Калифорнийская славянка

 - Старейшины племени макома ожидают тебя в хижине вождя, - сказал шаман и показал рукой на вход тростникового жилища, где она совсем ещё недавно лежала и думала свои горькие думы.
Алёна  не заметила, как в хижине собрались все старейшины племени, усевшись напротив чуть возвышавшегося ложа, куда пригласил шаман присесть  Алёну.
 - Старейшины  макома и все люди племени хотят, чтобы ты стала  нашим вождём.
 - Да, да, да, - закивали головами старики.
 - Я женщина, -  повернулась Алёна к Манефе, которая начала переводить её слова. – Разве может женщина быть вождём?
- Ты послана макома морским богом,- заговорил Вывак.- Когда не стало старого  вождя Вайнаки, то мы по его наказу  молились в священной пещере, чтобы бог моря дал  нового… И он сделал это. Ты вышла к нам на берег из морских волн. Сегодня ты храбро дралась с нашими врагами -  испанцами и повергла на землю троих врагов. Мы это видели и благодарим тебя. Ты сможешь защитить нас, как никто другой. И потому мы просим : будь нашим вождём.
        Алёна ненадолго задумалась. Она обвела взглядом  сидевших перед нею индейцев, глянула на стоявшую рядом  Манефу, которая всем своим видом, а особенно глазами просила Алёну дать согласие. И та наклонила голову.
         - Хорошо, - сказала она.- Я согласна… Я обещаю быть с вами, пока  бог моря не заберет меня обратно. Я буду защищать вас, но делать это  вместе со мною должны  все  мужчины макома.
         - Да, да, да,- опять закивали головами старейшины.
         - Мужчин  осталось  мало, а с сегодняшнего дня ещё меньше. Те же, кто остался, будут исполнять всё, что ты им скажешь,- громко произнёс Вывак.- Слово вождя – закон для каждого из нас.
         - Но и ты, шаман Вывак, будешь тоже помогать мне,- сказала Алёна.
         - Да,- склонил голову Вывак.- Это моё племя, и я буду помогать тебе защищать его от врагов.
          Затем шаман снял висевшие на стене хижины бусы из морских раковин и надел их Алёне на шею, а на голову   повязал широкую ленту, изукрашенную  разноцветными птичьими перьями. Двое  из старейшин накинули на плечи  Алёны накидку из таких же пёстрых птичьих перьев.
 - Отныне ты наш вождь! У нас есть вождь! – воскликнул шаман, обращаясь к старейшинам, и повернулся к Алёне. – А как звали тебя в прежней жизни?
- Алёна.
- Теперь ты будешь Шаста. Так звали нашу  реку белые люди, жившие там во времена наших предков.
- Так, так, так, - сказали старейшины и склонили головы.
- Скажи, вождь Шаста, - неожиданно изрёк один из них. – Что нам сегодня делать?
- Испанцы могут вернуться, - немного подумав, заговорила Алёна. – А посему  надобно увести людей  подальше отсюда в безопасное место… Именно сейчас. Но куда? Вы лучше меня знаете. Может быть за реку?
- Нет, - покачал головой шаман.- Туда нельзя. На том берегу земля чолбонов. Мы с ними не дружим, потому что они близки к  испанцам.
- Тогда перекочуем ближе к океану в начало Долины Белых Людей. Где это?
- Там, - показали старейшины. – Вон за тем лесом. Недалеко оттуда река впадает в океан.
- Вот и пойдём в ту сторону немедля,- вставая, сказала Алёна. – Только не берегом, а лесом, чтобы следов меньше оставить.
Старейшины согласно закивали головами и вместе с Алёной вышли из хижины, где тотчас же были окружены соплеменниками.
Вдруг раздался громкий звук барабана: это шаман  ударил  рукой в свой бубен, подавая какой-то знак людям макома. И тотчас же наступила тишина, а все индейцы опустились на землю там, где застал их звук бубна.
Шаман Вывак поднял руку и заговорил.
- Что он говорит? – спросила Алёна Манефу.
- Он говорит, что боги дали им нового вождя, и что этот вождь – ты. Что зовут тебя Шаста, и ты будешь заботиться о людях макома и защищать их от врагов.
