Плата за красоту
– Ты сможешь сделать выставку «Три эпохи Ренессанса». Ты давно о ней говоришь, – торопливо вставил Эндрю.
Это и вправду была ее давняя мечта.
Она молчала в раздумье, но в душе ее все пело от восторга.
– Да, пожалуй. – Сердце колотилось, как сумасшедшее, но в голосе ее звучали сдержанно-холодные нотки, когда она обратилась к Райану:
– Подлинность Вазари должна быть подтверждена документально, господин Болдари.
Райан согласно наклонил голову, и они оба сделали вид, что не слышали громкого стона, который издал Эндрю.
– Да, разумеется. Вы получите копии документов, прежде чем мы подпишем договор. А вы покажете мне документы на Челлини.
– Я сегодня же сделаю для вас копии. Моя секретарша пришлет их вам в гостиницу.
– Замечательно.
– Что ж, оставлю вас проработать все детали.
Но вместе с ней поднялся Райан и снова взял ее за руку.
– Не откажите мне в любезности – проведите для меня экскурсию. Эндрю сказал, что лаборатория и реставрационные мастерские – ваши владения. Мне бы очень хотелось их увидеть.
– Я…
Прежде чем она успела промямлить вежливый отказ, подошедший Эндрю легонько стиснул ее локоть.
– Лучшего экскурсовода вам не найти. Увидимся через пару часов, Райан. А потом – обещанный суп из креветок.
– Мои галереи носят чисто функциональный характер, – заговорил Райан, поддерживая Миранду под руку, когда они шли по коридору в другое крыло здания. – В них выставляются произведения искусства. В исследовательской и научной сфере я не силен. Как вам только удается сочетать исследования и проведение выставок?
– Одно без другого невозможно. – Ответ прозвучал резковато. Этот мужчина нервировал ее до такой степени, что она не могла этого скрыть. А это было не в ее характере. Миранда всегда гордилась своей выдержкой. – Институт и создан для того, чтобы сочетать и развивать оба направления.
– Я всегда был отстающим студентом, – сказал он с такой очаровательной улыбкой, что Миранда невольно улыбнулась в ответ.
– Значит, у вас есть другие сильные стороны.
– Я надеюсь.
Как наблюдательный человек, он замечал все: расстояние между противоположными крыльями здания, расположение лестниц, кладовок, окон. И, конечно же, глазки видеокамер. Все в точности соответствовало полученной им информации. И все же надо будет потом записать результаты своих наблюдений. А сейчас он просто все запоминал, наслаждаясь нежным ароматом ее духов.
В ней нет ничего напоказ. Она не стремится казаться женственной. И этот лесной запах, столь ей подходящий, скорее похож на свежий запах дорогого мыла, чем на аромат духов.
В конце коридора Миранда свернула направо, остановилась, вставила пластиковую карточку в щель в массивной стальной двери. Раздался щелчок. Райан бросил быстрый взгляд на камеру в углу.
– У нас надежная система безопасности, – объяснила Миранда, заметив его взгляд. – В эту часть здания никто не может пройти без специального пропуска или сопровождения. Мы должны думать о таких гарантиях безопасности предметов искусства, ведь мы часто делаем независимую экспертизу для частных лиц и различных музеев.
Они вошли в лабораторию. Сотрудники работали за компьютерами, склонились над микроскопами, деловито проходили в соседнее помещение. У всех на белых халатах были таблички с фамилиями.
Миранда подошла к лаборанту, работавшему с заскорузлым горшком, приглашая Райана следовать за ней.
– Стенли, что вы можете о нем сказать?
– Ваш отец прислал это с раскопок в Юте, вместе с другими находками. Возможно, это племя анасази, двенадцатый век. Горшок использовался для приготовления пищи.
Стенли кашлянул, быстро взглянул на Миранду и, заметив ее легкий одобрительный кивок, уверенно продолжил:
– Главное – он почти целый, только крошечные щербинки по краям.
– А почему вы решили, что он использовался для приготовления пищи? – поинтересовался Райан.
– Форма, размер, толщина, оттенок, – заморгал глазами лаборант.
– Спасибо, Стенли. Ну что ж, господин Болдари… Миранда повернулась и чуть не налетела на Райана – так близко он стоял. Она резко отпрянула, но успела заметить, что он на добрых два дюйма выше ее. И еще заметила яркий дразнящий блеск в его глазах – не просто чувственный, а явно сексуальный.
Минутная слабость лишила Миранду возможности продолжить, но, справившись с ней, она громче обычного уверенно произнесла:
– Прежде всего нас интересует искусство, но, поскольку мой отец занимается археологическими раскопками, у нас есть и секция археологии. Но я этим не занимаюсь. А теперь…
Миранда подошла к одному из шкафов и достала маленький коричневый ящичек. Вынув пинцетом крошечные кусочки краски из одной из ячеек и перенеся их на стеклышко, положила его под микроскоп.
– Взгляните, – пригласила она Райана. – Скажите, что вы видите?
Он послушно наклонился к окуляру.
– Что-то цветное, яркое, неопределенное – совсем как на картине Поллока. – Он выпрямился и обратил к ней свои глаза. – А на что я смотрел, доктор Джонс?
– На пробу краски с картины Бронзино, которую мы реставрируем. Краска, безусловно, шестнадцатого века. Мы берем образцы краски до начала работ и после их завершения. Таким образом мы можем быть уверены, что получаем у владельца подлинник и, соответственно, его же и возвращаем.
– А откуда вы знаете, что это краски шестнадцатого века?
– Вы хотите прослушать лекцию, мистер Болдари?
– Зовите меня Райан – тогда и я смогу называть вас по имени. Миранда – такое красивое имя – Он произнес это так, что Миранде стало не по себе. – Я с удовольствием послушаю лекцию, которую читает такой замечательный специалист.
– Тогда вам следует записаться в группу.
– Неспособным ученикам лучше все объяснять один на один. Поужинаете сегодня со мной?
– Из меня вряд ли выйдет хороший учитель.
– Все равно давайте вместе поужинаем. Поговорим о науке и искусстве, я расскажу вам о своих делах. – Ему ужасно хотелось потрогать выбившийся из ее прически рыжий завиток. «Она, наверное, отпрянет в сторону, как перепуганный кролик», – подумай он вдруг. – Назовем это деловым ужином, если вам не станет легче.