Слишком поздно (ЛП)

— Это правда.
Он моргнул.
— Спасибо. Я не хотел их принимать.
— Всегда пожалуйста, — ответил я и его взгляд немного смягчился. Я перешел к вопросу о терапии. — Ты разговаривал с родителями и школьным врачом?
— Я слышал, как общались родители. Мама сказала, что принимает таблетки и поэтому чувствует себя иногда как зомби. Я не хочу чувствовать себя как зомби.
— Я тоже не хочу этого для тебя. А как твои приемы у терапевта? Ты ведь общался и с родителями, и со школьным терапевтом?
Он уставился на пол, на свои ноги.
— Они попросили, чтобы я сказал «да».
Мое сердце «бухнуло вниз».
— Так ты не общался с ними?
— Нет, — проворчал Райан. — Но за последние несколько недель я никого не убивал.
Он напряженно посмотрел на меня, как будто искал одобрения. Моего одобрения. Это прорыв. Маленький, но прорыв.
Тем не менее, слова замерли у меня в горле. Что я должен на это сказать?
— Ну, — наконец, произнес я. — Я рад это слышать. Ты, вроде как, делаешь успехи.
Его лицо озарила искрящаяся, как молния, улыбка. Но, как и молния, она быстро пропала.
— Но это долго не продлится, — его голос звучал озабоченно. — Даже если я очень этого не хочу.
 У меня скрутило живот.
— Любой человек может измениться, — сказал я. — Даже ты. И не важно, что говорят тебе другие.
Он одарил меня еще одной улыбкой, но на этот раз грустной.
— Нет, — ответил Райан.
Его улыбка была терпеливой – вот правильное слово. Райан улыбался как будто он — учитель, а я — ученик.
— Но я благодарен вам за старание. И еще раз спасибо за решение вопроса с таблетками.
Не важно, что я спрашивал и говорил после этого, он не произнес ни слова.
Глава 8
Честно признаться, я ожидала, что Майкл высадит меня на обочине и умчится со скоростью света подальше. Но он оказался слишком хорошим для этого. Это я тоже предполагала. Так что, оба мои ожидания уравновесили друг друга.
Дорога обратно в город была тихой и спокойной, не смотря на пульсацию в моей голове и побелевшие костяшки пальцев у вцепившегося в руль Майкла. Стресс от того, что мы упустили Спенсера проявил себя физически. Такое ощущение, что в голове прыгает рогатый демон, периодически впиваясь когтями в череп. И я не имела бы ничего против, если бы только эта боль смогла заставить меня перестать думать о том, зачем Спенс ищет и преследует меня, если убегает, как только я оказываюсь поблизости.
Первым, кто умер в репетиционном зале, был Эван Вайлд, мой бывший и/или, теперь уже, пожизненный парень. По крайней мере, именно это коронеры27 сказали репортерам, сама я ничего не помню о том дне. Посттравматическая амнезия. Довольно распространенная штука, поведали доктора, у тех, кто пережил столь ужасные события.
Пуля попала ему в голову, прямо между глаз. Он в это время стоял у стены со скрещенными руками. Эван не был участником оркестра. Вы, наверное, спросите, что же он там делал? Я отвечу вам то же, что и полиции, и репортерам – не знаю. Возможно, я попросила его прийти. К сожалению, я не помню. Помню, как выползла из кровати под трезвонящий будильник брата. Помню, как задремала на пассажирском сиденье его машины. Помню, как зашла в класс и шлепнулась за парту рядом с Лив. Помню, как шла в репетиционный зал и вырезала свое имя на пюпитре. Помню, как брат вытащил пистолет из своего-моего рюкзака. И это всё. После выстрела меня накрыла полная темнота.
Кстати, говоря о Лив. Когда-то она была моей лучшей подругой. Лучшие друзья не расстаются так же, как парни и их девушки. Лучшего друга нельзя бросить или изменить ему. Когда-то мы с Лив сделали браслеты дружбы, и обменялись половинками подвески в виде сердца. А потом, в один мрачный и дождливый день, между нами пробежала черная кошка. Но даже после этого, если кто-то спрашивал меня о ней, я автоматически отвечала: «О да, она моя лучшая подруга».
