Нэнуни-четырехглазый

Шура рассказывал обстоятельно, экспансивный Юрий не выдержал:
— Ка-ак кинулся нам под ноги и завизжал, словно щенок. А когда затих, мы услышали шорох…
— Так, может, это барсук ночью бегал?
— Нет, папа, наш Барсик, кроме тигра, никого не боится. А тут он, как с ума сошел. И мы поняли, кто к нам подкрадывается в темноте. Я даже зеленые глаза видел: как фонарики!
— Ага. Вот это уже похоже на правду. И что же вы?
— Посоветовались и решили отступать. Шура шел впереди с фонарем над головой, я сзади с берданкой на взводе, а Барсик между нами с поджатым хвостом. Добрались до своей палатки, запустили Барсика внутрь и дежурили со взведенным курком до утра.
— На заре я дежурил, — вмешался Александр. — И вдруг слышу — кто-то идет. Приготовился, но смотрю, Барсик не рычит, значит, знакомый человек. И тут лезет сосед-монах. Доброе утро, говорит, а сам на себя не похож, заикается. Идемте, просит, ко мне в фанзу. Пришли. Смотрим, а тигр и у него во дворе побывал. Вытоптал под окном всю грядку с перцем, поджидал, видно, хозяина. Лежка — будто бык лежал!
— Если бы монах не заметил его на рассвете через стеклышко в двери и вышел бы во двор… — Юрий посмотрел на отца.
Михаил Иванович провел ладонью по бороде и усмехнулся.
— Ясно, что бы с ним произошло.
— Весь серый, руки трясутся. Пойду, говорит, в Вонсан, буду просить, чтобы губернатор вызвал из Сеула команду гвардейцев-охотников. Есть, говорит, у них такие, созданные по указу ихнего короля специально для борьбы с тиграми. А нам сказал: лучше уезжайте. Все равно, мол, «пом» теперь спокойно работать не даст. Он на кого-то рассердился и не успокоится, пока не съест человека. Но поскольку у нас есть бердана, монах попросился дойти до города вместе, потому что ему кажется, — тигр наметил в жертву именно его, Так вместе и выбрались.
— Да, в Корее в горах тигры — большая напасть для крестьян. Мне рассказывал вернувшийся оттуда энтомолог: в селении, где он работал, тигры за один месяц уволокли тринадцать корейцев и кореянок, И почти всех — прямо из дома, спящих.
— Вот и мы решили, что рисковать не стоит. Тем более, что главную задачу выполнили.
Михаил Иванович посмотрел составленную Александром опись.
— Правильно решили. Коллекции посмотрим завтра, но судя по спискам, сборы удачны. Президент будет доволен.
  
