На высочайших вершинах Советского Союза

177
вслед за ними все остальные звенья.
Почти безоблачно. Вскоре из-за Северного гребня открылся пик
Ленина. Солнце еще не зашло. Тепло. Организовали конвейерную
передачу продуктов и снаряжения.
Дарвазский хребет. 
Рисунок сделан Е. Абалаковым с перевала Кошал-аяк 
(4500 метров) 
Но вот солнце зашло за Западный гребень. Холодно. Высота 4900.
Ватные куртки сразу же делаются необходимыми. Палатки быстро
вырастают в два ряда. За водой приходится спускаться вниз по леднику.
Готовим ужин. Шутки и смех.
24 августа. В 5 час. 30 мин. подъем. Кипятим чай, не вылезая из
мешков.
Рюкзаки оказались увесистыми, у меня килограмм на 30, у ребят
поменьше. Идем медленно, останавливаясь через каждые пять минут на
одну минуту. Солнце еще не осветило наш склон. Ноги у ребят сильно
подмерзают.
На ледяном участке провозились очень долго. Пришлось в
некоторых местах рубить новые ступени. Звенья растянулись длинной
цепочкой по ослепительно белому склону округленного гребня,
178
поднимаются небольшими участками. Затем желанный отдых. Люди
валятся в снег. С большим трудом при помощи ледоруба удается встать, и
опять звено за звеном вытягиваются по склону. Человека не видно, лишь
две ноги медленно передвигаются со ступеньки на ступеньку. Выше,
переваливаясь, маячит громадный тюк и вместо головы еще тюк спального
мешка.
Быстро летит время. Медленно движется цепочка вверх. Один
взъем за другим, местами обледенелый, местами с глубоким снегом (ноги
вязнут до колена). Но в общем гребень лучший из всех, ведущих с севера:
трещин нет, больших крутяков тоже.
На первые камни вышли к 12 часам. Отдых. Ребята вымотались
крепко. Да и я считал совсем не лишним скинуть рюкзачок.
Основательно подкрепились шпротами, колбасой, сыром и
особенно приятным на высоте фруктовым компотом. Отдых полчаса.
Внизу видна в мареве Алайская долина. Однообразной правильной грядой
высится Алайский хребет.
Три взъема еще до лагеря «5700», и каждый дается ребятам все
труднее и труднее (хотя технически они легче). Изматывает большой груз.
Пошатываясь, проходят ребята кажущийся бесконечным последний
пологий подъем.
Носильщики едва движутся, часто падая в снег. Один даже с
серьезным лицом поднес к горлу нож с явным намерением «лучше
зарезаться, чем идти выше». (Арик даже струхнул). Однако, когда
поговорили с ним, носильщики пошли и дошли до лагеря.
К лагерю подошли не поздно, но измотанные до крайности. Очень
медленно ставили палатки. Но после легкой закуски и чая силы начали
быстро восстанавливаться, а через полчаса бригада уже отправилась за
оставленными продуктами. Вторично поднимались с грузом по 10 кило-
грамм каждый, но и с этим малым весом ребятам было нелегко.
179
До ночи усиленно подкармливаемся. Арик в нашей палатке
приступает к приготовлению седьмого кушанья. Я ложусь в своем мешке и
засыпаю мгновенно.
25 августа. Утро изумительное, ни облачка. Алайская долина ясная.
Розовеют вершины. Солнце у нас еще не показалось.
Лежа в мешках, варим чай и жарим яичницу. Много времени
занимает раздача продуктов и укладка снаряжения. Николай Васильевич
всех торопит, а у самого еще ничего не готово. В 10 час. 30 мин.
выступаем. Мой рюкзак сегодня легче. В лагере «5700» оставлена часть
продуктов, снаряжение и мой тяжелый спальный мешок. Отныне
неразлучно спим с Сашей. (Мешки тяжелы, и многие ребята последовали
нашему примеру).
Склон круто поднимается вверх. Алайская долина внизу, и
постепенно все ниже спускаются первые пики Заалайского хребта.
Жара. Солнце печет немилосердно. Я разлегся в одних трусах.