Лив, как сказали коронеры, умерла второй. Когда Эван падал на пол, ударяясь головой о подоконник и заливая ковер кровью, мой брат уже целился в новую жертву. Некоторые дети кричали, или только начали кричать, но не Лив. Она так и сидела в центре ряда, не пытаясь встать или убежать. Может, она просто оцепенела от страха. Пуля попала ей в сердце, и она упала на спину, а следом за ней, прямо на её рану, свалился пюпитр. Так сказали коронеры.
Мы с Майклом так и не перемолвились ни словом к тому моменту, как подъехали к его дому. Он заглушил машину и несколько секунд просто сидел. Я не возражала. У меня было такое чувство, как будто вся энергия просто вытекла из меня через подошвы ног, образовав на полу теплую лужицу, и это не считая пульсации во лбу.
— Ну так что, — сказал Майкл. — Мы будем говорить о том, что произошло?
— У меня болит голова, — ответила я, прислонив щеку к ремню безопасности.
Майкл продолжал стучать пальцами по рулю, а возле его глаза вздувалась вена.
— Люси, — произнес он. — Мы могли погибнуть. Ты пыталась встретиться лицом к лицу с человеком, который, по твоим же словам, слишком опасен даже для моего отца. А у него есть пистолет.
— Думаю, ты немного все преувеличиваешь.
Дом Майкла, небольшое очаровательное двухуровневое строение с ярко-красными жалюзи, поплыл передо мной. Я закрыла глаза и отключилась.
— Люси. Люси, ты в порядке?
Я снова открыла глаза. Его дом послушно вернул свои прежние позиции, правда с немного смутными очертаниями углов.
— Нет. Я имела в виду «да». Просто очень болит голова. Мне нужно немного посидеть.
Он благородно решил не напоминать мне о том, что я и так сижу. А потом помог мне дойти до крыльца и провел в кухню, в которой преобладали красные, белые и голубые цвета.
«Его родители, наверное, очень патриотичные», — подумала я, усаживаясь за стол.
— Вот. Попей воды, — сказал Майкл, вручая мне стакан.
— Спасибо.
Он тяжело бухнулся рядом. Не желая смотреть на него, я наклонила голову и прижала щёку к прохладной поверхности стола. Я ожидала, что он снова станет задавать вопросы и была готова, к тому, чтобы начать биться головой о столешницу до тех пор, пока она не треснет, но он не промолвил ни слова. Было слышно лишь как он с тихим бульканьем потягивает воду.
Наконец, Майкл заговорил.
— Ты помнишь номер? Записала его в телефон? Я попрошу отца пробить его. Может, это как-то поможет.
Я вытащила трубку и прочитала его вслух. Он прошел в другую комнату, чтобы позвонить. Я опустила подбородок на руки и внимательно прислушалась. С прихожей до меня доносились следующие слова: «Какой-то подонок преследует мою подругу; она видит, его позади своей машины вот уже около недели; она просто хочет убедиться, что он не представляет угрозы. Нет папа, я не собираюсь навещать его с бейсбольной битой, это было только один раз». Я заинтересованно подняла голову. Так значит, он не просто привлекательный парень с милой улыбкой и красивым загаром. Он тоже может лгать, как и я. У него тоже есть вспыльчивая сторона. Может, нам и будет хорошо вместе.
Майкл вошел в кухню, засовывая в карман телефон.
— Отец собирается пробить для нас номер, — сказал он. — Не переживай. Тебе нужно что-нибудь поесть. Я собирался научить тебя резать овощи, но, наверное, тебе стоит просто посидеть. Мы можем сделать это в следующий раз.
Я улыбнулась, когда он встал возле плиты.
— Не стоит даже и пытаться. Результат, в любом случае, будет ужасный. Я плохо лажу с ножами. Мне бы не хотелось накормить тебя салатом с кусочками пальцев Люси.
— Всё получится, тебе просто нужно понять принцип.
Он взял лук и грибы и в мгновение ока порезал их на кусочки.
— А сейчас ты просто понтуешся.
Он сверкнул своей самоуверенной улыбкой через плечо.
— Что если и так?
Майкл выложил овощи и чеснок в сковороду. Их насыщенный запах наполнил кухню и мой рот наполнился слюной.
— Что ты готовишь?
— Лазанью.
— О, я люблю лазанью.
Он помешал содержимое сковороды, отчего аромат стал как будто еще насыщеннее, и добавил в него консервированные измельченные помидоры.