Болтливые куклы (СИ)

— Скажи… тебя тоже пугают мои белые волосы? Тебе я тоже кажусь отвратительным?
Она вздрогнула и взметнула на него глаза полные изумления и… боли?
— Нет!.. — Уткнулась еще сильнее в его грудь и прошептала еле слышно: — Нет… Никогда. Никогда… Я… — она едва могла подобрать слова. — Рядом с тобой, мое сердце наполняется светом, господин…
Зар зажмурился, чувствуя, как внутри вспыхивает и разгорается огромный огненный цветок радости. Ему хотелось ответить, что его сердце тоже сходит с ума всякий раз, когда он оказывается с ней наедине, но слова застревали в горле, казались грубыми и бесформенными. Поэтому Зар просто стоял и улыбался — как последний глупец. Он ничего не мог поделать с этой неудержимой улыбкой счастливого идиота… И все вдыхал тонкий нежный запах невольной пленницы своих рук, впитывал ее тепло, слушал неровное биение сердца, что стучало вплотную к его собственной груди.
— Тале… Если бы я только мог забрать тебя отсюда… Если бы это было возможно…
Она замерла. сжалась испуганно, даже дышать перестала.
— Это возможно, господин. Только очень, очень дорого…
— Расскажи!
Он всегда был уверен, что девушки из Квартала Красных огней обречены всю свою жизнь проводить в плену у своего сословия, у высоких каменных стен квартала.
Пряча взгляд, Тале заговорила еле слышно:
— Выкуп… За любую из нас можно отдать выкуп, но он очень велик. Есть дома, где девушки обучены только усладам тела — оттуда уйти проще… Их выкуп меньше. Но здесь, в 'Ласточке', нас с детства учат сотням светских наук… Это обучение стоит больших денег, и, если мужчина хочет забрать кого-то, он должен возместить все это хозяйке…
— Я понял, — Зар коснулся губами темной макушки. — Я понял. Не думай об этом больше, это не твоя забота. Скажи мне только одно… — он помедлил немного, но все же задал свой вопрос: — Для тебя имеет значение, с кем уйти отсюда? Или на моем месте мог бы быть любой мужчина?
Тонкая ладонь невесомо коснулась его плеча и соскользнула. Тале все так же прятала свое лицо, но в этот миг Зар ощутил, как рубашка у него на груди становится влажной.
— Я отдала бы все, чтобы уйти отсюда с тобой, господин. С тобой…
Зар медленно провел рукой по ее пушистому, чуть колкому затылку — и ниже, вдоль плавного изгиба спины. А потом стиснул так сильно, что Тале чуть вскрикнула.
— Я заберу тебя, моя птичка. Заберу отсюда. Обещаю, — он легко поднял ее на руки и прижал к сердцу. Только, пожалуйста, не зови меня господином. Я — Зар. Просто Зар для тебя.
Тале была права — выкуп за нее хозяйка 'Дикой ласточки' потребовала немалый. Но, к счастью, эта сумма едва ли могла проделать брешь в наследстве Та Хана. Не прошло и трех дней, как девушка навсегда покинула стены Квартала Красных огней. Забрал ее неприметный человек, нанятый расторопным Вэ Иси.
В доме на Вишневой улице стало одним обитателем больше.
Вот только сам Зар все еще был скован обетом верности Небесной Богине. Проклятый храм и клеймо на пятке держали его крепче реальных оков. Конечно, он мог сбежать и, по правде говоря, не очень-то боялся кары небес в лице служителей храма. Скорее всего, он даже мог бы полюбовно договориться с настоятелем, ведь участь слуги Богини не была уготована ему изначально. А если бы и нет… Власть этого мраморного старика не пугала Зара.
Он не уходил из театра потому, что тот был лучшей декорацией для неугодного изгнанника. Покуда беловолосый претендент на Золотой венец оставался в стенах храма, никто не имел к нему претензий. Зар надеялся, что сумел от себя отвести даже самые малые подозрения. Всем своим видом он словно шептал тихонечко своим врагам, что остается маленьким незаметным змеенышем, который давно уже никому не может причинить вреда.
И даже время от времени стал принимать цветы от восторженных зрителей.
