Борден 2 (ЛП)

— В нашей жизни и так достаточно смертей и беспорядков, — ответил он.
Пожав плечами самой себе, я вернулась к своему пиву, оставив Грэма с его кантри-музыкой. Пила я маленькими глоточками, удостоверившись, что растяну бутылку, дабы не зайти слишком далеко. В воспоминаниях о днях моей юности я была способна выпить нереально много за короткий промежуток времени. Теперь я перешла в легкую весовую категорию и нуждаюсь в минимальном количестве. Хотя часть меня хотела тупо нажраться, чтобы появился предлог не поехать к бабушке.
О, Боже! Я же собиралась ехать к бабушке!
И даже если не из-за этого, мне следует вести себя здесь прилично. Сейчас рабочее время, и если бы Борден меня не трахал, то, вероятнее всего, уволил бы за такое поведение. Минуточку…
— Борден разозлится на нас за это? — спросила я.
— Скорее всего, — ответил Грэм.
Хоук сделал еще глоток.
— Борден злится на все. Почему это должно иметь значение?
Я пожала плечами.
— Верно подмечено.
Мы зависли в главном баре. Не могу вспомнить, о чем мы разговаривали. В основном, о чем-то незначительном. Бесцельные разговоры: от случайных фактов до пошлых шуток, которых у Хоука оказался бесконечный запас. В данный момент это была уже сотая его шутка. Они были бестактными и грубыми — именно такими, как я любила.
— Какая разница между наркодилером и проституткой? — спросил он, переводя взгляд с Грэма на меня с таким серьезным лицом, что делало ситуацию еще смешнее.
Я ахнула и подскочила:
— Ой, ой, это я действительно знаю! Проститутка может помыть и перепродать свою щель. (Прим.: игра на одинаковом звучании слов: crack — щель и crack — крэк, кристаллическая форма кокаина).
Хоук рассмеялся.
— Что за херня? Где ты это услышала?
— Ой, да ладно тебе! Я была поблизости.
Грэм покачал головой, фыркнув носом.
— Мерзость!
— До этого я рассказывал о мошонке Санта Клауса, а почему-то мерзостью стало только это? — возразил Хоук.
— У Грэма деликатные уши.
— Больше похожи на уши какого-нибудь ссыкуна.
Грэм вздохнул.
— Вы дерьмовые собутыльники. Вы оба.
Он словно впал в хандру и отсел в противоположную сторону бара, правым ухом прислонившись к динамику. Мы наблюдали, как он расслаблялся в своем маленьком мире: глаза прикрыты, губы шевелятся синхронно со словами звучащей песни.
— Часто Грэм так делает? — спросила я Хоука.
Он кивнул.
— Раньше постоянно. До того, как появилась ты. Он заканчивал работу и часами просиживал в баре.
— У него нет жены или… мужа?
Хоук хмыкнул.
— Не-а, много лет назад он потерял свою жену.
Я распахнула глаза.
— Как она умерла?
— Она не умерла. Просто сбежала с его напарником. И через неделю он ушел из полиции.
Вау! Что?
— Он был полицейским?
Хоук глотнул еще пива.
— Да. Одним из лучших.
— Как случилось, что в итоге он работает на Бордена?
— Не знаю. Борден пришел к нему и предложил работу. Может, он устал следовать правилам и захотел заботиться только о себе. Или, возможно, плата была слишком хороша, чтобы отказываться — даже для полицейского.
Несколько минут я ничего не говорила, а продолжала смотреть на Грэма, растворившегося в его дерьмовой музыке. А затем повернулась к Хоуку лицом к лицу.
— А что насчет тебя? — спросила вслух, вглядываясь в его лицо. — Как ты в итоге оказался с Борденом?
Его губы сжались, а затем он сделал еще один глоток пива. Его кадык подскакивал, и от этого я засмотрелась на него на несколько минут. Мои глаза блуждали по его верхней части тела. Хоук был большим парнем. Почти таким же большим, как Борден. Он перестал пить, когда заметил мои подглядывания, и я небрежно посмотрела в сторону.
— А что насчет меня? — низким голосом спросил он.
— Как ты в итоге оказался с Борденом? — с трудом выдавила я.
Он бросил взгляд на свою изуродованную шрамами руку. Я тоже посмотрела на нее — средний палец отсутствовал. Теперь, имея возможность открыто рассматривать, я обратила внимание, насколько ужасно это выглядело. Это определенно был не чистый срез, как если бы он случайно отрезал его или что-то подобное. Нет, это выглядело коряво, с толстыми рубцами, пересекающими всю руку.
