Путешествия Нельсона (СИ)

 Джо подошел к Нельсону и уже собирался что-то сказать, злобно зыркая на него. Джо раскрыл рот и поднял руку вверх, но его остановил учитель, который подозвал его к себе. Они что-то обсуждали довольно долго. Мистер Гербехем махал руками, а Тауэр головой, отнекиваясь от чего-то. Говорили они долго, да так, что все ученики успели уже уйти.
 По дороге домой Эмми все расспрашивала Нельсона.
-Что это такое? – махала она руками. – Ума не приложу, зачем мистеру Гербехему понадобилось вызывать тебя, да еще и вместе с Тауэром.
-Я и сам не понимаю, - пожал плечами Нельсон, - еще и сочинение без оценки мне дал.
-Странно это все.
-Да. Но делать нечего – придется просить о помощи мисси Томпсон. Как думаешь, она согласится пойти в школу?
-Ну а что же ей остается, - повела она плечами, - идти же надо кому-то.
 Дети посмотрели друг на друга и печально вздохнули, покоряясь бессилию в такой ситуации. Они шли медленно, вяло. На улице гудел ветер и холодрыга, и оттого идти становилось еще тоскливее. Вокруг уже меньше играли и носились со снегов. Все были угрюмыми и безрадостными. Возможно из-за погоды, а может быть, когда у тебя такое, то все вокруг приобретает те же краски.
 Кожу пробивали маленькие снежинки, которые в порывах ветра становились ужасно колючими и еще более студеными. Шумы стали тише: зимой всегда так. Дни теряли жизненную силу, отдавая ее ночам. Весь город застыл в ежегодном ледяном спектакле.
 Зимой трудно различить лица – они все как одно укутанные в защитные шарфы и прикрытые надвинутыми головными уборами. Улицы тоже становятся безликими – все укрыты одинаковой пеленой, из-под которой только здания сохраняют неприступный облик. В такую пору со всех уголков города пахнет вкусностями. Где-то свежей выпечкой с различимыми начинками, где-то – горячим чаем, кофе или какао. А кто-то готовит дома мясо, и его пряности чувствуются еще не на один квартал.
 Бывает еще вот как: проходит мимо дама вся в мехах, а от нее тянется дорожка стойких запахов, словно откуда ни возьмись цветочно-фруктовое поле покрывает человека. Вполне возможно, что это некая зимняя магия – отражать запахи в самых мелких их проявлениях. Так бывает каждый раз, когда где-то происходит работа с запахом. А особенно это заметно в те дни, когда на дворе вместо переменных холодов поселяется долговременный мороз. Вы, наверное, часто замечали: выходишь на улицу и сразу вдыхаешь холод, причем этот запах не исчезает, сколько будешь идти – столько будешь чувствовать. Этот запах холода – как холст. На нем особо четко прослеживаются нанесенные цвета. На этом фоне любой штрих, будь то апельсин или колбаса, бросаются в глаза, а точнее – в нос.
 Именно под такое сопровождение и шли Нельсон и Эмми. Это предавало их прогулке особый зимний шарм. Домой они пришли задумчивые и спокойные, что тоже есть особой метаморфозой зимы. Только и хочется, что забраться к себе в норку с горячим напитком, закутаться и наблюдать из-за своего теплого царства за вьюгой в ожидании весны.
 Нельсон стряхнул с себя снег – сегодня ветер разбушевался и облепил мальчика с ног до головы. Он быстро избавился от верхней одежды и помог это сделать миссис Томпсон. Тем временем Эмми отправилась в класс. Нельсон и миссис Томпсон пошли к учителю. Они вежливо поздоровались, и мистер Гербехем пригласил их пройти в свободный кабинет. Он проводил их через весь коридор в отдельный маленький класс. Учитель сел за стол и поправил свою прическу. Миссис Томпсон представилась и сама села на один стул, а Нельсона усадила на соседний. Тут как раз к ним постучались. Дверь открылась, и за ней показались двое: Джо Тауэр, по всей видимости, его мать. Джо Тауэр и его мать мало отличались. Оба грузные с квадратным лицом, только миссис Тауэр была одета понарядней. На ней было коричневое платье с пышной юбкой, что она едва вместилась в такой маленький класс. Она фыркнула на сына и усадила его на диван, а сама уселась рядом с миссис Томпсон. Ее платье сразу же поглотило стул так, что казалось, что она парит в воздухе.
-Здравствуйте, мистер Гербехем, - произнесла женщина, откидывая назад скользящую шляпку.
