Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников

 
 
Иоаннов день был светел —
 
К морю я пошел гулять.
 
Деву по пути я встретил —
 
К морю шла она стирать.
 
 
 
Выстирала дева в море
 
Все, что было у нее,
 
И на берег для просушки
 
Стала выносить белье.
 
 
 
Под цветущей розой дикой
 
Села дева отдохнуть —
 
Кудри золотой волною
 
С гребня падали на грудь.
 
 
 
А потом запела песню:
 
«Корабельщик молодой,
 
Отвечай мне, не видал ли,
 
Где теперь желанный мой?
 
 
 
Если встретитесь случайно,
 
Извести меня, молю.
 
В сем вся жизнь моя и радость,
 
Одного его люблю».
 
 
Мертвый штиль заставил рыбаков налечь на весла. И сам Ринальдо взялся за весла. Это понравилось рыбакам, и они, на свой манер, наговорили ему много любезностей.
Вечером они увидели огни в замке города, и свежий ветер подогнал их к восточному берегу острова, где они зашли в бухту и подыскали якорную стоянку.
С наступлением дня рыбаки вышли на берег, их тут же окружили местные жители, пришедшие из стоящих вокруг домов и из деревни, дабы осмотреть все то великолепие, которое предлагалось на продажу. Тут уж быстро и оживленно пошла бойкая торговля, а когда рыбаки разбили палатку, на берегу стало еще оживленнее. Господа, крестьяне, девушки и дети толпой валили сюда, и пришли даже музыканты. Начались танцы и пение. Все вокруг веселились и развлекались.
Ринальдо удалился от шумного гулянья и направился к расположенной в отдалении оливковой рощице. Шагах в ста от нее, справа, стоял небольшой загородный дом. К нему Ринальдо и зашагал.
Там он встретил хлопотливую, расторопную женщину, занятую работами в саду. Он попросил у нее глоток молока. Хотел заплатить, но она отказалась от денег. Ринальдо вручил ей их насильно. И куда больше, чем она с него спросила бы. Тогда она принесла ему финики, виноград и рисовый пирог. За трапезой завязалась беседа, и добрая женщина разговорилась. Ринальдо спросил о ее муже.
— Ах, Пречистая Дева! Он уже два года как предан земле и оставил все хозяйство на меня. У меня трое детей, мальчонки семи и пяти лет и девочка, которой девять. Соседи помогают мне обрабатывать мое небольшое поле, а я надеюсь работать до тех пор, пока дети не вырастут, если Господь даст мне до тех пор силы и здоровье. А потом пусть уж дети для меня работают.
— Мне здесь очень нравится, — сказал Ринальдо.
— У нас и впрямь красивые места. Мы живем, правда, не в избытке, но все, что нам надобно, Небо нам посылает. Сколько живу, помню только один-единственный неурожайный год. Тогда продукты нам поставляла Сицилия. Мы тяжело переживали несчастье, постигшее нас. Но с тех пор прошло восемь лет, и ныне все уже забыли эту беду.
— А могу я пожить у вас месяц-другой? — спросил Ринальдо.
— Почему нет? У меня в доме есть две пустые комнатки, они мне не нужны. Там господин может поселиться. Но хочу предупредить господина: он должен вести себя порядочно, иначе я позову соседей и это кончится для него плохо.
Фрау Марта, так звали крестьянку, повела своего квартиронанимателя в дом, показала ему комнатки, которые ему понравились, и они тут же заключили договор о найме. Ринальдо заплатил хозяйке за два месяца вперед, на эти деньги она сразу купила у сицилианских рыбаков зерно и мясо.
Когда Ринальдо объявил рыбакам свое решение, те нашли его довольно странным.
— Ну, — сказал один из них, — через пару недель мы придем опять и тогда послушаем, как понравится господину на островке. Не понравится, так он сможет вернуться с нами. Ведь Сицилия остается Сицилией, и по сравнению с этим островком — она истинный рай.
