Откровения организатора свадеб (ЛП)

через лужу. Когда мы добрались до моего отеля, был момент, когда я боролась со своей
собственной нерешительностью - следует ли мне спросить его или нет?
Он принял это решение за меня, подходя ближе, держа мои замёрзшие руки в своих
ладонях и поднося к своим губам. Всматриваясь в меня сквозь густые ресницы, он подул
на них теплом. Леви прижал мои руки друг к другу, а потом потёр их своими ладонями.
Затем оставил нежный поцелуй на кончиках моих пальцев, каждом по очереди. Была
линия желания, протянувшаяся от моих пальцев к несомненной страсти, угасающей в
моей сердцевине.
— Спокойной ночи, сладкая Вероника, — пробормотал Леви напротив моих
пальцев.
Я раскрыла губы, чтобы заговорить, но, не зная, что сказать, сжала их вместе и
превратила в улыбку. Когда он отпустил меня, я повернулась и направилась вверх по
ступенькам в отель и лобби.
Чаз помахал мне со своего поста за столом. Я хотела спросить его, что привело его
в Париж, но у меня не было сомнений, его ответом будет - любовь.
Именно такой магический эффект оказывал город на людей. Незнакомцы
становились любовниками. Враги друзьями. Что будет с этой подружкой невесты и
шафером?
Этот вопрос не давал мне уснуть почти до самого рассвета. Когда, наконец, мои
глаза сдались, все, что я могла увидеть за закрытыми веками, это поцелуй на башне.
Воспоминание об этом моменте поселилось во мне, пока я не проснулась утром. Я
загрузила сделанные вчера фотографии в ноутбук, и пока ждала Леви, неожиданно
оказавшегося джентльменом, чтобы мы могли начать ещё один напряжённый день
прогулки по улицам Парижа, посмотрела на фотографию. Нашу фотографию. Наш
поцелуй.
Я застонала. О чем я думала? Это же был Леви. Игрок. Мистер Казанова
собственной персоной. Уверена, он был очарователен, но я не могла быть частью его
игры. Разочаровавшись в себе, я встала с постели и направилась в душ. Я не ожидала Леви
раньше, чем «ближе к обеду», как он сказал вчера. Так что когда я открыла дверь ванной и
увидела его, стоявшего у моей кровати, то практически подпрыгнула от испуга.
— Леви! Ты меня до бегемотиков напугал! — я поправила ткань на груди.
— Напугал тебя до бегемотиков? — Он запрокинул голову назад, смеясь над моей
фразой. — Ты знаешь, как правильно ругаться, когда трезвая, Вероника?
Я закатила глаза и хмыкнула.
— Я знаю, как богохульствовать, Леви. — Подойдя к шкафу, я достала уместные
балетки и подходящий к платью шарф.
Он продолжал дразнить меня.
— Не богохульствовать. Богохульство это для дамочки середины века, носящей
панталоны, а я точно знаю, ты из тех, кто предпочитает кружева. Так что я спрашиваю,
знаешь ли ты как ругаться, сквернословить, говоря дерьмо и че...
Игнорируя его комментарий о моем выборе нижнего белья, я подняла палец и
погрозила ему.
— Я знаю, о чем ты. Я просто выбираю не говорить подобные слова. Мама всегда
говорила, что это не женственно, — объяснила я, высоко держа голову, пока мастерски
завязывала шарф вокруг шеи.
— Тогда, наверное, не следует рассказывать ей, что, когда ты выпьешь, ругаешься
как пьяный пират?
Я схватила что-то - свою кисточку - чтобы запустить в него, но он поймал ее, и его
плечи тряслись от смеха. Как я могла подумать, что он стал другим человеком? Лучший
Леви? Та короткая симпатия, которую я ощущала по отношению к нему, испарилась. Я
хотела поспорить с ним, но мое внимание захватило изображение на экране моего
ноутбука. Он смотрел на фото?
Я бросилась к нему, прыгая на кровать и захлопывая крышку ноутбука. Подол
платья задрался и Леви открылся прекрасный вид на мои розовые кружевные трусики. Я
повернулась к нему, и он беззастенчиво таращился на мою полуголую попу. Он больше не
смеялся, это был плюс. Его руки покоились в карманах, и он раскачивался на каблуках, но
он не оторвал от меня глаз, даже когда облизнул губы. Я села, провела руками по платью
и сделала вид, что мои щёки не покраснели.
