Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников

Лодовико и Неро он послал разведать, что слышно о старце и его приятельнице. Встретиться они могут в Масколи, как он им сказал.
Ринальдо оделся паломником и пошел, хромая словно дряхлый странник, в направлении к Таормине. Он изменился до неузнаваемости, так что мог идти спокойно.
В Таормине он нашел в гавани готовое к отплытию судно из Сардинии и поднялся на него, жалобно бормоча об обете совершить паломничество к чудотворному образу в Саорсе на Сардинии.
Капитан похвалил его благочестивое решение и охотно принял на судно.
Якоря были подняты, фелюга вылетела в море и благополучно достигла своей цели.
Ринальдо сбросил рясу паломника и поспешил в хорошо знакомый ему Кальяри. Здесь он снял квартиру и привел свой гардероб в блестящее состояние.
Он посещал церкви, гулял по бульварам и в общественных парках, но везде видел лишь чужие лица и имел мало возможностей для бесед.
Однажды он, как обычно, прогуливался вокруг садовых павильонов города; наступил вечер, и он вознамерился было уже вернуться к себе, но тут неожиданно оказался возле сада, калитка которого была отворена. Из сада доносилось пение и игра на гитаре.
Ринальдо прошел через калитку и углубился в сад. Музыка и пение как раз смолкли. Из беседки выскользнула женская фигура — незнакомка заторопилась по аллее в павильон.
Ринальдо собрался было покинуть сад, когда вдруг увидел у клумбы девушку. Он спросил, не продает ли она цветы.
— О да! — ответила девушка. — Сейчас я вас обслужу.
Она собрала прекрасный букет, за который ей хорошо заплатили. Девушка поблагодарила, но, видя, что щедрый покупатель не торопится уходить, спросила:
— Вы еще что-нибудь желаете?
— Я видел минуту-другую назад, как из беседки  в дом ушла какая-то дама. Этот сад принадлежит ей?
— Да. Это синьора Фьяметта.
— Она замужем?
— Нет.
— Богата?
— О да!
— Есть у нее родители, сестры, братья, возлюбленный?
— Этого я не знаю. Я дочь ее садовника, но не ее подруга…
И девушка, сказав ему: «С Богом!» — пошла дальше.
Ринальдо тоже решил уйти, но тут в сад вошел, бросая вокруг себя мрачные взгляды, старик. Приветствие Ринальдо он принял весьма холодно, глянул на него пронзительно и прошел мимо, к павильону. На полпути он обернулся и спросил:
— Господин что-то здесь ищет?
— Что я ищу, я уже нашел.
Ринальдо показал на свой букет.
Старик хотел, казалось, спросить еще о чем-то, но воздержался и пошел дальше.
Ринальдо медленно зашагал к калитке.
Перед калиткой опустились носилки, которые несли два арапа. Из них вышла дама. Она отбросила вуаль, и Ринальдо взглянул ей в глаза, которые… но кто же в состоянии описать подобные глаза?
Ринальдо, пораженный, отступил на несколько шагов, сорвал шляпу с головы и поклонился. Дама улыбнулась, опустила, приветствуя Ринальдо, свой веер и не столько пошла, сколько полетела по аллее. Ее шелковые белые одежды шелестели; на бегу она потеряла один из нагрудных бантов. Ринальдо поднял его, поспешил было за дамой, но передумал, сунул бант в карман и покинул сад.
Придя домой, Ринальдо вынул находку из кармана.
Это был светло-голубой бант, из которого, когда Ринальдо стал внимательно его рассматривать, выпал маленький, скатанный в трубочку, исписанный листок.
Ринальдо раскатал листок и нашел… охранную грамоту, какие он, будучи атаманом разбойников, давал путникам, чтобы его люди их не ограбили.
Он все еще рассматривал этот своеобразный паспорт, когда в дверь к нему постучали. Он спрятал грамоту и открыл дверь.
В комнату вошла девушка. Это была Лизетта, дочь его квартирной хозяйки, бакалейщицы. Девушка несла миску с лимонами и ароматными апельсинами. На золотистых фруктах лежали цветы.
— Матушка посылает вам эти цветы и фрукты и просит вас принять их с тем же удовольствием, с каким они посланы.