Ринальдо купил вина и кое-каких продуктов, которые поручил отнести к себе на квартиру. И когда на следующий день рыбаки отплыли на своей барке, Ринальдо постарался преобразить свою внешность. Он постриг свои длинные волосы так, как носили их жители на Панталерии, и одежду надел, соответствующую местной. Так преображенный, он полностью походил на жителя этого острова, и ни один из его соседей даже подумать не мог, что заимел соседом пользующегося дурной славой атамана разбойников, за голову которого обещана внушительная премия.
Ринальдо взял на себя часть работ в саду, на винограднике, в домашнем хозяйстве, и фрау Марта просто не знала, что ей думать о своем квартиранте…
— Никогда бы не предположила, — сказала она, — что такой господин, как вы, так хорошо разбирается в наших сельских работах. А что вы даже обрядились в нашу одежду, меня и удивляет, и очень мне нравится. Кто бы ни увидел вас в таком виде, может поклясться, что вы родились на этом острове.
— Я и сам так думаю, дорогая хозяйка! — ответил Ринальдо. — И ты доставила мне большое удовольствие.
Ринальдо заметил, что фрау Марта каждый вечер уходит с большой молочной кринкой и возвращается примерно через час. Однажды он спросил у нее, куда она носит молоко.
— Я ношу молоко, — ответила фрау Марта, — на виллу, что расположена вон там, за лесочком.
— А кому принадлежит эта вилла?
— Одному городскому господину.
— И он живет сейчас здесь?
— Нет. Месяца полтора назад на вилле поселились две дамы, которые, как говорят, прибыли к нам морем. Никто не знает, кто они. Они живут тихо и уединенно и не общаются с соседями. Я сама их еще не видела. Молоко у меня берет старая служанка и платит за него.
— И соседи ничего не знают об этих дамах?
— Ничего. Большинство не знают даже, что они там живут.
— А разве они не выходят из дома?
— Я тоже как-то спросила об этом, и тогда старая служанка ответила: иной раз они выходят в сад, а раз-другой были в часовне Святого Креста, что стоит там, на горе.
— Удивительно!
— Да-да! За всем этим есть какая-то тайна. Кто знает, что они натворили, почему им приходится так прятаться. Либо убили кого-то, или что-то украли.
— Если они красивы, так, может быть, это что-то — чужие сердца?
— Но это тоже воровство!
— Тогда ведь и фрау Марта тоже воровка?
— Я? Мой покойный муж взял меня из-за тех небольших денег, что получила я в приданое, а я сама за всю жизнь не приметила за собой воровства сердец… У меня трое детей и моя работа, тут уж ни о чем таком не думаешь…
Ринальдо попросил как-то фрау Марту, чтобы она позволила ему отнести молоко дамам. Та охотно разрешила; она полагала, что при этом узнает несколько больше о жизни таинственных обитательниц виллы.
Ринальдо отнес молоко и завязал разговор со старой служанкой.
— Фрау Марта нездорова и попросила меня принести сюда молоко. Я не знаю, кто его получает.
— Я беру его у тебя, сын мой! — сказала служанка.
— Но вы же не одна его потребляете?
— Нет.
— Значит, у вас есть дети?
— Боже избави! О чем ты говоришь? Я не замужем, у меня никогда не было детей.
— Так, значит, молоко это для ваших хозяев?
— Да, но это фрау Марта давно уже знает.
— Я принес с собой свой ужин. Вы позволите мне здесь его съесть? — спросил Ринальдо.
— Пожалуйста!
— Я сегодня много работал, устал, выбился из сил и хочу выпить глоток сиракузского вина.
— Где же ты его раздобыл?
— Купил у рыбаков из Сицилии. Очень вкусное.
— Верю тебе. Дамы, живущие здесь, пьют только воду и шоколад.
— Вот как? Так не угодно ли будет вам глоток сиракузского?
— Могу ли я позволить себе это?
— Почему бы нет? Я не предлагаю ничего, что не отдаю с охотой. Ваше здоровье!
Женщина едва осушила стакан, как раздался громкий звонок. Сказав, что это зовут ее, она убежала, пообещав скоро вернуться.