Виселица на песке
— Прежде посмотрите под воду.
Нагнувшись, я взглянул вниз. Коралловые озера могут быть разного размера и глубины. Мое — несколько метров в длину и метров пятнадцать в ширину. Глубина не более четырех метров. Озеро представляло картину микромира с экзотичной и необузданной жизнью кораллового рифа.
Мягкие зеленые, красные и золотые водоросли тихо колыхались из стороны в сторону. Фиолетовые кораллы цвета лаванды — будто цветы в летнем саду. Красные и белые анемоны протянули свои щупальца, словно лепестки японской хризантемы. На скалистых стенах примитивные фрески разноцветных кораллов. Среди растительности пестрели стайки рыбок. На песке неподвижно лежала голубая морская звезда. Из пятнистой витой ракушки выглянул маленький краб.
— Готов, — сказал я Джони.
Он улыбнулся, кивнул. Еще раз проверив маску, кислород, я спрыгнул с кормы и камнем пошел на дно. Потом падение замедлилось и я повис в жидком воздухе.
Первое впечатление — паника.
Меня окружали монстры. Стекло и вода увеличивали изображение. Колыхающиеся водоросли казались первозданным лесом. Анемонии раскрыли свои зияющие пасти. Кораллы походили на деревья в древнем лесу. Стайки рыб — на армии пришельцев с другой планеты. Краб-отшельник казался огромной ужасной бесформенной массой. Я вдруг открыл рот и захлебнулся. Скинув маску, пулей выскочил наверх и увидел смеющееся лицо Джони Акимото.
Он подал руку, подтянул меня, я ухватился за борт, отплевываясь от воды.
— Что случилось, Ренбосс? — спросил он, сверкая широкой белозубой улыбкой.
— Что случилось, что случилось. Испугался! Под водой все совершенно другое.
— Первый раз всегда так, — кивнул он. — Попробуйте еще.
Я посмотрел вниз. Никаких чудовищ. Тот же мир редкой красоты.
— Спускайтесь, Ренбосс, и не волнуйтесь! Дыхание должно быть медленным и ровным. Сначала немного поплавайте, а потом опуститесь на дно. Хорошо осмотрите то, что вас напугало в первый раз.
Я кивнул, надел маску, взял в зубы мундштук и прыгнул вниз.
В течение долгой минуты я лежал не двигаясь, пытаясь сконцентрироваться на дыхании. Через несколько секунд вернулось чувство ритма, из баллонов свободно поступал воздух. От регулятора с пульсирующим свистом поднимались пузырьки воздуха. Их поток подчинялся ритму моего дыхания.
Взмахнув ластами, я увидел, что плыву. Вдруг я окаменел от ужаса: ко мне протянулись похожие на ствол лапы. Из тенистой впадины между водорослями показалась пасть. Большие глаза-блюдца изучали меня с тихим злорадством. На мгновение я замер. Мне захотелось выплюнуть мундштук и выскочить из воды, но я взял себя в руки. Лапы оказались окаменевшими кораллами. Глаза и рот принадлежали маленькой форели. Я протянул руку — она повернулась и вспыхнула ослепительным алым цветом.
Теперь я чувствовал себя более уверенно и обнаружил, что передвигаться под водой очень легко. Мимо меня удивительно быстро проплывали кораллы и водоросли. Я больше не замечал своего дыхания, чувствуя себя птицей, парящей между небом и землей. Мои руки — распахнутые крылья, вместо воды — воздух. Попробовал осторожно опуститься на дно, выдохнул и увидел струйку пузырьков. Неожиданно в ушах зазвенело, я сглотнул, как при посадке самолета, боль исчезла. Мои руки коснулись песчаного дна.
Несколько акробатических движений — и я встал на ноги. Я не чувствовал веса, тело было легким и свободным. Меня переполняла радость и любовь. Водоросли нежно касались моего лица. Осторожно, затем более уверенно, ощупал коралловые ветки, прикоснулся к анемонии пальцем. Она испуганно отдернула яркие щупальца. Вокруг меня плавали рыбки, при малейшем движении они шарахались в сторону.
Время летело незаметно в стране красоты и покоя. Неожиданно я почувствовал холод, покрылся мурашками, кожа на пальцах побелела и сморщилась. Пора наверх!
Вынырнув на поверхность, я залез в лодку. Джони сообщил, что я провел под водой двадцать пять минут.
