Три коротких слова

В начале декабря пришли первые посылки с рождественскими подарками от благотворительных организаций. Некоторые свертки по форме напоминали детские косметички. Кто-то надорвал обертку, чтобы узнать наверняка. Заметив это, миссис Шпиц собрала девочек на кухне.
– Чья это работа? – И она оглядела нас испепеляющим взглядом. – Если не признаетесь, я все подарки брошу в костер!
В ответ на наше молчание миссис Шпиц принялась швырять подарки в зеленый пакет для мусора.
– Это я.
Слова эхом отдались у меня в голове. Я надеялась, что она поймет: сейчас я действительно говорю неправду.
– Так я и думала! – Миссис Шпиц схватила надорванный сверток. – Это был твой подарок, однако теперь я отдам его кому-нибудь другому. – Она оглядела гору подарков. – А еще этот, и вон тот.
Виновница стояла рядом и не пикнула, глядя, как у меня отбирают подарки. Скорее всего, то была Дарла, но она тряслась от вида собственной тени и поэтому позволила бы всему сгореть.
В рождественское утро Дарла нашла под елкой детскую косметичку. Подарков ей досталось куда больше, чем мне. В моих коробках лежала новая одежда, а еще – кукла Барби, такая же, как у Дарлы. Миссис Шпиц милостиво разрешила нам оставить кукол в доме, с условием, что мы будем делиться с младшими. Уже через неделю Дарла присвоила мою Барби, потому что Клэр открутила голову ее собственной.
– Тебе нравится у Шпицев? – спросила меня учительница, когда я вернулась в школу после новогодних каникул.
– Угу.
– Зайди, пожалуйста, к психологу, там сейчас твой брат.
Когда я вошла, Люк плакал. Его лицо и волосы были обляпаны засохшей грязью. Пахло от него так, будто он обделался.
– Небольшая авария, – сказала мне психолог.
– Только не выдавай меня! – зарыдал Люк.
– Не буду, – пообещала я.
– Он утверждает, что его снова заставят пить острый соус, – сказала психолог. – Это правда?
Я взглянула ей прямо в глаза.
– Да, соус достается ему каждый день.
Той ночью, когда мы ложились спать, миссис Шпиц готовила пудинг. На кухне пахло бананом и сливками. Должно быть, приедет чей-то куратор, решила я и очень удивилась, когда утром увидела на пороге Саймона Паркера, инспектора по защите прав несовершеннолетних, в сопровождении помощника шерифа.
Хизер к тому времени уже не жила с нами, но в доме все равно оставалось четырнадцать детей.
– Что сегодня произошло с Люком? – спросил мистер Паркер.
– Ах, мальчик заигрался и забыл вовремя сходить в туалет, – махнула рукой миссис Шпиц, словно о таком пустяке и говорить-то не стоит. – Мне позвонили из школы, и я забрала его домой.
– Где он сейчас?
Миссис Шпиц взглянула на часы. Было почти десять.
– В постели, спит. Где же еще ему быть, в такое-то время?
Она прошла в комнату мальчиков и вывела Люка. Он был в пижаме, волосы еще не высохли. Тем вечером мы все принимали ванну, и миссис Шпиц тщательно проверила, хорошо ли мы помылись. Теперь я знаю, почему.
Мистер Паркер провел Люка назад.
– Там душновато, – заметил он, когда вернулся. – Вентиляция у вас не очень. – Взглянув на полную пепельницу, стоявшую на столе, мистер Паркер добавил: – А курить в доме совсем не годится.
– Я тут надумал потолочные вентиляторы приладить, – неожиданно для всех подал голос мистер Шпиц.
– Давно не проветривали, и детей у вас многовато. В остальном у меня претензий нет, – подытожил мистер Паркер.
– У нас временно живут несколько родных братьев и сестер. Жаль их разлучать. Вот мы и ждем, пока кто-нибудь другой не возьмет их к себе всех вместе. – Миссис Шпиц мило улыбнулась. – Не желаете ли кусочек свежего бананового пудинга?
Проверяющие отказались.
– Мы не так уж много можем предложить детям, зато делаем это от чистого сердца, – добавила миссис Шпиц, махнув рукой в сторону полки с детскими фильмами. – Конечно, есть дома и побогаче нашего, но счастливее дома вам не найти.
