Убийца Леди

— Как по-твоему, сколько мне лет? — задала другой вопрос Ида.
— Шестьдесят, — равнодушно бросил он.
Она рассмеялась.
— Вот паршивец, — буркнула беззлобно. — Да мне всего сорок пять! Заходи как-нибудь днем.
— Спасибо.
— Шестьдесят! — ухмыльнулась Ида. — Я тебе покажу — «шестьдесят»!
Наверху открылась и закрылась дверь. В коридоре послышались шаги. Бандерша подняла голову и сообщила:
— Она освободилась.
Вниз спустился мужчина. Воровато заглянув в гостиную, быстро вышел через парадную дверь.
— Идите, — разрешила Ида. Когда Хоуз встал, она оглядела его с ног до головы. — Здоровяк, — заметила она, словно бы про себя, и повела детективов на второй этаж. — Стоило бы взять с вас за то, что отнимаете у нее время.
— Мы всегда можем забрать ее в участок, — напомнил Карелла.
— Карелла, я шучу, — торопливо пояснила Ида. — Неужели не понятно? Шучу. Хоуз, а как тебя зовут?
— Коттон.
— Неужели твой друг не понимает шуток, Коттон? — Ида остановилась и посмотрела сверху вниз на Хоуза. — По-твоему, мои ноги тянут на шестьдесят?
— Тянут на все семьдесят, — ответил Хоуз.
Карелла расхохотался.
— Вот паршивец! — так же беззлобно повторила Ида и хихикнула.
Они поднялись наверх и пошли по коридору. В одной из комнат дверь была открыта; детективы увидели девушку в кимоно, которая сидела на краю постели и полировала ногти. Двери остальных номеров, выходящие в коридор, были закрыты. Подойдя к одной из них, Ида постучала.
Отозвался мягкий голос:
— Si? Кто там?
— Ида. Открывай.
— Минуточку, прошу вас!
Ида недовольно фыркнула и стала ждать. Наконец дверь отворилась. Женщине, которая стояла на пороге, было по меньшей мере тридцать два года. Черные волосы обрамляли спокойное лицо с глубоко посаженными карими грустными глазами. Вокруг рта залегли печальные складки. У нее была благородная посадка головы, благородный разворот плеч. Одной рукой она стягивала халатик у ворота, тщетно пытаясь прикрыть грудь. В глазах застыл страх, словно женщина боялась того, что сейчас произойдет.
— Si? — повторила она.
— Эти господа хотят тебя видеть, — сообщила Ида.
Проститутка по кличке Леди жалобно посмотрела на свою хозяйку.
— Опять? — протянула она. — Прошу вас, синьора, умоляю вас, не надо! Я так…
— Марсия, кончай валять дурака, — приказала Ида. — Это копы.
Страх, как по волшебству, покинул глаза Марсии. Рука соскользнула с выреза кимоно. Кимоно распахнулось, обнажая грудь. Всякое благородство покинуло ее лицо и манеры. Складки у губ стали жестче.
— Неужели кто-то пожаловался? — спросила она.
— Никто не жаловался, — ответил Карелла. — Мы хотим поговорить с тобой.
— Уверены, что только поговорить?
— Да.
— А то бывает, копы вваливаются совсем за другим…
— Брось, — сказал Хоуз. — Мы хотим поговорить.
— Здесь или внизу?
— Где тебе лучше.
— Здесь. — Марсия отступила, пропуская их в комнату.
Карелла и Хоуз вошли.
— Я вам нужна? — поинтересовалась Ида.
— Нет.
— Я буду внизу. Эй, Коттон, не хочешь выпить перед уходом?
— Нет, спасибо, — откликнулся тот.
— В чем дело? Я тебе не нравлюсь? — Мама Ида горделиво вздернула голову. — Я могу тебе кое-что показать!
— Ты мне нравишься, — улыбнулся Хоуз. Карелла с удивлением посмотрел на напарника. — Просто боюсь, как бы ты не умерла от напряжения!
Мама Ида расхохоталась.
— Вот паршивец! — повторяла она, выходя из комнаты. Из коридора донеслось ее довольное бормотание: — Надо же: как бы я не умерла от напряжения!
Марсия села, самым плебейским образом поджав одну ногу под себя.
— Ну ладно, что там у вас? — спросила она.
— Ты давно здесь работаешь? — задал первый вопрос Карелла.
— Около полугода.
— Справляешься?
— Нормально.
— Были у тебя неприятности с тех пор, как ты сюда устроилась?
— Что вы имеете в виду?
— Ссоры, драки?
