Золотой Будда

Хо взглянул на Хаксли. Его мысли были полностью заняты этой симпатичной блондинкой.
— Я попрошу одного из охранников, чтобы он вам помог, — сказал Хо. — Мисс Кэндас попросила меня, чтобы я показал ей дом.
— Отлично, мистер Хо, — ответил Кабрильо. — Мы сложим их перед тентом, а один из охранников перетащит их к фургону.
— Как хотите, — сказал Хо. — А теперь, Кэнди, разрешите, я покажу вам свой дом?
Росс взглянула на поставщика продуктов.
— Перед тем как начнется второе отделение, мистер Хо хотел бы выпить что-нибудь особенное.
— Страстный фруктовый пунш? — спросил поставщик.
— Вы угадали, — ответила Росс.
— Перед тем как будут сервированы основные блюда?
— В этом вся соль.
— Я пойду и распоряжусь, чтобы пунш остудили до нужной температуры, — сказал поставщик.
— Кажется, вы достаточно заняты здесь, — ответила Росс, — я сама позабочусь о пунше.
Когда шеф-повар на минутку отвернулся, Росс незаметно достала пузырек с какой-то жидкостью и откупорила крышку. Жидкость была странного сине-зеленого цвета и переливалась, как расплавленное серебро. Она немного взболтала пузырек и опрокинула его в емкость с пуншем. Взяв деревянную ложку, она помешала полученную субстанцию и бросила туда несколько кубиков льда.
Поставщик стоял в дальнем конце огромного кухонного помещения и, как ни в чем не бывало, разговаривал с шеф-поваром. Росс позвала его через всю комнату.
— Дождитесь, пока в нем образуются кристаллики льда, после этого несите его к тентам, — распорядилась она. — А затем приказывайте официантам сервировать столы.
Поставщик сделал рукой жест, обозначавший согласие, и Росс отправилась обратно на улицу.
— У нас есть сигнал от Росс, — сказал Ларри Кинг.
На борту «Орегона» Хэнли внимательно наблюдал за мониторами.
— Мы тоже это видим, Ларри.
Хэнли увеличил изображение «Золотого Будды»; Райнхольт, Прайор и Баррет стояли вокруг объекта.
— Как только Хо произнесет тост и музыканты отыграют, мы можем начать операцию по извлечению, — сказал Хэнли. — Кто-нибудь видел, куда делся Хо?
— Он отправился внутрь в компании с Хаксли, — заметил Кинг.
— Я поймал звук из верхнего офиса, — сказал один из операторов «Орегона».
— Переведи его на микрофон, — приказал Хэнли.
— Это Мане, — произнес Хо.
— Я всегда путала Моне и Мане, — ответила Хаксли. — Но искусство никогда не было моей сильной стороной.
— А что же является вашей сильной стороной? — хитро поинтересовался Хо.
В этот самый момент Хэнли включил крошечный микрофон в ухе Хаксли.
— Джулия, — прошептал он, — попробуй отвести Хо обратно под тент, чтобы он произнес свой тост.
— Этого я не смогу вам рассказать, только показать, — кокетливо ответила Хаксли, — но на это потребуется довольно много времени. Когда группа начнет второе отделение и мой бойфренд займется делом, я буду себя чувствовать гораздо спокойнее.
— Спокойствие — это хорошо, — заметил Хо.
Хаксли подошла вплотную к Хо и прижалась к нему своим аппетитным, обтянутым черной кожей бюстом.
— Тогда я пойду скорее произнесу свой тост, — сказал он, чувствуя, что долго не сможет сдерживаться.
— Мне тоже стоит показаться, — согласилась Хаксли, — а потом у нас будет достаточно времени на все.
Хо указал на дверь, и парочка двинулась к выходу из верхнего офиса.
Под тентами официанты вовсю убирали со столов легкие закуски и расчищали пространство под основные блюда. Потом они принялись наполнять пуншем маленькие стеклянные стаканчики для каждого из гостей. К тому времени, как Хо оказался около тента и направился к сцене, большинство гостей уже успели снова занять свои места. Сняв у проходившего мимо официанта с подноса стаканчик пунша, Хо продолжил двигаться в сторону сцены.