Два дня спустя в школу явилась какая-то женщина и захотела побеседовать с каждым, живущим у Шпицев, отдельно. Оказалось, это социальный инспектор. Сначала я заявила, что мне все нравится.
– Здесь больше никого нет, зайка, – сказала она, отведя меня в глубину комнаты. – Тебе ничего не будет, если ты расскажешь правду, понимаешь?
Я кивнула, но не могла сразу довериться ей.
– Вы купаетесь каждый день?
– Ага.
Я остановила взгляд на трещине в стене, и чувство, будто я вот-вот упаду, утихло.
– Ты помогаешь мыться кому-нибудь?
Я рассказала, как мы с Дарлой купаем малышей, а после них купаемся сами в грязной воде.
– А правда, что миссис Шпиц грозилась сжечь все ваши подарки?
Откуда она об этом знает, удивилась я.
– Я всегда всех выгораживаю.
– Может, хочешь еще что-нибудь мне рассказать?
Пользуясь случаем, я пожаловалась, что у меня отобрали мои игрушки. Инспектор пообещала помочь.
– Что ты рассказал тете, которая приезжала сегодня к нам в школу? – спросила я у Люка по дороге домой.
– Как миссис Шпиц бросила в меня куклу. Когда я устал держать руки над головой, как она велела. – Люк встревожился. – Не надо было, да?
В разговор встрял Митчелл, который сидел позади:
– А я сказал, что тебе правильно досталось, нечего было обзывать ее «сукой». – Люк обернулся и погрозил Митчеллу кулаком. – А еще я рассказал, как вмазал тебе так, что у тебя глаза повылазили и башка треснула.
– А что ты ей еще наговорил? – спросила я у Митчелла.
– Как миссис Шпиц насильно заталкивала свою запеканку в рот Кэндис, и девчонку чуть не вырвало. – Он отвернулся к окну и продолжил: – Да какая разница. Миссис Шпиц мне сказала, что ей дозволено хоть весь день продержать нас в углу. У нее разрешение есть. – Митчелл поежился. – Кажется, сегодня мне влетит.
– Мы все наговорили много всего, – сказала я, чтобы как-то его утешить. – Спорим, кураторы сегодня же нас увезут оттуда.
– Не-а. Они скажут, что я сам виноват. Я никому не нужен. Характер у меня дурной. Вот потому мы и будем сидеть у Шпицев. Они берут к себе тех, кто больше никому не нужен.
– Я нужна маме! – запальчиво возразила я.
– Я тоже! – вмешался Люк, хотя я уже знала, что мама заберет только меня, а его отдадут Дасти.
– В общем, я за тебя, – сказал Митчелл.
– А про то, как она чуть не сожгла наши подарки на Новый год, рассказал?
– Еще бы. И про то, как ты якобы призналась, хоть была не виновата.
На этот раз я была уверена, что после школы нас встретит мистер Феррис с нашими вещами, в спешке побросанными в мешки для мусора. Наконец я получу назад свои платья и своих кукол, и мы уедем в безопасное место. Увы, как и прежде, ничего такого не произошло.
Майлз Феррис приехал только в конце января. Я случайно подслушала, как миссис Шпиц жалуется:
– В школе Эшли вечно рассказывает страшилки про меня. – Мистер Феррис неодобрительно нахмурился. Решив, что он на ее стороне, миссис Шпиц проворчала: – Чего я только не терплю от этой неблагодарной девчонки.
К моему удивлению, Майлз Феррис снова явился через неделю. Обычно он приезжал не чаще, чем раз в два-три месяца. Визит был коротким. Уходя, он нагнулся ко мне и негромко произнес:
– Будь умницей и веди себя хорошо.
Через две недели в школе праздновали День святого Валентина. Мамы некоторых учеников принесли порционные кексы и раздавали конфеты в форме сердечек с напечатанными на обертке пожеланиями. Самую большую «валентинку», ту, которую я смастерила для мамы, я подарила миссис Браш. Она прикрепила ее на пробковую доску рядом со своим столом. Я и не догадывалась, что через неделю меня в ее классе уже не будет.
В пятницу, когда я вернулась из школы, дома поджидал Майлз Феррис. На этот раз мои пожитки действительно были упакованы в полиэтиленовый мешок.
– Я подержу, – сказал мистер Феррис, подхватив мой рюкзак.
Я направилась в свою спальню, но миссис Шпиц преградила мне дорогу: