказался то ли смелее, то ли глупее, чем полагала Карина. Во всяком случае, он полностью высказал киборгу то, что думает о нем, о Карине, об этом замке и вообще обо всем этом мире. Киборг обескураженным не выглядел. Он внимательно выслушал, покивал, а потом принялся неспешно закатывать Паулю рукав. Тот дернулся было, но тут же схлопотал затрещину.
— Видите ли, молодой человек, — менторским тоном сказал киборг. — Я не зверь и убивать вас не собираюсь. Но информацию вы от меня скрыть не сможете, так как я очень хочу ее получить. Поэтому выбирайте: скажете вы сразу и будете жить нормальным человеком или же навсегда останетесь беспомощным инвалидом без рук, ног, языка, ушей, глаз, носа и, простите, яиц. Причем отрезать все это я буду медленно и по кусочкам.
— Мой отец… — захрипел Пауль.
— … все равно сюда не успеет, — безжалостно закончил за него киборг. — А придет — ему же хуже, что я с ним сделаю, вы уже можете себе представить.
Глаза Пауля разве что молнии не метали, но вкупе с запахом выглядело это не грозно, а скорее комично. Это понимали все, в том числе и сам Пауль. Киборг же тем временем достал тот самый кухонный нож, внимательно осмотрел лезвие, удовлетворенно кивнул… Похоже, именно этот кивок был тем самым недостающим штрихом, после которого пленный начал колоться, как сухое полено.
Спрашивал Артур сам, жестко пресекая любые попытки Карины влезть в процедуру допроса. Голос при этом у него становился настолько металлическим и лязгающим, что казалось, еще немного — и изо рта посыплются искры. Неудивительно, что девушка быстро потеряла интерес к возможным попыткам узнать что-то, интересующее ее, да и, честно говоря, ничего особенно не интересовало — накатила апатия, стало клонить в сон. Вначале Карина еще прислушивалась к тому, что спрашивал киборг, но быстро потеряла нить разговора. Единственным, что она сумела понять, была огромная разница между тем, как было принято спрашивать у них, и тем, как вел допрос Артур. Масса вопросов, абсолютно, казалось бы, не связанных друг с другом, многие требовали в качестве ответа только «да» или «нет». Задавал их киборг очень быстро, хотя порой у Карины создавалось впечатление, что он повторяет одни и те же вопросы, только формулирует их по-разному. Любая пауза или попытка обдумать ответ тут же прерывалась коротким, жестким тычком, причем Артур явно знал, куда бить, — даже несильное касание приводило к тому, что Пауль корчился от боли. Смотреть на это было неприятно и, вдобавок, очень быстро наскучило. В общем, Карина уже начала проваливаться в сон, когда Артур вдруг быстро ткнул Пауля в шею, и глаза пленного мгновенно закатились. Тело мешком осело на землю, а киборг спокойно заметил:
— Больше ничего интересного он не знает. Пускай немного отдохнет. Надо будет запереть его в какую-нибудь тюрьму — мало ли, вдруг пригодится.
— Но ты же обещал его не трогать, — напомнила Карина, покрутив головой, чтобы отогнать сон.
— Я обещал его не убивать и не калечить физически, — педантично уточнил киборг. — Про свободу я ничего не говорил. Более того, учитывать надо слово, данное человеку.
— А он что, не человек?
— Враг, в зависимости от ситуации, может не считаться человеком, либо считаться человеком с ограничением в правах, либо…
— Все, ясно, ясно, — замахала руками девушка. — То есть хочешь сказать, что, будешь ты держать слово или нет, зависит только от выгоды?
— По отношению к врагам — да.
Карина открыла было рот — и тут же закрыла. А что скажешь? Киборг просто был математически безжалостен и столь же прям. Если в какой-нибудь войне между лордами, которые случались достаточно часто, пленных могли, к примеру, вздернуть, несмотря на все обещания, и было это в порядке вещей, упоминать о подобном было не принято. Артур же просто не пытался скрыть или как-то замаскировать своего отношения к вопросу. Надо будет — убьет, надо будет — отпустит, вот и все. Карина дурой не была и расклад поняла сразу же.