Закончив речь, шаман вновь ударил в бубен и все индейцы от мала до велика легли вдруг на землю перед Алёной лицами вниз.
 - Вождь Шаста, - заключил шаман  своё обращение к соплеменникам,-повелевает всем сейчас же собраться для перехода  на другое место, в самое начало Долины Белых  Людей у океанского берега.
        Индейцы встали с земли и побежали к своим тростниковым  хижинам. А мужчины  подвели к Алёне красивого вороного коня под седлом. Конь, очевидно, был только что пойман после набега испанцев.
        - Таких коней должен иметь каждый воин племени макома,- громко сказала Алёна.
         Манефа перевела её слова и мужчины со старейшинами согласно закивали головами.
              Отряд испанцев тем временем возвращался  в свою миссию после набега на индейское поселение. Ехали молча. Так же молча и понуро шли, связанные одной верёвкой и окружённые всадниками, несколько темнокожих индейцев.
              Лейтенант Лопес, ехавший с капитаном Муньосом впереди отряда, явно был доволен сегодняшним походом.
             -  Хорошо сходили, господин капитан, не правда ли,- сказал Лопес, оглядев солдат и пленников позади себя.
             Пабло Муньос ответил не сразу. Он, как видно, не разделял настроения своего офицера.
             - Улов хороший, не скрою… Но слишком дорогой ценой он достался нам, лейтенант. Мы потеряли троих наших солдат, не считая раненых. Такого ещё не бывало. Так что никакой радости я сейчас не испытываю.
             - И всё это сделала какая-то белая женщина! - воскликнул Лопес.- И откуда только она там взялась?!
             - Может быть, тебе это показалось, лейтенант?
             - Нет! Это видели все мои люди. На ней было платье и…белые-белые волосы по плечам. Чудно здесь видеть такое, а придумать  никак нельзя,- возбуждённо сказал Лопес.
             - Уж не влюбился ли ты, Лопес, в эту белую женщину?
             - Да, она была прекрасна, что и говорить!  Хотя  видел я её всего несколько мгновений… А, может быть, нам  стоит возвратиться, господин капитан? – неожиданно предложил Лопес.- Позвольте, я  отмщу  за убитых солдат и приведу эту белую женщину в нашу крепость!
            - Не смейте и думать об этом, лейтенант. Я не хочу терять людей из-за какой-то девки. Пусть даже  и  белой среди черномазых… Да я и не думаю, что они сейчас на прежнем месте  ждут нас. Их надо опять искать. Придёт время – найдём, и будет эта белая девка наша, как наше всё это, - развёл широко руками Пабло Муньос.
              - Так точно, господин капитан,- согласился Лопес.- Я сам буду её искать и обязательно найду, в чём даю вам слово офицера
               - Отлично, Лопес. Не сомневаюсь, - устало улыбнулся капитан.
                Впереди показались  крепостные строения  миссии Сан-Хосе. Увидев их, отряд невольно прибавил шагу.  Пленённые же  индейцы почти  побежали, окруженные всадниками…
             …В эту ночь Алёне долго не спалось. Она то и дело  беспокойно ворочалась на своём мягком ложе, возвращаясь мыслями к событиям сегодняшнего дня, да и ко всему тому, что приключилось с нею в последнее время. Только к середине ночи Алёна впала в полудрёму и ей примстилось вдруг, что будто бы она  с любимым Ванечкой идёт по какой-то улке и, вроде, Ново-Архангельска. Вот они подходят к пристани, где стоит большой-большой корабль, а с него по трапу будто бы сходят на берег отец её Сысой с матушкой, правитель Баранов Александр Андреевич с помошником своим и другом  отца Иваном Александровичем Кусковым. Все они проходят мимо, но её почему-то совсем не замечают. Народу же на берегу видимо-невидимо. Смотрит она кругом, а её Ванечки-то нету. Вдруг она услышала, его громкий голос: «Алёнушка, Алёна!» И тут же  Ваню увидела. Он, будто-бы, зовёт её, но тоже  не замечает.  Она же пытается  изо всех сил ему ответить, а сказать ничего не может,  только стонет. И вдруг Алёна напряглась вся, громко, как ей казалось, крикнула и от крика своего проснулась… Голос Ванечки, зовущий её, был настолько явственный, что Алёна вскочила с ложа и выбежала из хижины.