Том 21. Поцелуй мой кулак

— Киллиано доставил мне много неприятностей, мой мальчик, — начал я, закурив. — Он знает, что единственная возможность для него вновь получить пост мэра — это доказать своим избирателям, что он умеет расправляться с типами, подобными мне. Это счастливый шанс для него, что Флаггерти позволил себя убить. Таким образом, Киллиано ничто не мешает реализовать свои амбиции. И он для начала сдал тебя. Он выдаст таким образом и всех остальных друзей. Но если ты захочешь, то сможешь помешать ему.
— Да уж, не беспокойся, я здорово ему помешаю, — прошипел Гомес, сжимая кулаки. — И я не нуждаюсь ни в твоей помощи, ни в твоих советах!
— Все вы одинаковы, — с напускным равнодушием проговорил я. — Ты рассчитываешь, что это так легко: пойти к Киллиано и убить его. Но тебе не удастся подобраться к нему близко. Он знает, что ты будешь искать с ним встречи, и примет все меры предосторожности. Я готов держать пари, что ты даже издали не увидишь его до выборов. А после этого уже будет поздно что-либо сделать.
Он нахмурился, кусая губы.
— Что ты предлагаешь?
— Есть отличная возможность подставить Киллиано.
Приходи между 22.30 и 24.00 сегодня ночью к причалу номер 46. Может быть, ты не знаешь, но Киллиано частенько посещает это заведение. В подвале имеется специальное помещение, зарезервированное им для себя и своей банды. Надеюсь, ты не испугаешься?
После небольшого размышления он поднялся.
— Если это все, что ты можешь мне предложить, то убирайся отсюда. И в следующий раз, когда ты появишься здесь без приглашения, я тебе все ноги переломаю.
— Ой, как я напугался! — иронически проговорил я, направляясь к двери. Взявшись за ручку, я повернулся. — Но если ты обнаружишь Киллиано в борделе, это можно будет очень мило подать в прессе. Джед Дэвис моментально состряпает разгромную статью, был и бы только факты. Даю голову на отсечение, что, если подобная статья появится в газетах накануне выборов, Эд Киллиано никогда не будет избран.
— Убирайся! — повторил он.
Я вышел.
  
