Микаэль. На острие разума и чувств (СИ)

- Вы шутите? - воскликнула она, непроизвольно ощущая, как на губах заиграла веселая улыбка.
- Я раньше занимался танцами, - осведомил её Микаэль. Расширила глаза, словно он сообщил ей нечто из ряда вон выходящего. Что - то настолько необычное, отчего зрачки едва не выскочили из орбит.
- Танцы? - память вмиг услужливо пробросила картинки вчерашнего сна. Мысленно очутилась в безлюдном месте, окружённом растительностью. В тьме, разбавленной лунным светом, где две фигуры сплетались в яростных движениях. Под восточную медленную музыку их тела не соединялись, но сливались.
- Раньше ходил, - отложив в сторону бормашину, сказал Микаэль. - Мне нравятся парные танцы, например.
И в глубине его темно -карих глаз засверкали странные огоньки. Подозрительно покосился на неё, будто ожидал продолжения от Лины. Словно прокрался в её затуманенное сознание, узнав тщательно скрываемые тайны. Выманивал, как змей -искуситель, преследуя и в реальности. Не давая покоя и во сне.
- Вы закончили? - Щеки предательски запылали, поэтому единственным верным решением оставалось поспешно ретироваться. В противном случае, ей не избежать вопросов Микаэля. А подходящие и правдоподобные ответы найти очень сложно. Почти непостижимо, учитывая, как пронзительно смотрят на нее его глаза.
- Подожди! А ты любишь танцы? - Напряглась, ожидая от него этого предложения. Скрестив руки на груди, Микаэль слегка изогнул бровь, и Лина отряхнула невидимую пыль с джинсов. Невозможно. Ей кажется многое. Откуда бы ему стало известно, что ей приснилось накануне? Обычное совпадение.
- Я не очень большой любитель танцев, - честно откликнулась Лина, попытавшись обойти его и выйти. Не вышло. Перегородил дорогу, не позволяя убежать посередине разговора. - Что не так? Можно выйти?
Прошло мгновенье, прежде чем Микаэль отпрянул, открывая ей дверь. Однако этого момента хватило. Сейчас Лина готова была поклясться, чем
 угодно, что он, на самом деле, не хотел ее отпускать. Задержать и провести дополнительные несколько часов в совместной компании. Очевидно, судя по отразившемуся сожалению во взгляде, когда Лина уходила.
Вдруг происходящее не игра ее бурного воображения? А действительность, о которой она грезила, изливая мечты в ноты…
 ГЛАВА СЕДЬМАЯ 
 Темное небо заволокло тучами, а приближающиеся раскаты грома предсказывали, что вот — вот разразится ненастье. Ночной ветерок колыхал листья кустов, а шум реки привлекал внимание к кристально — чистой воде, освещенной слабым светом луны. 
 Арабская мелодия, на сей раз Лина точно определила, какая именно, раздавалась в безлюдном месте, окруженном слегка склоняющимися от резких порывов ледяного ветра к земле деревьями.  
 Вновь она наблюдала за собой со стороны. Теперь жадно улавливала любое движение мужчины в расстегнутой нараспашку черной рубашке. Видела себя в темно — синем восточном одеянии, обратив внимание на тонкий платок, обвязанный на талии. Браслеты, украшающие кисти рук, звенели при каждом взмахе. 
 Ее голые ступни осторожно вступили в прохладную воду. Не сводя затуманенного взгляда с опустившегося по пояс в речку Микаэля, от которого ее разделяло несколько шагов, она приподняла ногу. Брызнула в него несколько капелек воды пальцами, с удовольствием наблюдая, как по голому торсу мужчины они скатываются. Медленно проделывают дорожку к низу, к поясу шаровар, скрываясь в обертках ткани. 
 Раздавшийся неожиданно гром заставил ее закинуть голову. Воспользовался предоставленной возможностью и сократил дистанцию между ними. Непозволительно близко. Так, что она ощущала его горячее дыхание. Щекотало где — то под лопатками, принуждая дрожать от предвкушения. Туман больше не клубился над ними, зато лило, будто из ведра. 