Ринальдо принял миску и поблагодарил.
— То, что дает нам красивая, дружелюбная девица, обладает приятнейшей ценностью.
Лизетта, покраснев, опустила голову и быстро вышла из комнаты.
Ринальдо размечтался о даме, потерявшей нагрудный бант…
Он отправился в собор прослушать мессу. Здесь уже молилась, стоя на коленях, та незнакомка. Сердце его бешено заколотилось, он упал на колени позади нее.
Когда дама поднялась со скамейки, на которой, молясь, стояла на коленях, он вскочил, подошел к ней, подал дрожащей рукой святую воду и пробормотал:
— Я вручаю вам, прекрасная синьора, бант, который вы вчера обронили, когда я был необычайно счастлив, увидев вас в саду синьоры Фьяметты.
Улыбаясь, она взяла бант и сказала:
— Когда вы были столь счастливы?
— Да! Я был и стал опять… — прошептал он.
Она опустила глаза и пошла к двери церкви. Здесь она остановилась и посмотрела на него:
— Вы здесь чужой?
В подтверждение ее слов Ринальдо поклонился. Она продолжала:
— И я тоже чужая.
— Мое сердце лелеет мечту… — пробормотал Ринальдо.
— О чем сердца мечтают, на то они и надеются.
— А смеют ли?
— Кто может им запретить?
Она потупила глаза, потом опустила вуаль на лицо и медленно пошла к носилкам, в которых арапы отнесли ее в дом напротив собора.
Ринальдо походил вдоль столбов колоннады взад-вперед, посмотрел на тот дом и наконец решительно двинулся туда. Дверь отворилась. Он вошел. Справился о даме, о нем доложили, после чего провели к ней.
С веером и перчатками в руке вышла к нему Фортуната — так звали даму. Он пробормотал комплимент, заговорил о счастливых минутах, о банте, о замешательстве и в заключение глубоко вздохнул.
Фортуната, поиграв веером, сказала:
— Здесь мы оба чужие, и это дает нам право надеяться, что мы познакомимся ближе, если мы… не хотим остаться чужими друг другу.
— А вы этого хотите? — спросил он и, взяв ее руку, поцеловал.
После этого она отняла руку и спросила:
— Как мне вас называть?
— Я рыцарь де ла Чинтра.
— Какая звезда привела вас в Сардинию, в этот грустный Кальяри?
— Я…
— Лучше не отвечайте сейчас! Вот так, мимоходом, не рассказывают друг другу историю своей жизни. Я как раз собиралась посетить своего банкира. Нам придется в другой раз поболтать о наших дорожных приключениях…
— Вы меня осчастливили!
— Осчастливила? Не много же нужно, чтобы осчастливить мужчину! Довольно, раз вы ублаготворены! Или вы считаете, что мы, женщины, поступаем как королевы? Они осчастливливают, но сами о том не подозревают, и даже бывают сами очень и очень при этом недовольны.
— О, когда два путника встречаются на одной дороге, они радуются встрече и продолжают свой путь вместе…
— И эти путники мы?
— Если вы того хотите!
— Мы действительно встретились на одной дороге? Это требует проверки.
— Так что же? Я готов!
— Тогда не будем откладывать. Выясним все за скромным ужином…
— Сегодня вечером?
— Уже сегодня? Ну хорошо! Пусть будет так! Сегодня вечером мы, стало быть, увидимся!
Как же нескончаемы часы до вечера! Ринальдо вышел на прогулку и зашел в сад Фьяметты.
Он пошел по главной аллее, свернул на боковую дорожку и подошел к павильону.
Дверь в него была полуотворена. Он увидел прелестное девичье личико. Девушка сидела на диване и плела венок из цветов. Увидев его, она непринужденно улыбнулась и крикнула:
— Входите же!
Ринальдо в замешательстве взялся за ручку двери, однако войти не решился. Но тут из павильона в очередной раз прозвучало приветливое приглашение.
Это вселило в него мужество. Он вошел в павильон.
— Мне кажется, — сказала молодая особа, — что я уже видела вас в моем саду?
— Верно! — пробормотал Ринальдо. — Я был здесь вчера. Но я и не надеялся, что мне выпадет счастье и меня заметят такие прекрасные глаза.