Возврата нет

– Ты знаешь, Виола показалась мне очень симпатичной, – небрежно заметила Мэри, пытаясь одним вопросом убить сразу двух зайцев: развеять свои подозрения в отношении их с Ирвином близости и получить новую информацию для очерка.
– Ты находишь? – без энтузиазма отозвался он, размешивая в чашечке сахар.
– Да. Ты с ней давно знаком?
– О, уж и не вспомню. Она мой агент последние лет десять, а поскольку у нее в Римини вилла, да и в Лондоне мы соседи, видимся мы часто. Иногда, как мне кажется, даже слишком часто.
Зазвенел телефон, и Ирвин торопливо подошел к нему. Какое-то время он молча слушал, а затем, просияв, воскликнул:
– Чудесно! Да… Понятно… Отлично, я позвоню вам вечером! – Он положил трубку и, потирая руки, сообщил: – Итак, мои хорошие, у меня для вас радостная новость: Шейла вышла из комы и состояние ее намного улучшилось.
– Слышишь, киска! – сказала Мэри, подхватив на руки девочку. – Твоя мамочка поправляется и скоро вернется к тебе!
Мона радостно улыбнулась.
– И когда мисс Моури выпишут из больницы? – поинтересовалась девушка.
На лице Ирвина появилось настороженное выражение.
– Трудно сказать, – неопределенно махнул он рукой. – Но врачи настроены очень оптимистично… Если бы не эта проклятая забастовка, я бы вылетел прямо сейчас и через несколько часов уже говорил бы с нею…
Странное чувство шевельнулось в душе Мэри. С одной стороны, она искренне радовалась выздоровлению Шейлы Моури, а с другой – испытывала что-то вроде ревности.
Ирвин бросил взгляд на часы и сухо сказал:
– Я должен сделать несколько важных телефонных звонков, после чего мы отправимся по делам. Полагаю, за час вы с Моной успеете собраться в дорогу?
Мэри надеялась, что Ирвин не вспомнит о своем предложении съездить за ее вещами, и потому сильно струхнула.
– Тебе не кажется, что девочке такая поездка ни к чему? – уцепилась она за последнюю соломинку. – В машине жарко, а у нее режутся зубки. Я вполне могла бы сама…
– Слушай, в машине есть кондиционер, а мне так или иначе нужно ехать по делам. Иди ко мне, малютка, – он взял на руки Мону, – а ты собирайся, Мэри.
Приготовив все необходимое для поездки девочки в машине, Мэри спустилась вниз и еще на лестнице услышала заливистый и заразительный смех Моны.
Когда она вошла в кабинет, Ирвин стоял возле распахнутого двустворчатого окна и подбрасывал девочку в воздух. Та визжала от удовольствия и издавала протестующие возгласы, стоило ему остановиться хотя бы на несколько секунд.
– Развлекаетесь? – с некоторой ревностью спросила Мэри.
– Совершенно верно, – охотно подтвердил он. – Можешь присоединяться к нам.
– Ты всем позвонил? – с притворной небрежностью спросила она, останавливаясь у письменного стола.
– Да, мы можем ехать.
– В таком случае… – Мэри не закончила фразу, потому что заметила на столе книгу. «Современный ребенок», – прочитала она вслух. – Интересно.
– Не думаю, что там найдется что-то новое для такого специалиста, как ты, – засмеялся Ирвин. – А вот для меня она может оказаться очень полезной.
Мэри не переставала удивляться: неужели этот самокритичный и приветливый человек и тот высокомерный сноб, который при первой встрече постоянно ставил ее на место, – одно и то же лицо? Она перевернула несколько страниц и обнаружила закладку в разделе о молочных зубах.
– Ты просто потрясающий человек, Ирвин Поттер! – сказала она, покачав головой.
– Почему ты так решила, если не секрет? – продолжая играть с Моной, поинтересовался он.
– Хотя бы потому, что при всей своей занятости находишь время для того, чтобы поинтересоваться, как ухаживать за маленькими детьми.
– Если бы ты была феминисткой, – с притворной суровостью сказал Ирвин, – я бы назвал твою реплику ярким примером предубежденности в отношении мужского пола!
– И был бы прав, – рассмеялась Мона. – Одно могу сказать – Шейле Моури необычайно повезло…
Ирвин нахмурился и передал ей девочку.
