Кровавый след

 
12
 
Фотокопия дневника Миллы Страхан
Дата: 9 сентября 2009 г.
Джессика пригласила меня на ужин. Она – настоящая загадка; при такой внешности могла бы работать фотомоделью.
Главное событие дня: танго. Я с ним боролась. Потом мистер Содерстром сказал, что танго – это четыре ноги, два тела и одно сердце.
– Большинство танцев, – он явно кого-то цитировал, – для людей, которые влюбляются. Танго – для тех, кто пережил любовь и еще немного злится потому, что с его сердцем так плохо обошлись.
Тогда я поняла.
10 сентября 2009 г., четверг
Все с мрачными лицами смотрели на монитор. Сидел только Раджкумар. Квинн и Масило стояли.
К дому номер 15 по Чемберлен-стрит один за другим подъезжали члены Верховного комитета. Сулейман Долли прибыл последним. Все поднимались на крыльцо, скрывались за дверью.
Благодаря жучку в кронштейне спутниковой антенны они слышали, о чем говорят люди в доме. Звук казался глухим и смазанным. Ничего, позже умельцы Раджкумара все отрегулируют. И все же они слышали, как экстремисты приветствуют друг друга, беззаботно осведомляются о здоровье.
– Пошли. Сегодня у нас короткая повестка дня. Услышав голос Сулеймана Долли, все трое слушателей насторожились. У всех вспыхнула искра надежды.
– Все понятно, Шейх, – ответил другой член Комитета.
– Почему до сих пор нет новостей? Время уже закончилось, – сказал другой.
– Мы должны просто верить, – сказал Долли.
– Аллах акбар!
– Пошли, – сказал Долли.
Квинн посмотрел на Масило.
– Это значит то, что я думаю? – спросил Раджкумар.
– Погоди, – велел Масило.
Из динамика послышалось шарканье нескольких пар ног.
– Они куда-то уходят, – сказал Радж и посмотрел на план дома номер 15, разложенный перед большим монитором. Вопрос в том, куда они идут и хорошо ли там будет работать электроакустический микрофон.
В динамиках стало тихо.
– Черт! – сказал Радж. – Они спускаются в подвал! Квинн подкрутил громкость. Послышалось шипение, слабый отзвук мужского голоса – совершенно неразборчивый.
– Сумеешь отфильтровать? – спросил Квинн. Раджкумар покачал головой и с очень недовольным видом ответил:
– Скорее всего, нет.
Они стояли и слушали до тех пор, пока не угасла последняя искра надежды.
– Да ладно тебе, Радж! – подзадорил его Масило. – Мы с самого начала знали, что шансов маловато. Они не дураки.
– Знаю, мать твою, знаю! Но нам нужен прорыв. Мы этого заслужили. Немного удачи!
– Все получает тот, кто терпеливо ждет, – изрек Тау Масило.
Раджкумар дополнил пословицу в своей обычной пессимистической манере:
– Ну да, получает… но часто слишком поздно.
11 сентября 2009 г., пятница
Янина Менц направлялась в министерство безопасности и секретности, находящееся в трех кварталах от ИРА. Министр назначил ей встречу на 11 часов.
Она шагала под дождем, расправив плечи, с уверенным видом. Она хорошо подготовилась. В портфеле у нее лежал важный доклад. Но доклад должен стать лишь последним звеном, так сказать, посадкой семени. Сначала надо подготовить почву, вскопать грядку, что куда важнее. Она заранее все спланировала, отчетливо представила, как министр, веселый, бритоголовый, официально-сердечно примет ее, предложит выпить вместе чаю. Она с благодарностью примет его приглашение. Сядет, не спеша откроет кодовый замок на портфеле, достанет папку с докладом, но будет держать ее на коленях. Министр спросит, как у нее дела, как агентство. Она ответит: «Все хорошо, спасибо, господин министр. Спасибо, что согласились принять меня по моей просьбе; я хотела как можно скорее довести дело до вашего сведения. Особенно в свете недавних событий».
Она подождет его реакции: брови удивленно поползут вверх, улыбка застынет. Потом она скажет, тщательно подбирая слова, что дело довольно щекотливое. Его… неудобно обсуждать на еженедельном совещании силовых министерств.
Она подождет, пока он усвоит ее слова. Министр – человек умный. Он непременно придет к нужным выводам. Может быть, она немного поможет ему, подчеркнув, что только ПРА имеет доступ к чрезвычайно важным сведениям (кивок в сторону лежащей на коленях папки). Что пока все относительно безопасно.
А потом она расскажет министру, что речь идет о незаконной торговле оружием.
Ей придется рассчитывать на препятствие, связанное с последним сроком, препятствие, от которого правящая партия и кандидат на пост главы новой разведслужбы не сумеют отмахнуться. И на последние обвинения, так вовремя выдвинутые оппозицией. От ее слов сердцебиение у министра точно участится. Янина Менц рассчитывала на это.
Она снова помолчит, прежде чем переходить к последнему, сложному откровению.
«Сэр, в деле замешаны мусульманские экстремисты. Все указывает на то, что они планируют устроить теракт в Кейптауне. И для этого собираются нелегально ввезти партию оружия…»
Она даст ему пищу для размышлений.
«Мы бросили на дело все имеющиеся у нас силы, потому что мы прекрасно понимаем, в какое трудное положение подобная ситуация ставит президента».
Министр поймет, что значит «трудное положение». Особенно после сделок с Ираном и Ливией.
А потом она медленно снимет папку с колен и торжественно положит ему на стол. Как будто папка очень тяжелая.
«Если после того, как вы ознакомитесь с материалами, у вас появятся вопросы, я круглосуточно к вашим услугам».
Выйдя на Парламент-стрит, Янина Менц остановилась на перекрестке и, чуть приподняв руку, в которой несла портфель, глянула на свои наручные часы. Пожалуй, еще рано… Она зашагала медленнее, крепко сжимая в другой руке зонтик, защищающий ее от холодного встречного ветра.
 