А между тем умело и быстро (откуда только что взялось) раскидывал по городу свои собственные сети доверенных людей. Местами ему нужно было лишь подлатать дыры на тех нитях, которые создал еще Та Хан. Но Зар не особенно доверял этим прежним связям — лишь самым проверенным и прочным из них. Ведь кто-то же предал родича… Кто-то, кому тот верил, как себе. Мысль об этом не давала Зару покоя: он понимал, что предатель может закрасться даже в самые надежные сообщества. И что расслабляться нельзя никогда.
Мастер Лаэ день за днем учил его нелегкой науке владения оружием (и не только фамильным мечом), но Зар понимал, что опасность может подкрасться незаметно в любом обличии. В виде коварного кинжала в толпе, в виде безвкусного яда в чашке чая или даже в образе случайно упавшего с крыши куска тяжелой черепицы.
Он научился ходить с оглядкой. Есть и пить с опаской. Спать вполглаза — чутко, как спит лесной зверь на высокой ветке. Все это не добавляло жизни простоты, но безусловно давало шанс продлить ее дольше, чем это вышло у Та Хана.
Нет, Зар не боялся смерти… Просто ему очень хотелось закончить начатое дело.
К тому же, он давно понял, насколько Та Хан был прав, когда говорил о неспособности остальных претендентов на трон обеспечить государству благополучное существование. Старший родич ничуть не преувеличивал размах возможных бед. О нет… Он скорее и в половину не раскрывал вероятных последствий прихода этих людей к власти.
Зар не считал себя идеальным наследником. И он бы охотно отказался от своих притязаний… если бы не хаос, который грозил обрушиться на его родные земли сразу после смерти нынешнего Вершителя. Ведь, право, нельзя же в самом деле принимать всерьез юного Рин Фэ! Дураку очевидно, что этого ребенка использовали, как живую куклу, чтобы дотянуться до власти. А потом, когда тот станет новым Вершителем его или превратят в безвольную тень на троне или вовсе сживут со свету. Бедный маленький Рин… Думая о нем, Зар невольно видел перед собой Хекки — шаловливого, но такого ласкового и доброго мальчишку с распахнутыми во всю ширь любознательными глазами.
Он искренне надеялся, что с Рин Фэ не случится ничего дурного.
И для этого стоило как можно скорее набраться сил и выйти из тени на сцену политической игры.
Прежде, чем старый Вершитель умрет, и беззащитный мальчишка займет его место.
Так прошло три года.
Это время не было легким для Зара, но он как никогда чувствовал себя счастливым.
Прекрасная любящая женщина, все более захватывающая его игра со властью, встречи с умными и интересными людьми, многоступенчатые уроки мастера Лаэ — все это наполняло его жизнь небывало яркими красками. А в храме, что давно стал для него просто укрытием, у Зара были эти славные, невозможно талантливые мальчишки — Шен и Хекки.
С той поры, как младший дружок Шена сдал свой экзамен, у столичных зрителей появился еще один несомненный любимчик на сцене. Хекки блистал и наслаждался новой жизнью, пил ее так жадно, словно боялся не успеть воспользоваться каждой каплей своей новообретенной свободы. Сначала Зар смотрел на это с пониманием и снисходительной усмешкой, но чем дальше, тем больше осознавал, что Хекки выбрал не самый благопристойный путь. И ладно бы он просто тешил самолюбие своими успехами на сцене, так ведь нет — глупый Лисенок всерьез возомнил себя неуязвимым избранником богов. Зар с трудом понимал, как этот мальчишка может получать удовольствие от встреч с мужчинами, но факт оставался фактом — Хекки действительно нравилось уходить из храма на всю ночь с разными состоятельными господами, которые осыпали его подарками и подкупали ласками.
Шен из-за этого всего очень огорчался — он понимал, что рано или поздно Хекки переступит грань дозволенного и заработает себе очень большие неприятности. Понимал это и сам Зар, но разумных доводов Хекки не слушал. Только улыбался в ответ своей неотразимой улыбкой.
И когда с ним действительно случилось несчастье, Зар никак не мог простить себе этого.
Он собирался взять на себя ответственность за целое государство — и не смог уберечь от беды одного глупого мальчишку…