Прокаженная

Сначала послышался шум колес, стук копыт множества коней, наконец, раздались веселые голоса, и из-за кустов на усыпанную гравием площадку перед особняком выехало несколько экипажей. Первыми выехали экипажи, запряженные четверками. Следом коляска и линейка. Оттуда неслись болтовня и смех. Там светлые шляпки и платья дам затмевали темные сюртуки мужчин.
Стефа, отодвинувшись в глубь комнаты, смотрела с любопытством.
Экипажи остановились как раз напротив ее окна, веселая компания стала покидать их. Все смотрели в сторону ворот. Дамы, махая зонтиками, смеялись:
— Опоздал! Опоздал! Мы обогнали!
По белеющей среди газонов аллее ехала рысью запряженная цугом четверка каурых, отлично вычищенных коней, которой управлял майорат. Сидя на козлах крохотной, словно игрушечной коляски, он приветственно размахивал шляпой. На месте хозяина в экипаже сидел кучер в черной с красным ливрее.
Вальдемар ловко остановил упряжку.
— Что ж, меня обогнали, — сказал он, бросая вожжи кучеру.
— Но не забудьте, что мне пришлось проехать четыре мили, это кое-что да значит. К тому же Бруно плелся, как черепаха, пришлось поменяться с ним местами. Сознайтесь, я делал все, что мог.
— Ваши кони дышали нам в спину, — сказала молодая симпатичная панна с веселыми плутовскими глазами.
— Я их попробовала погладить, но лишь запачкала перчатку. Вот, поглядите!
Она протянула Вальдемару обтянутую светлой перчаткой ручку.
— Извините, это не грязь, а конский пот. Мои кони всегда отлично вычищены, — сказал Вальдемар.
— Вы своих коней любите, правда?
— Правда. Они — моя единственная любовь.
— Взаимная, надо полагать, — понимающе улыбнулась девушка.
Другая добавила:
— Voyons, monsier, vous avezde la chance [13]!
Вальдемар шутливо раскланялся.
— Я польщен, милые дамы. Но почему мы стоим здесь? Совет старейшин давно уже в объятиях моей тетушки. Пойдемте и мы.
Компания исчезла в высоких дверях главного входа. Вальдемар шел последним, умышленно приотстав. Проходя мимо окна Стефы, он бросил на него быстрый любопытный взгляд.
В это самое время Стефа выглянула из окна, думая, что все уже прошли. Их взгляды встретились. Вальдемар посерьезнел, снял шляпу и пошел дальше.
Стефа решила не выходить. Никого из гостей она не знает, к тому же не хотелось слышать Вальдемара, да и замечания пани Идалии — сегодня та как раз в плохом настроении.
Однако вскоре ей стало скучно. Снизу доносились приглушенные голоса, иногда оживало фортепьяно, словно кто-то, проходя мимо, брал пару аккордов. Не единожды раздавались взрывы смеха. Словом, внизу царило неподдельное веселье.
Через час в комнату Стефы вбежала, задыхаясь, разрумянившаяся Люция и заговорила с небывалым оживлением:
— Вы знаете?! Приехало столько гостей! И тетя Чвилецкая с дочкой Михалой, и княгиня Подгорецкая, бабушка Вальдемара, и молодые князья Подгорецкие, и Жижемские, и граф Трестка!
— А почему так внезапно?
— Да так уж вышло! Каждый ехал к нам сам по себе, и в пути все встретились! Больше всего гостей из Обронного: целых два экипажа! Вальди тоже ехал к нам, и они его встретили. Он даже хотел обогнать линейку, но проиграл. Теперь Рита над ним смеется.
— А кто такая панна Рита?
— Шелижанская. Она кузина… а может, дальняя родственница княгини Подгорецкой, сирота и потому живет в Обронном. Она раньше часто сюда приезжала, но потом долго жила в Вене, и потому вы ее не видели. Очень милая и веселая!
Стефа подумала, что это, должно быть, та самая панна, что показывала Вальдемару испачканную перчатку.
— Она красивая, правда?
— Да, а вот Вальди этого не замечает. Ему трудно угодить. Вы с ней сами сегодня познакомитесь.
— Я сегодня вообще не выйду. Глаза Люции широко раскрылись:
— Почему? Как так? Я уже всем вас расхвалила…
— Ах, Люди!
— Я ведь так вас люблю! Стефа поцеловала девочку:
— Я очень рада. Ты уж сегодня побудь с гостями. Меня ты и так каждый день видишь.