– Нам пора, – сказал он сухо.
Спустя полчаса красный «мерседес» уже мчал их по шоссе. День был чудесный, на фоне лазурно-голубого неба мимо проносились великолепные, сказочные ландшафты.
Они ехали в сторону от моря. Вокруг виднелись посадки оливковых деревьев, мелькали небольшие поселки, облик которых, казалось, не менялся многие сотни лет. Мэри невольно стало жаль, что половина ее недельного отпуска уже прошла, а Римини она так и не увидела.
– Какая красота! – с тяжелым вздохом сказала она.
Ирвин искоса взглянул на нее и замедлил ход машины, так что теперь можно было, не торопясь, любоваться пейзажем.
– Да, это, вероятно, одно из красивейших мест на земном шаре, – согласился он. – Надеюсь, ты хотя бы побывала в Сан-Марино?
Мэри отрицательно мотнула головой и отвернулась. Меньше всего на свете ей хотелось вдаваться в детали ее «работы» здесь.
– Мне казалось, что для этого требуется не так уж много времени, – вежливо сказал Ирвин.
– К великому моему сожалению, на прежней работе у меня не было и этого «немного», – в сердцах бросила Мэри.
Он кинул на нее беглый взгляд и поинтересовался:
– Твои бывшие хозяева давали тебе выходные?
– Да, и побольше некоторых! – отрезала она.
– И все же ты не успела осмотреть здешние места?
– Такое бывает, – коротко сказала Мэри, чувствуя, как у нее пылают уши.
– А что это за семейство? Англичане? Если да, то я, может быть, знаю их?
– Конечно нет! – воскликнула Мэри и тут же поправилась: – Впрочем, я не могу знать точно, но вряд ли. Они, кажется, французы.
– Я прямо-таки заинтригован. У меня много друзей среди французов, живущих здесь. Неужели я их не знаю? Как фамилия твоего бывшего хозяина? – У Мэри, как назло, выпали из головы все французские фамилии. – Алло, Мэри! Я спросил, как его фамилия.
– Сен-Лоран! – брякнула она.
– Сен-Лоран? – Брови Ирвина взмыли вверх. – Тот самый?
– Какой тот самый?… А-а, нет! Не кутюрье. Просто его однофамилец.
– Удивительное совпадение, – покачал головой Ирвин. – И долго ты проработала на мистера Сен-Лорана?
– Ну, где-то около года, – помахала она рукой.
– Раз так, ты должна свободно говорить по-французски. Парле ву франсэ, мадемуазель? – с легким английским акцентом спросил он.
– Уи, – мгновенно ответила она, возблагодарив Бога за то, что в свое время усердно учила в колледже французский.
– Тре бьен, – с удовлетворением сказал Ирвин, круто поворачивая руль на повороте.
Ход мыслей Мэри сразу пошел в другом направлении.
– Вероятно, на одном из таких поворотов Шейла и попала в автокатастрофу? – спросила она со вздохом, прекрасно зная, что та разбилась на машине на одной из центральных автомагистралей Парижа. Но разговор об аварии мог привести к тому, что Ирвин проболтается и она получит очередную крупицу информации о его отношениях с кинозвездой.
– Вообще-то в Париже довольно узкие улицы и много светофоров, – странно поглядев на нее, заметил Ирвин. – Ты читаешь газеты?
– Редко и по диагонали.
– Не читай вообще, – посоветовал он, пригладив взъерошенные ветром волосы. – Не верь ни единому слову, напечатанному там. Половина этих репортеров ради красного словца не пощадят ни матери, ни отца!
– Неправда! – невольно возмутилась Мэри. – Без журналистов правда во многих случаях не стала бы достоянием общества, а без правды нет справедливости. – Мона вынула кулачок изо рта и с интересом посмотрела на нее.
– Выходит, совать нос в личную жизнь и копаться в грязном белье других людей означает поиск правды? А может быть, ими движет элементарная корысть и желание получить побольше денег?
Мэри открыла рот, чтобы возразить, но остановилась. Она действительно вторглась в его личную жизнь, вела за ним слежку – правда, не столько ради корысти, сколько из чувства долга… Но что это за долг? Не лежит ли в его основе элементарный страх потерять работу?
– Вероятно, когда Шейла выйдет из госпиталя, мои услуги больше не понадобятся? – помолчав, спросила она.