Леви откашлялся и протянул руки ко мне.
— Нам пора идти. У меня для нас большие планы.
Схватив его за руки, я соскользнула с кровати, ещё раз поправляя платье.
— Большие планы? Что за планы?
— Это сюрприз. Пойдём. — Он потянул, но я вырвалась.
— Я не люблю сюрпризы.
— Не глупи. Все любят сюрпризы.
— Что ж, а я - нет, — сказала я с вызовом в голосе, собирая волосы и заплетая их.
— Я организатор, Леви. Я не люблю сюрпризы. По крайней мере, когда дело касается
меня.
Он задумчиво почесал подбородок. Выглядя так, словно пришёл к какому-то
решению, он отвернулся и побрел к столу, беря корзинку для пикника, которую я не
заметила.
— Полагаю, ничего из этого мне не понадобится.
— П-подожди, — я бросилась к нему и вцепилась в корзинку. — Что в ней?
Потирая рукой рот, он покачал головой.
— Неа. Ты не можешь посмотреть, ты ведь не любишь сюрпризы и это - он указал
на корзинку — это часть сюрприза.
— Что? Нет, мне надо взглянуть. Дай мне посмотреть. — Когда я потянулась к ней,
он убрал ее за спину. Мне пришлось взять его за руки, чтобы приблизиться к ней и
получилось так, что Леви обернул руку вокруг меня.
— Неа. Нет сюрприза. Нет пикника. Нет корзинки.
— Леви, дай мне посмотреть. — Его рука вокруг меня сжалась, но он продолжал
отводить корзинку все дальше от меня. И что ещё хуже, он начал щекотать меня. Я
извивалась в его руках, забыв о корзинке и сосредоточив внимание на том, чтобы
выбраться, пока не описалась от смеха. — Перестань! Прекрати, пожалуйста. — Мои
глаза наполнились слезами, и я не могла удержаться от смеха, что воодушевило его
продолжить. Я начала брыкаться, отталкивая его руки, делая хоть что-то, чтобы
вырваться. Моя левая нога зацепилась за его и, прежде чем я поняла, мы шлёпнулись на
пол. Каким-то образом ему удалось повернуть нас так, что его спина ударилась о ковер и я
плюхнулась сверху прямо на него.
Очень грациозно.
Мой нос задел его. Он тяжело вздохнул, и я вдохнула корично-мятный аромат его
дыхания. А следующее, что поняла, как провожу носом по его щеке и вниз по горлу,
греясь в его мужском аромате. Леви сжал мою талию. Я потерлась об него бедрами, и он
охнул и застонал, но не радостно, не в сексуальной манере. Звучало как болезненное
мычание. Я подняла голову и посмотрела сквозь свои волосы. Болезненное выражение на
лице доказывало это.
— Леви? Я... — я чуть сдвинулась, и он произнёс ещё один напряжённый звук. —
Что не так?
— Ты на моем...черррттт...твоё колено на моей промежности.
— Ой! Блин! — слезая с него, я не поняла, что опиралась на то же колено, которое
лежало на его фамильных драгоценностях. Леви приглушил вскрик, закрывая рот рукой. С
безопасного расстояния я попыталась спрятать смешок. — Мне очень жаль.
Повернувшись на бок, Леви свернулся в позу эмбриона, продолжая стонать и
ворчать, и пробормотал пару красочных слов.
— Леви? — я протянула руку, но он поднял свою вверх, останавливая меня от
прикосновений к нему.
— Просто дай мне... дай мне секунду. — Последовало ещё больше ворчания
вперемешку с тяжёлыми вздохами.
Я села, и нервничала, пока его стоны не утихли.
— Тебе нужен лёд?
Облокотившись на локоть, Леви повернулся ко мне.
— Все будет в порядке. Ты, возможно, лишила меня возможности в будущем иметь
детей, но сейчас я в порядке.
Сжав губы, я снова предложила руку.
— Позволь помочь тебе подняться.
— Нет! — тут же выпалил он. — Думаю безопасней мне встать самостоятельно. —
Не торопясь, он сначала сел, опуская голову и бормоча: — Так мне и надо...
Мое сердце начало колотиться в груди. Я не была до конца уверена, но думаю,