3
 
Окраина Парадиз-Палм была застроена одноэтажными бунгало. Почти все они в это позднее время были погружены в темноту. У пристани возвышалось угрюмое здание, единственное в этом районе, имеющее больше трех этажей. Над дверью горел фонарь, освещая номер 46.
Я поставил «меркурий» на пустыре и осторожно направился к борделю, стараясь держаться в тени. Сквозь полуоткрытую дверь доносились звуки танцевальной музыки. Лучики света выбивались из-за штор.
Из тьмы появилась фигура человека. Я предусмотрительно взялся за револьвер. Это был Хоскисс.
— Привет, солдат, — сказал я. — Вы уже ознакомились со статьей в утренней «Морнинг стар»?
— А, это вы, — Хоскисс подошел вплотную. — Еще бы! Надеюсь, это заставит Киллиано немного призадуматься.
— Надеюсь, и вас тоже. — со смехом ответил я. — Итак, все готово для небольшого представления.
— Я готов участвовать в нем, — сказал Хоскисс. — Но пока не представляю, в какой роли.
— Скоро узнаете, — сказал я. — Не надо слишком торопиться. Сколько людей с вами?
— Шестеро. Этого достаточно?
— Надеюсь. Предупредите, чтобы они не высовывались раньше времени. Может быть, они и не понадобятся, но, если в них возникнет необходимость, нужно, чтобы они вступили в драку как можно скорее. Для начала я хотел бы, чтобы они перерезали телефонный кабель. Это возможно?
— Полагаю, что да. Но для чего?
— Мне бы не хотелось, чтобы сюда нагрянула толпа продажных полицейских. У нас и так будет достаточно дел, чтобы заниматься еще и ими.
— Надеюсь, вы знаете, что творите, — проворчал Хоскисс все таким же неуверенным голосом.
— После того как я сдал вам этих кубинских террористов, думается, вы уже можете мне доверять.
— Что ж, вы хорошо продаете свой товар, — пожал плечами Хоскисс. — Я отдам необходимые распоряжения.
Я терпеливо ждал. Вскоре он вернулся.
— Они сделают это, — сказал Хоскисс. — Итак, нам можно войти?
— Да. У вас есть оружие?
— Конечно. Надеюсь, и вы вооружены.
Я улыбнулся, подошел к двери и, открыв ее пошире, вошел внутрь.
При слабом освещении была видна площадка для танцев и стойка бара. В углу, на возвышении, покрытом желто-красным ковром, располагался небольшой оркестр из четырех человек: пианиста с курчавыми волосами, смуглого скрипача, негра ударника и светловолосого саксофониста. За стойкой бара стоял кубинец бармен.
Несколько пар топтались на маленькой площадке. У мужчин был вид обычных клиентов для такого рода заведений. Девушки танцевали полуодетыми. На них были лифчики, трусишки и туфли на высоких каблуках. У каждой девушки розовела полоска кожи между трусиками и чулками. Некоторые девушки выглядели очень мило.
Воздух был спертым от комбинации женского пота, духов, алкоголя. Бумажные ленты свисали с потолка, как испанский мох.
Мы протянули шляпы швейцару-китайцу и поискали свободные места в зале. Я посмотрел на часы: было десять минут двенадцатого.
— Вы можете развлекаться еще минут двадцать, — сказал я Хоскиссу. — В половине двенадцатого начнется работа.
— Посмотри только на этих девушек! — проговорил Хоскисс, разинув рот. — Подумать только, ребята из полиции нравов вечно кричат, что по горло завалены работой. Да это же не работа, а удовольствие! — Он перевел взгляд на высокую блондинку в черном белье, с недовольным видом облокотившуюся о стойку бара. — Ха, за двадцать минут я ничего не успею сделать. Слишком мало времени. Не лучше ли нам выпить.
— Большая неосторожность приводить сюда человека, подобного вам, — сказал я, улыбаясь. — Вы выглядите как кот, увидевший мышь. Только что не облизываетесь.
— Зрелище стоит того, — согласился он, направляясь к бару.
Блондинка следила за нами, улыбаясь так, что были видны все зубы, очень красивые, но когда я подошел поближе, то увидел, что тело ее покрыто прыщами.
— Хэлло, красавец! — сказала она Хоскиссу, когда тот облокотился о стойку.
— Хэлло, красотка! — Хоскисс сделал знак бармену. — Как насчет того, чтобы провести ночь вместе? — он подмигнул мне. — Блондинки — моя слабость.
— Держи ухо востро с этим парнем, — посоветовал я блондинке. — Он ест орехи каждый день за завтраком. Понимаешь, какой эффект это производит на организм?
Девица растерялась. Вероятно, она приняла нас за пьяных.
Бармен, машинально протерев стойку, осведомился, чего мы хотим.
— Для начала три порции виски, и не вздумай сунуть пальчик в мой бокал.
Блондинка по-прежнему смотрела на нас, еще не решив, которому отдать предпочтение.
— Послушай, малышка, — прошептал Хоскисс, — ты слишком красива, чтобы тебя можно было разделить с кем-либо. У тебя нет подружки, которая могла бы заняться моим приятелем и оставить нас наедине?
— Он разве недостаточно взрослый, чтобы самому сделать выбор? — удивилась та. — Здесь достаточно свободных девушек.
— Слышал? — обратился ко мне Хоскисс. — Нечего зариться на мою добычу. Оглянись. Эта малютка утверждает, что девушки здесь знают свое дело.
Я посмотрел на него: Хоскисс выглядел страшно самодовольным.
Кубинец поставил перед нами бокалы.
Хоскисс повернулся ко мне.
— Это ваш вечер, — он подмигнул кубинцу — Мой друг платит за все. И только по этой причине я его до сих пор терплю.
Я сунул кубинцу пять долларов. Девица прижалась ко мне. Эти пять баксов склонили чашу весов в мою сторону. Хоскисс с притворной грустью посмотрел на нее.
— Ты ошиблась относительно этого большого парня, неужели не понимаешь?
— Не учи меня жить! — огрызнулась блондинка.
— А я думал, меня любят бескорыстно, — Хоскисс покачал головой с оскорбленным видом.
Девица посмотрела на меня.
— Отправь его погулять, — сказала она. — Ведь это же твой вечер, не так ли?
— Леди просит, чтобы ты прогулялся, — сказал я Хоскиссу. — Это нетрудно сделать?
Он допил виски и вздохнул.