— Что вы такое говорите! Ни дедушка, ни Вальди не согласятся, чтобы вы просидели в комнате одна.
Стефа рассмеялась. Ее развеселило утверждение Люции, будто Вальдемар рад будет ее увидеть. Кто-кто, но он-то… А впрочем, быть может: если ее не будет, на ком он станет оттачивать свои шутки? Стефа развеселилась, подхватила Люцию и принялась танцевать с ней, напевая.
Люция танцевала самозабвенно. Обе были почти одного роста, они порхали, кружась в вихре вальса, распевая наперебой. Развевалась светлая коса Люции, трепетало батистовое платье Стефы. Лицо ее разрумянилось, фиалковые глаза рассыпали огоньки из-под золотистых бровей, полуоткрытые розовые губки жадно хватали воздух, и потому мелодия вальса то и дело обрывалась, но плясуньям это нисколечко не мешало.
Развеселившись, они не слышали, как в дверь постучали уже второй раз, не заметили, как кто-то вошел. Лишь некоторое время спустя, полуобернувшись, Стефа увидела его и окаменела от удивления.
В дверях стоял Вальдемар. Улыбаясь, он смотрел на танцующих девушек и счастливое, незнакомое ему лицо Стефы. Смотрел на ее румянец, блестящие глаза, рассыпавшиеся волосы, и эта перемена несказанно удивила его.
До сих пор он не видывал ее такой веселой. И нарочно стоял молча, чтобы она увидела его сама. Предвкушал, как она переполошится, и ожидание его забавляло.
Долго ждать не пришлось. Увидев его, Стефа онемела.
Вальдемар любовался ее лицом, метавшими молнии глазами.
Люция прервала немую сцену, разразилась смехом. Подбежала к Вальдемару и потащила его за рукав на середину комнаты:
— Вальди, ты нас застал врасплох. Мы тут так танцевали, словно нам играл оркестр! Ах, если б ты знал, как панна Стефа танцует! Словно балерина!
Вальдемар грациозно поклонился Стефе и сказал, прервав Люцию:
— Позвольте объяснить, что заставило меня вторгнуться в ваше святилище. До сих пор я не имел еще счастья видеть вас у себя. Быть может, я пришел не вовремя, но я счастлив: я увидел вас такой, какая вы есть. В моем присутствии вы всегда — воплощение злорадства, а сейчас я увидел прелестное создание… Вы со мной так и не поздороваетесь после нашей недельной разлуки? — спросил он с ноткой нетерпения. Стефа подала ему руку:
— Вы, наверное, искали Люцию?
— О нет, я пришел исключительно ради вас, точнее, за вами — тетя просит вас к чаю.
Люция захлопала в ладоши:
— Я же говорила, что вам не позволят остаться одной?! Я же говорила!
Она повернулась к Вальдемару:
— Знаешь, Вальди, панна Стефания хотела здесь остаться одна.
— Панна Стефа, вы вправду имели в отношении нас столь жестокие замыслы?
Стефа ответила почти весело:
— Странная у вас манера задавать вопросы. Да, я хотела остаться у себя.
— Протестую! От имени всего общества, которое жаждет с вами познакомиться.
Стефа вновь застыла. Она уже хотела решительно отказать, но Вальдемар заметил тень сомнения на ее лице и поспешил опередить:
— Приглашаю вас на чай от имени тети и дедушки. Если с вами хочет познакомиться графиня Чвилецкая, сиречь моя бабушка, можете за это благодарить исключительно вашу ученицу.
— Ну да, я о вас много говорила и тете, и крестной, — подтвердила Люция.
— В таком случае я к вашим услугам, ясновельможные панны!
— Нет, Вальди. Если хочешь сопровождать нас, тебе придется подождать в салоне. Нам нужно поправить волосы, а то мы выглядим, словно пугала.
— Уж ты-то — точно, но панне Стефании это только к лицу.
— Негодник! — закричала Люция, схватив его за рукав и выталкивая за дверь.
Стефа раздраженно посмотрела вслед молодому — он по-прежнему выводил ее из себя. Заметив ее взгляд, Вальдемар воздел руки с комичным выражением лица и, не сопротивляясь увлекавшей его к г двери Люции, произнес:
— Hannnibal ante portas! [14]Это провозглашают ваши глаза. Ну что ж, я исчезаю!