Марк Мерфи последний раз проверял заряды, расставленные по периметру территории и вокруг тента. Он достал из кармана маленький спусковой крючок и направился обратно к центру сцены. Хуан Кабрильо стоял рядом с краем сцены и наблюдал за толпой. Крэбтри бросила свой огромный кошелек в футе от себя и попробовала дотянуться до него ногой, чтобы удостовериться, что она сможет это сделать, когда придет время. Казим, Линкольн и Халперт стояли с другой стороны, ожидая указаний. Прямо напротив тента нервно переступали с ноги на ногу трое охранников из охранного агентства «Редман».
Хо подошел к Кабрильо.
— У вас все системы работают, я надеюсь?
— Секундочку, — ответил Кабрильо и включил микрофон в сеть. — Все в порядке, сэр.
Хо взял у него микрофон и постучал по нему пальцем, проверяя его работоспособность.
Монах вышел из трапезной и сразу же остановился. Над альковом, где располагался Золотой Будда, было повешено знамя с арабскими письменами — но массивной золотой статуи нигде не было видно. Он бегом помчался обратно в трапезную и поднял тревогу. Дюжина монахов в желтых одеждах вошли в главный храм. Осмыслив ситуацию, верховный служитель храма прошел в офис и поднял трубку телефона.
— Почему они не делают статуй так, чтобы внутри ничего не было? — поинтересовался один из мотоциклистов, изо всех сил тормозя каблуками, пока они спускались со своей ношей вниз с холма.
Второй мужчина держал сокровище спереди и пытался хоть как-то замедлить ход, но Золотой Будда был слишком тяжел, и их скольжение с холма все больше ускорялось.
— Бросить бы его здесь и закопать у обочины, — прошептал он.
Их движение с холма скорее напоминало свободное скольжение, чем продуманный, запланированный, солидный спуск. Наконец они достигли основания холма. В какой-то момент им удалось снова установить контроль над спуском с холма, они быстро подкатили статую к мотоциклам и перерезали веревки. Человек, поддерживавший статую спереди, открыл дверцу мотоциклетной коляски.
— Сажай его скорее, — сказал он.
В этот момент в храме на холме зазвучал гонг.
— Проклятие, — сказал первый, пока они вдвоем запихивали тяжеленную золотую статую на боковое сиденье, — я надеялся, что мы будем далеко отсюда, когда кто-нибудь заметит пропажу.
— Я закреплю его на сиденье, — ответил на это второй. — Заводи мотор.
Мужчина забрался на мотоцикл и включил стартер. Двигатель начал подавать признаки жизни. Его напарник закончил закреплять статую, подошел к своему мотоциклу и завел двигатель. Бросив взгляд на холм, он заметил нескольких монахов, спешащих вниз, это заставило его поторопиться. Первый мотоциклист тоже обернулся в сторону холма, увидел бегущих вниз монахов, схватился за руль и нажал на газ. Замерев на секунду, он тоже двинулся за своим напарником подальше от парковочной зоны.
— Еще раз, — сказал Хо, — хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли на мой праздник. Прежде чем я произнесу свой тост, я хочу еще раз поаплодировать группе «Минитмен».
Толпа разразилась бурными аплодисментами.
— А теперь, — произнес Хо, — прошу вас всех наполнить ваши бокалы.
Он подождал, пока стихнет шум и звон наполняемых бокалов.
— За мир и процветание в этот святой день, — провозгласил он. — Давайте все вспомним те жертвы и страдания, благодаря которым многие теперь могут наслаждаться миром.
Хо поднес к губам стаканчик с пуншем и сделал глоток. Толпа повторила за ним его манипуляции.
— Ужин будет подан с минуты на минуту, — объявил Хо, — а музыканты уже начинают.
— Наживка заглочена, — сообщил Хэнли всем слушающим его, — выдвигаемся через пять минут.
Бывают такие моменты, когда если точно знаешь, в какую сторону смотреть, то начинаешь понимать, что жизнь — это, в сущности, хорошо организованный и виртуозно кем-то поставленный спектакль. Если смотреть со стороны, то даже совершенно, на первый взгляд, не связанные между собой события начинают казаться частью единого целого. Если бы кто-нибудь имел возможность посмотреть сверху за ходом вечеринки, то он бы непременно заметил, что гости поделились на две совершенно противоположные по поведению группы. Члены Корпорации начали передвигаться с точностью фигур на шахматной доске, в то время как остальные гости вели себя совершенно по-другому, но тоже очень слаженно, как единый организм.