13
 
12 сентября 2009 г., суббота
– Т-ты хоть понимаешь, что все мы – изгои? – спрашивает Джессика по кличке Богиня, подливая Милле еще красного вина. Язык у нее заплетается после выпитого. – Помнишь, на сколько вопросов пришлось отвечать на собеседовании? Вся эта якобы психологическая хрень, типа «насколько вы амбициозны»? Так вот, все п-полная чушь. Их одно интересовало: изгой ты или нет. Им это нравится. Обожают тех, на кого махнули рукой, аутсайдеров. Товар с брачком, надежно изолированный от общества.
Милла, тоже не вполне трезвая, кивает в знак согласия – пожалуй, чересчур бурно.
– Вот взять хотя бы нашу группу. Все остальные – торжество политики «позитивных действий», идеальное отражение нашей «Радужной страны». А мы кто такие? Все белые, всем нам за сорок, и все мы люди конченые. Тёни уволили из ежедневки в Йобурге, потому что он у кого-то сплагиатил статейку. Причем дважды. Его за это даже третья жена бросила. Мак раньше заведовал отделом искусства в одной газете, и его застукали с мальчишкой-экспедитором. В помещении экспедиции. Ты – сбежавшая домохозяйка. Ну, и еще я… Хочешь? – Она протягивает Милле пачку длинных тонких сигарет.
– Спасибо.
Джессика закуривает первой – серьезно, сосредоточенно. Поднимает бокал:
– За нашу Скандальную группу!
Милла делает то же самое, чокается с Джессикой.
– У тебя был скандал?
– Точно, был.
Вино придает Милле смелости.
– Что ты натворила?
– Как, а ты разве еще не слышала?
– Нет.
– Странно. – Богиня обнажает в улыбке безупречные зубы. – Со мной вышло интереснее всего, я-то думала, Мак хотя бы намекнул…
– Нет-нет, – отвечает Милла.
– Ну, тогда позволь поделиться, – говорит Джессика и глубоко затягивается. – Я работала парламентским корреспондентом в «Таймс». И трахалась с одним очень крупным правительственным чиновником… Не спрашивай с кем, все равно не скажу. Наш роман продолжался два года, а потом нас застукала его жена. Закатывала истерики, швыряла мелкими предметами домашнего обихода, очаровательно угрожала смертью. Она добилась, чтобы меня уволили. Он устроил на работу в агентство… Трахался он гениально. Кстати, а ты когда последний раз?