Потом чудесно закусили и даже сделали «мороженое» из фруктовых
консервов.
Мое звено идет первым и торит путь. Снег неравномерный.
Особенно неприятен наст, проламывающийся под тяжестью ног. Иду,
сильно ударяя о корку шекельтонами. Сзади Саша. Слышно порывистое
дыхание. На остановках склоняется, явно устал. Не лучше чувствуют себя
и остальные. На терраску вышли, когда солнце уже близилось к закату.
Пятое звено отстало. Я уже успел разведать путь впереди и
спуститься за рюкзаком, а звено все еще внизу.
Высота 6200 м. Остановка на ночлег. Узкий карниз. Палатки
располагаются в один ряд. Пытаюсь просушить шекельтоны Леденева и
свои, но безуспешно. Леденев сильно обеспокоен и со слезами на глазах
спрашивает, что же будет дальше? У многих болит голова и нет аппетита.
У меня самочувствие хорошее, а после чая зверский аппетит, так что от
180
полной кастрюли супа ничего не остается.
Спим с Сашей. Конечно, очень плохо. Несмотря на высоту жарко.
Под утро я остался в одних трусах. Спать не хотелось, и я всю ночь
любовался небом, далекими звездами, вершинами. Саша под утро заснул.
26 августа. У начальника идет опрос: кто и как себя чувствует?
Речь идет о форсировании восхождения и о максимальном снижении груза.
Хотя в лагере оставили порядочный груз, все же значительного облегчения
не получилось. Подъем крутой, снег лежит неравномерно. Я не спал и меня
клонит ко сну.
Отдых через каждые пять минут — первая остановка одна минута,
затем пять и десять минут. Однако и при таком темпе ребятам тяжело. С
утра самочувствие у них было неплохое, а сейчас еле передвигают ноги.
Сегодня не так жарко, как вчера. Многие подморозили ноги. Часть
ребят оттирали ноги дорогой, другие дотянули до лагеря.
Алайская долина еще с утра в сильной дымке. Затем появилась
гряда облаков, ближе к Заалаю. Только успел к разбить палатки
(провозились долго с расчисткой площадки), как небо беспросветно
заволокло облаками и все окунулось в белую мглу. Пошел снег. Высота по
анероиду 6500 метров.
Опять
началось
усиленное
подкармливание,
после
чего
самочувствие резко улучшилось. Кроме Рассказова, все чувствуют себя
сносно. К вечеру и Рассказов немного повеселел.
27 августа. Спали хорошо. Над нами довольно ясно. Но по
предгорьям питали уже облака. Ветер налетал порывами.
С Рассказовым вопрос решен: идет вниз. Артюхов бодрится,
уверяет, что чувствует себя замечательно (а утром была рвота). Решили
оставить.
Впереди идет мое звено. Склон круто полез вверх. Снег то рыхлый
и глубокий, то жесткий, с твердой коркой.
181
Сегодня оставил в лагере еще кое-какие вещи и все же набралось
много (стараюсь облегчить Колоскова). Дышать уже частенько приходится
ртом, не хватает воздуха. В горле пересыхает. Едим сухие фрукты:
чернослив, курагу. Помогает, но не совсем. Саша пыхтит сзади,
чувствуется, что ему тяжело, но не сдает. Отдых по-старому.
Звенья далеко растянулись по склону, и ребята, как грачи, сидят
кучками. Под нами в глубину убегает склон, скользят тени, облака. Мы на
уровне седловины пиков Ленина и Дзержинского.
Пик Дзержинского мощной снежной шапкой давно уже показался
слева и растет, растет. Дальше поднимают, головы и другие пики. С
востока тоже начинает спадать занавес Северного гребня. Из-за него лезут
отроги Кызыл-агина, а потом и отроги Ледяного мыса. Скалистая гряда с
запада лежит уже ниже нас. Выше — второй выступ, до него уже недалеко.
Большой отдых (на час). Ребята утомлены. Подкрепляемся.
Облака налетают и закрывают все плотным туманом. Пересыпает
снежком. Медленно побеждается высота. С большим напряжением, шаг за