 Поднял, как пушинку, на руки, подставляя охваченное жаром тело под струи воды, и Лина невольно застонала, изогнувшись в держащих ее руках. Вынес на более твердую поверхность, не намереваясь отпускать девушку, прежде чем окончательно не вышли из воды. Властно, словно собственник, имеющий полноправное право распоряжаться ею, Микаэль откинул копну мокрых тяжелых каштановых волос девушки. Прошелся подушечками пальцев по пояснице, поднимаясь к спине. Резко обернувшись, Лина смотрела на него. Выжидающе. Не в силах предугадать ни единого дальнейшего действия. 
 Его теплые губы коснулись её холодной кожи на ключице, слизывая капли дождя. Вздрогнула, прогнувшись всем телом к нему. Подхваченная медленным ритмом музыки, Лина попыталась увернуться от него, но он поймал её за запястье. Вспышка молнии сверкнула над их головами, и в эту же секунду пальцы мужчины сорвали с неё накидку, оставляя только едва прикрывающую ноги кружевную юбку и плотно прилипшую мокрую блузку. Почти обнаженная в его объятиях под проливным дождём. В плену восточных грез и музыки, заставляющей сердца биться учащённо в унисон. Становится едиными. Лишая воли и позволяя ему блуждать руками по дрожащим то ли от прохладной воды, струившейся на них по прихоти природы, то ли от зарождающегося желания плечам. Опускаясь ниже, к груди и животу, замирая на её бёдрах. Безумие. Сумасшествие, охватившее их, которое непременно пройдёт, как только закончится дождь. Остановится музыка. Прекратится этот пленительный танец запретов и пороков. Или это ещё раз?!.. 
Она проснулась от собственного стона. Настолько быстро вскочила, что едва не рухнула с дивана. Понадобилось несколько секунд, чтобы перестать ошеломленно разглядывать стены родного дома и недоуменно пялиться на экран телевизора, как на необыкновенную вещь. Получается, все то, что происходило, был очередной сон?.. Из — за глупой анестезии ей не прекращают мерещатся пошловатые видения.
Сердце бешено стучало, ударяясь больно о ребра, и ей внезапно захотелось расплакаться от обиды. Почему она видит такие странные сны, после которых невозможно прийти в себя? Долго. Мучительно возвращаясь в реальность, отрывая кусочек воображаемого мира. Как несправедливо! После того, как Микаэль сообщил ей, что разделяет ее интерес к восточной музыке, это второй сон подобного яркого содержания
Когда бурная фантазия рисует столь интимные картины. Прикосновения чувствуются реалистично. В действительности. Она даже обхватила плечи руками, защищаясь от того, что творилось в ее воспаленном от размышлений мозге.
До него Лина никогда не видела сны, где бы она и незнакомый мужчина появлялись вместе, особенно танцевали и страстно ласкали друг друга. Никогда! Однако, как только в ее жизнь вошел Микаэль Клекчани, все летит к черту. Катится по наклонной дорожке, и она не может остановиться. Затормозить и проявить твердость вместо того, чтобы подаваться импульсивности.
С трудом поднявшись на ноги, Лина направилась в спальню, зарекаясь ни в коем случае больше не засыпать на диване под включенный телевизор, иначе последствия неминуемы. Нет. Нужно, наверняка, повременить с просмотром слезливых мелодрам или прослушиванием трогательных композиций о любви, потому что тогда она начинает его…
Посмотрела в зеркало, висевшее над изголовьем кровати, и застыла. Растрепанные волосы, лихорадочно горящие карие глаза, кажется, сейчас поменявшие цвет на почти черный, да и еще пунцовые щеки меньше всего делали ее похожей на прежнюю Лину.
Что с ней происходит? Где самообладание? Где твердые убеждения, что карьера и мечта на первом месте, а потом — все остальное?
Она же еще ничего не знает о жестокости мира. Не успела прожить жизнь такой, какая она есть. Без опеки заботливых и обеспеченных родителей. Столкнуться с проблемами и найти благополучно решения самостоятельно, но вместо этого голова кружится от непонятных эмоций.
Лина его любит. Наверное. Она хочет любить Микаэля. Честно, очень хочет любить именно его. Стоматолога, о котором ничего не известно, кроме того, что у него гипнотизирующие глаза и голос, способный растопить и глыбу льда.