 Еще немного приветствий, и учитель приступил к сути дела.
-Мне неприятно об этом говорить, но один из присутствующих здесь учеников является нечестным человек.
-Господь с вами! – взвизгнула миссис Тауэр.
-Позвольте я продолжу. Дело в том, что несколько дней назад, проверяя заданные накануне сочинения, меня поразил тот факт, что задания учеников Джозефа Тауэра и Нельсона Кука являются идентичными, или, по крайней мере, слишком похожими. Я сверил все тщательнее, дабы не делать поспешных выводов. И я оказался прав. Темой обоих сочинений является описание городских улиц. «Нью-Йоркские закоулки» - название сочинения ученика Кука. «Улицы Нью-Йорка» - сочинение Джо Тауэра.
-Совершенно верно, - прервала его миссис Тауэр. – Мой сыночек обожает наш город, и все время восхищается его улицами! Правда, Джозеф?
-Угу, промычал он с дивана, не подымая головы.
-Вот видите.
-В сочинениях, - спокойно продолжал мистер Гербехем, - неоднократно встречаются повторяющиеся выражения. А описываемыми улицами выбраны одни и те же Западная авеню, Грин стрит и Милк стрит.
-Любимые улицы Джо! – не унималась миссис Тауэр.
-Таким образом, перед нами очевидный факт кражи идеи и списывания, - заключил мистер Гербехем. – Нам остается узнать, кто виноват и наказать его по заслугам, так как в любом случае, сочинение очень хорошее, и автора следует отправить на конкурс.
-Какой конкурс, мистер Гербехем? – поинтересовалась миссис Томпсон.
-На конкурс молодых авторов. Он проходит у нас ежегодно. Самые выдающиеся сочинения мы, учителя, отправляем на него. А победитель получает грамоту и знак почета на нашей доске. Несмотря на жульничество, я не хотел бы лишать автора такой возможности. Ну, - учитель встал из-за стола, - не хотите ли вы, господа признаться?
-Это мое сочинение, - сказал Нельсон, прямо смотря в глаза учителю.
 Тут миссис Тауэр громко расхохоталась.
-Вы только посмотрите на него! – сказала она, тыча в Нельсона рукой. – И этот мальчишка, в способности которого говорить по-английски, не то что писать, я очень сомневаюсь, претендует на авторство лучшего сочинения!
-Да, - сказал Джо Тауэр. – Он же у меня и свистнул мое сочинение. Попросился почитать, а сам украл, потому что сам ничего придумать не может!
-Как тебе не совестно, Тауэр! – повысил голос Нельсон. – Это наглое вранье!
-Смотрите, - возмутился Джо, - он еще и меня обвиняет! Это, каким же надо быть вруном!
-Я у тебя ничего не крал, - настаивал Нельсон.
-По-твоему, это я украл? Да еще и у тебя – сказки.
-Да я так трудился над ним, так старался!
-Да уж, старался, когда списывал!
 Одному Богу известно, как можно так натурально врать, не краснея, как это делал Джо.
-Это мое сочинение и точка, - сказал Нельсон и сел обратно на стул, скрестив руки на груди.
-Мистер Гербехем, - сказала миссис Тауэр, - вы же видите, он оговаривает моего мальчика. Бессовестно оговаривает. Украл его труды, а теперь вину перекладывает!
 Ну, теперь уже и миссис Томпсон не сдержалась.
-Извините, - начала она, - вы не имеете никакого права оговаривать Нельсона! Это не такой мальчик, который был бы способен на обман.
-Ну знаете! – подняла она руки к верху.
 Мистер Гербехем молча, наблюдал за происходящим. Споры шли не на шутку. А в конце все совсем запуталось.
-Какое вы право имеете обвинять моего сына! Вы, простая домработница.
-Я вам не простая домработница! Я, между прочим, этих детей с самого появления в доме знаю. Нельсон очень начитанный мальчик, очень смышленый. Посмотрите, он же учится отлично, получше вашего!
-Вот и учиться, потому что списывает постоянно.
-Да он при мне писал это ваше сочинение!
-А мой Джо, по-вашему, не при мне?!
 И женщины еще долго не унимались. Мама Тауэра кричала и визжала будто резаная, а миссис Томпсон только и успевала защищаться от ее обвинений. Мистер Гербехем очень сожалел, что мистера Кука нет сейчас в городе. Уж он-то умел угомонить истеричную женщину. Наконец, и он устал от балагана.