Меня обжигали горячие лучи солнца. По телу стало разливаться тепло.
— На этот раз без проблем, правда, Ренбосс? — поинтересовался Джони.
— Да. Как только исчез страх, стало совсем просто.
— Первый раз всегда так, — заметил он. — Озеро небольшое, со всех сторон закрыто кораллами — не надо думать об опасности. Одно удовольствие! Но это, — он шагнул вперед и провел пальцем по моим ладоням, — первый звонок. Думаете, тело не работает? Это не так. Организм сжигает калории, чтобы вам было тепло. Если опуститься еще глубже, там значительно холоднее… Резкий перепад холода, будто ты перепрыгнул из лета в зиму. Именно поэтому человек не может долго находиться под водой. Это не страшно для такого ныряльщика, как я, ныряющего на несколько минут, пока есть запас воздуха. Вы — другое дело. Вы дышите, а холод медленно заполняет тело, и вы переохлаждаетесь, не подозревая об этом.
Я кивнул, вспомнив поучения Нино Феррари и его совет надевать шерстяной свитер.
— Поехали, — сказал Джони, — на сегодня достаточно. Попробуем еще раз днем. В свободное время вам нужно много есть и заниматься физическими упражнениями. Когда мы начнем работать, увидите, как быстро иссякнут ваши силы.
Мы отцепили лодку от коралла и оттолкнулись. Начался отлив. Через час лагуна превратится в полоску песка, появятся отвратительные мертвые рифы. В небольших лужах будет кипеть жизнь.
Джони взялся за весла. Мои глаза были прикованы к пляжу, где под брезентовым тентом лежала Пэт Митчел. Я думал о предстоящем разговоре. Что может соединить пропасть между нами? Я хотел, чтобы она уехала, но несколько дней нам придется быть вместе. Тропический остров — рай, но может стать адом, если люди не могут жить в гармонии.
— Мисс Пэт очень сожалеет, Ренбосс. Она хочет это сказать, но не знает как.
— Беда в том, что и я не знаю.
Джони мягко улыбнулся.
— Она хорошая девушка и сделает все, что обещала. Настанет время, и она уедет. Она повторила мне то, что сказала вам.
— Хорошо, Джони. Я поговорю с ней. Приготовь поесть и оставь нас одних. Попытаюсь что-нибудь придумать.
Он молча опустил весла и больше не проронил ни слова. Когда мы подъехали к берегу, между нами не было недомолвок.
Глава 9
Полуденное солнце прожигало брезентовый навес, мы перенесли Пэт Митчел к большой палатке в тень деревьев. Я оставил Джони устраивать ее, а сам пошел переодеться и приготовиться к разговору.
Когда я вернулся, она лежала обложенная подушками с косметичкой в руках. Только сейчас я увидел, что она удивительно красива. Ее щеки обветрились и разгорелись здоровым румянцем. Волосы, которые раньше висели, как пакля, были расчесаны и сверкали. Точеные скулы, маленький, гордо вздернутым подбородок, темные, застенчиво прищуренные глаза, поверх одеяла — спокойные руки.
Она была настоящей женщиной — маленькой, древней, золотой статуэткой. Я сел в ногах, достал сигарету и предложил ей, но она молча покачала головой. Закурив, выждал несколько минут, чтобы собраться с мыслями.
— Мисс Митчел… Пэт…
— Нет, мистер Ландигэн, позвольте мне!
Она наклонилась вперед, боясь забыть отрепетированные фразы и потерять их значение:
— Сегодня утром я вела себя безобразно. Ненужная жестокость. Не знаю, почему я это сказала. Хотя нет, знаю. Потому, что вы видели меня раздетой, вы не имели права… Да… Я очень сожалею и готова покинуть остров в любой момент, когда вы пожелаете. Я никому не скажу, что была здесь… Никому!
Она устало легла на подушки, испуганно глядя на меня в ожидании ответа. Я попытался улыбнуться, но у меня ничего не вышло. Улыбка — признак доверия.
— Мне тоже жаль, что все так случилось, — ответил я. Я впервые вернулся сюда… после отпуска с женой. Трудно объяснить, что я почувствовал. Я не мог допустить и мысли о том, что кто-то…
— Вторгается?
— Да, — совершенно верно — вторгается. Но это не ваша вина, а моя. Вы были больны, вы… Черт возьми, я был настоящим грубияном. Извините! Теперь давайте поговорим о чем-нибудь другом.