— Как обычно. Нас здесь двенадцать девушек. Кто-то всегда хватает чужие булавки. Вы же знаете, как это бывает.
— А что-нибудь серьезное?
— Как это — «серьезное»? Когда выдирают друг другу волосы?
— Да.
— Нет. Я стараюсь держаться подальше от остальных девочек. Я зарабатываю больше, чем они, а им это не нравится. Я не нарываюсь на неприятности. Здесь тепленькое местечко. Лучшее из всех, где я была. Знаете, я у них настоящая звезда! — Она задрала кимоно на коленях. — Жарко, правда?
— Да, — согласился Карелла. — А с клиентами у тебя проблем никогда не было?
Марсия начала обмахивать ноги подолом кимоно, как опахалом.
— Да в чем дело? — нетерпеливо осведомилась она.
— Так было или не было?
— Проблемы с клиентами? Не знаю. Всего не упомнишь. Да вы скажите, в чем дело?
— Мы пытаемся выяснить, не угрожал ли тебе кто-нибудь убийством, — пояснил Хоуз.
Марсия перестала обмахивать ноги кимоно. Шелковая ткань выскользнула из ее пальцев.
— Повторите, — попросила она.
— Ты все хорошо слышала.
— Убить меня?! Убить? Интересно, кому захочется меня убить? — Она помолчала, а потом горделиво заявила: — В постели я просто класс!
— И у тебя никогда не было проблем с клиентами?
— О каких проблемах вы… — Марсия замолчала. Лицо ее приобрело задумчивое выражение. На мгновение она словно снова надела на себя маску Леди. Однако стоило ей заговорить, как очарование прошло. — Вы думаете, это… он?
— Кто — он?
— Вы уверены, что кто-то хочет меня убить? Откуда вы узнали?
— Мы не знаем. Мы только предполагаем.
— Ну, был у меня один… — Она замолчала. — Да нет, он просто так, болтал.
— Кто такой?
— Один придурок. Моряк. Все пытался вспомнить, где он меня видел. И наконец, вспомнил. Он встречался со мной в Нью-Лондоне. Я работала там во время войны. На базе подлодок. Для меня — просто золотое дно! Вспомнил меня и заявил, что я его обманула, потребовал вернуть ему деньги. Сказал, что я вовсе не дочь итальянского графа, а обыкновенная обманщица. Я не стала запираться, что родом из Скрэнтона, но ведь, в конце концов, он получил то, за что заплатил, а если ему не нравится, пусть катится колбаской. Он обещал вернуться. Пообещал, что, когда вернется, убьет меня.
— Когда это было?
— По-моему, с месяц назад.
— Помнишь, как его звали?
— Ага. Обычно-то я не запоминаю ничьих имен, разве только если парень очень сильно буянит. Они все первым делом представляются. Первым делом. Прямо с порога. Я Чарли, я Фрэнк, я Нэд. Ты ведь запомнишь меня, детка? Запомнить их! Да я только и делаю, что забываю!
— Но того морячка ты запомнила?
— Конечно. Он говорил, что хочет меня убить. А вы на моем месте не запомнили бы такое? И потом, у него дурацкое имя.
— Какое?
— Микки.
— Микки… а дальше?
— Вот и я так же спросила. Сказала: «Микки? А дальше? Микки-Маус?» Но его звали вовсе не Микки-Маус.
— А как?
— Микки Кармайкл. Как сейчас помню. Микки Кармайкл. Артиллерист-наводчик, старшина второй статьи. Так и сказал. Как будто говорил: «Его величество король Англии»! Придурок. Настоящий придурок!
— Он говорил, на каком корабле служит?
— Говорил… вроде, у него это была первая увольнительная на берег.
— С какого он корабля?
— Не знаю. Он называл свой корабль «жестянкой». Значит, он служит на военном корабле, да?
— На эсминце, — уточнил Хоуз. — Что еще он рассказывал о своем корабле?
— Ничего. Говорил, что рад сбежать оттуда. Погодите-ка… Пикеты… или забастовка?
— Пикеты? — Карелла повернулся к Хоузу: — Разве «пикет» — морской термин?
— Да, только я не понимаю, какое у него звание. Он сказал: «Артиллерист-наводчик второй статьи»? Не «матрос второй статьи»?
— Нет, нет; он назвался сержантом или кем-то еще. У него на рукаве были красные нашивки.
— Сколько? Две?
— Ага.
— Значит, старшина второй статьи, — определил Хоуз. — Она говорит правду, Стив. — Он повернулся к девушке: — И что он говорил о пикетах?