ТИГРИЦА
 
Незаметно подкрался бодрящий и, как обычно в Приморье, ясный ноябрь. Сопки пожелтели, потом побурели; по ночам стало примораживать, но снег все не выпадал. Основные работы по хозяйству были переделаны, и старшие братья стали проситься на фазанов. Отец разрешил.
— Ладно, езжайте в Адими к Иннокентию Магаю. Если меня не вызовут в город, через пару дней вас догоню.
Корейская деревушка Адими славилась обилием фазанов. На восходе солнца большие выводки планировали с сопок и опускались на пашни. В это время созревший соевый боб едва держится в сухом стручке, и фазан это отлично понимает. Раскрашенный во все цвета радуги петух лихо подбегает к кустику, с силой бьет по веточкам обоими крыльями — этот треск слышно издалека — и за минуту все бобы на земле. Выводок только успевает их подбирать, а петух уже у соседнего куста. Вот поэтому корейцы осенью с радостью поджидают охотников.
Братья собрались быстро. Свистнули Барсика, запрягли телегу и под вечер остановились у фанзы бывшего старшего пастуха Магая. Иннокентий встретил радушно, повел в комнату, усадил ужинать. Гости, разувшись, опустились на циновку перед маленькими столиками, ели крутую чумизную кашу, закусывали квашеной с красным перцем редькой, подсоленой вяленой рыбой.
Хозяйка внесла мисочки с желтым от жира необыкновенно душистым фазаньим супом.
— Откуда фазаны? Ты что, Иннокентий, ружье купил?
— Нет, это мой старик поймали. Завтра вам надо посмотреть, как корейцы без ружья фазана ловить могут.
Рано утром с крыльца наблюдали старинный корейский способ ловли фазанов. Дед огородил ближайшую бобовую пашню сплетенным из травы и кустиков низеньким, всего в две четверти, заборчиком. Кое-где оставил проходы, в которых замаскировал сплетенные из конского хвоста петли.
Осенний фазан быстро нагуливает жир, становится тяжелым, летать в гору избегает. Заметив опасность, предпочитает покинуть пашню бегом, а этим как раз я пользуется ловец.
Ждать пришлось недолго. Сверкая золотящимися в утренних лучах крыльями, на пашню с гомоном опустилась стайка фазанов, и тотчас же послышался треск их крыльев-колотушек. А в самый разгар пира на ближней кромке пашни появился дед Магай. Он взмахнул руками и негромко похлопал в ладоши. Фазаны, пригнувшись, отчего стали похожи на каких-то зверьков, опрометью засеменили прочь. Некоторые при подъеме в сопку наскочили на замаскированную в кустах оградку, заметили проходы и с разбегу сунулись в них. Один, второй подпрыгнули в петле, беспомощно затрепыхали крыльями, и довольный дед понес щипать на обед свой улов — ни с чем не сравнимую белую дикую курятину.
Фазанов в окрестностях Адими оказалось столько, что братья часто едва успевали забивать заряды в свои одноствольные шомполки. Утром поднимали выводки в бурьянах на кромках пашен, днем — в пойме речки, в зарослях пепельно-розовой русловой ивы — чозении. Сначала горячились и часто мазали, но постепенно приспособились бить в лет. И хотя отец не приехал, за два дня добыли и наморозили мешок птицы. Хотели задержаться еще, но небо внезапно нахмурилось, повалил густой первый снег. Боясь застрять, запрягли телегу и заторопились домой.
Когда въехали на полуостров, дорогу пересек какой-то крупный, но уже сильно запорошенный след. Соскочили и заспорили:
— Тигр!
— Нет, медведь.
— Какой медведь, видишь, шагает цепочкой. Медведь нараскоряку идет, получается — как две цепочки рядом.
Не прекращая спорить, остановили телегу позади дома, у входа на кухню. Дверь отворилась, на пороге мать.
— Чего спорите? Видели след? Ну, так и есть: на заре тигр задавил жеребенка.
— Ага, я говорил!
— Несите мешок в кладовку, развесьте птицу так, чтобы прохватывало ветерком. По ночам мороз, теперь с ними ничего не случится. Да позовите Платона, посоветуемся.
Собрались на кухне, но совещания не состоялось — в отсутствие мужа Ольга Лукинична все вопросы решала сама.
— Отец уехал дня на три, ждать его нечего. Вон сколько лошадей и скота еще в сопках пасется, не сегодня-завтра этот черт снова беды натворит. Утром седлайте коней и гоните его по следу. Убить-то вам вряд ли удастся, так хоть прогоните с полуострова. Платон будет за старшего, при нем я за вас не так буду бояться. Держитесь поближе друг к дружке и глядите в оба. Я уверена, тигр далеко не ушел. Высматривает, поди, кого еще схватить. Ненасытные они, кто их только посылает на нашу голову?
Едва рассвело, все были на ногах. Ольга Лукинична вручила Платону, длинный винчестер мужа. Второй, короткий, по старшинству захватил Александр. Юрий закинул за плечи свою старую казачью берданку с расколотым и перевязанным шпагатом ложем.
Лошадей каждый выбирал сам. Александр оседлал спокойного мерина Скакунчика, Юрий — резвого жеребца арабских кровей Саиба. Платон остановил свой выбор на горячем киргизском коне Соколике.
Всадники пересекли соседнюю Озерную падь и очень скоро напали на свежий след тигра. Многолетний опыт не подвел Ольгу Лукиничну — хищник не торопился покидать гостеприимную заимку. Уходя от преследования, начал кружить и хитрить. Озерная падь во многих местах была покрыта такими густыми зарослями молодого дуба, что легко скрывала не только зверя, но и всадника вместе с лошадью. Заметить хищника оказалось чрезвычайно сложно.
Позабыв в азарте все предупреждения, охотники рассыпались было в цепь и быстро потеряли друг друга из вида, как вдруг Юрий увидел скачущего навстречу Платона.
— Юрка, стой! Видал тигру? Вот только что проскочила налево!
Оба поскакали по свежему следу, поднялись на бугор и, ошеломленные, осадили коней. На другой стороне овражка, под молодым дубком, боком к ним стоял оранжево-полосатый с белой грудью тигр! Глядя на людей, он яростно колотил по деревцу хвостом: дубок вздрагивал, доносился шелест сухой листвы.