— У меня были свои причины, — наконец, пробормотал он.
— Ты мог бы быть байкером.
— Мог бы.
— Но вместо этого выбрал Бордена.
Он медленно кивнул, не раскрыв рта.
Я склонила голову набок. Мой расслабленный алкоголем мозг переполняли вопросы.
— Ты предан ему, не так ли?
Он посмотрел на меня. В его глазах я увидела замешательство.
— Ты же не думаешь, что это я?
— Та первая встреча с Гектором была довольно напряженной.
Я увидела, как до него постепенно доходит.
— Ты думала, я бы стал защищать своего брата?
Я пожала плечами.
— А разве нет?
— Нет.
И это все, что он собирался сказать по этому вопросу. Не знаю, почему поверила ему, но это так. Несмотря на то, что после истории с Блайт я больше не доверяла собственным суждениям, здесь было что-то более реальное, касающееся Хоука и его преданности Бордену.
— Почему я не нравлюсь тебе? — с любопытством спросила я.
Его губы дернулись.
— У меня нет антипатии к тебе, Эмма.
— Но ты всегда такой мудак по отношению ко мне.
— Как раньше уже говорил Борден, я мудак по отношению ко всем.
— Но со мной ты ведешь себя особенно по-мудацки. Я уже так долго с Борденом, он так сильно обо мне заботится. Неужели хотя бы из-за него ты не можешь смягчиться по отношению ко мне?
Он стрельнул в меня взглядом своих карих глаз.
— Именно потому, что ты с Борденом, я не могу смягчить свое отношение к тебе.
— Почему?
— Ты можешь обманывать его.
Я приподняла бровь.
— Изначально я не хотела быть с ним, Хоук.
— Ты лжешь. В тот первый вечер в клубе, когда я притащил тебя к нему. Я видел, как ты на него смотрела.
— Я испугалась его.
— А еще он заинтересовал тебя, — он внимательно наблюдал за мной, пытаясь прочитать правду на моем лице. — Во всяком случае, я видел, что происходило. Я не хотел, чтобы он потерял контроль. Думал, что ты будешь очередной из. Он никогда не заботился о девушках, Эмма. Мы регулярно направляли в его квартиру девушек из эскорт-услуг, но они прибегали обратно десять минут спустя, проклиная его. Некоторые из них считали его геем. Говорили, что никакие их усилия не могли заставить его член шевельнуться. Затем появляешься ты собственной персоной. И вдруг он готов сделать все, что угодно, лишь бы добиться тебя. Такое было впервые.
Я почувствовала, как к щекам прилило тепло.
— Да, и теперь он в одной из комнат с целой кучей женщин.
— А ты будешь гребаной идиоткой, если станешь волноваться об этом.
— Я просто девушка. И ничего не могу с собой поделать.
— Вот тебе раз! Из всех вещей, о которых следует волноваться рядом с таким парнем, ты переживаешь по поводу полуголых девиц, фланирующих вокруг него? Брось, девочка. Разве ты никогда не просыпалась посреди ночи от мысли, какого хуя ты делаешь в нашем мире?
— Да, — честно ответила я, чувствуя, что сама втянула себя в этот разговор. Но мне нужно было с кем-нибудь об этом поговорить. Блайт никогда бы не поняла, а Грэм никогда не захочет об этом разговаривать. — Бывало, я не могла заснуть и каждую ночь думала об этом. Все время сомневалась в своем здравомыслии. Задавалась вопросом, как я могу любить кого-то настолько сумасшедшего, а потом вспоминала некоторые вещи, которые совершала, пока взрослела. То, чем я не горжусь или выбор, о котором действительно не жалею. И я поняла, что, возможно, мы все немного сумасшедшие.
— Борден убивал людей.
— Я знаю.
— И все равно любишь его?
Я кивнула, глядя в его серьезные карие глаза.
— Да. Это неправильно?
Мгновение он не отвечал, а потом усмехнулся.
— Дорогуша, какого хера я могу знать о том, что правильно или неправильно? Я рос байкером, в байкерском рассаднике, и все это гребаное время вокруг были только кровь и убийства, пока не угодил за решетку за собственные преступления. Я не самый подходящий человек, чтобы ответить на твой вопрос.