Прекрасный наркотик (ЛП)

— Сегодня у меня был очень плохой день. Прежде всего, на работе не было Интернета около четырех часов. Они отключили нас из-за бреши в системе защиты или чего-то вроде этого. Потом я не могла выйти из здания, потому что потеряла свой бейдж с рабочим идентификатором.
— Мне очень жаль, дорогая. Завтра всё наладится, — пообещал он.
— Что ж, думаю с уверенностью можно сказать, что любой день, который я провожу дома без дела, находящегося на рассмотрении суда, и без угрозы для жизни, должен быть хорошим.
— Я сделаю его лучше, когда я увижу тебя, — ответил Роб, его голос умолк.
— Ты кажешься встревоженным, я отпускаю тебя. Пожалуйста, приезжай побыстрее. Ты нужен мне.
— Хорошо, дорогая.
Моника повесила телефонную трубку и сделала большой глоток пива. Время пролетело быстро, пока она занималась ужином. И час спустя стук в дверь прервал её приготовления. Она распахнула дверь и практически уронила Роба, накинувшись на него с обжигающим поцелуем.
— Чёрт, вот это приветствие, — сказал Роб, задыхаясь напротив её губ.
Моника затащила его в квартиру и прижала к стене, её маленькое тело удерживало его на месте.
— Я говорила, что соскучилась по тебе.
— Ну, я мог бы сказать, что это очевидно, — ответил Роб, посмеиваясь.
— Я дома одна и тебя нет рядом. Я должна сидеть здесь и развлекать себя просмотром реалити-шоу и чтением желтой прессы. Это пытка.
Она взяла холодное пиво и передала его Робу. Он принял бутылку и опустошил её наполовину одним глотком. Она наблюдала, как капля янтарной жидкости просочилась у уголка его рта, прокладывая дорожку по его подбородку и шее и проникая за воротник футболки.
— Что же ещё девушке делать, как не подвергаться воздействию плохого телевидения и дешёвых сплетен? — спросил он.
— Ну, я полагаю, что всегда могу развлечь себя сама, но предпочитаю, когда это делаешь ты.
Он ухмыльнулся, поднял её, удерживая за талию, и посадил на столешницу. Роб любил ощущение того, как её маленькое тело обхватывает его. Ему нравилось, как её разносторонняя личность умещалась в этой прочной маленькой упаковке динамита. Он обожал её вьющиеся тёмные волосы и улыбчивые глаза. Она была хитрой и смелой и никогда не давала ему расслабиться.
— Именно это я и люблю видеть перед глазами.
Они ожесточенно целовались, пока Монике не понадобился воздух. Она быстро пришла в себя, спрыгнув со столешницы, и опять занялась ужином, в то время как Роб разместился перед телевизором.
Пока её блюдо из риса закипало, она пошла проверить Роба и нашла его спящим на диване. Моника ненавидела то, насколько много сил требовала его работа. В некоторые дни она могла почувствовать уровень его стресса, ощущая это по его напряженным объятиям. Но не сейчас. Он был полностью расслаблен, и она была счастлива, видя его таким безмятежным. Рука на его лице укрывала его глаза, пока он спал. Она вздохнула, глядя на его привлекательные надутые губы.
Пронзительный звук прорезал воздух, и она поняла, что это звонит её телефон. Подбежав к сумке, она ответила второпях.
Моника села на ближайший кухонный стул, удивлённая тем, что услышала голос Джосси на другом конце. Это был не простой разговор ни о чем, Джосси предложила устроить двойное свидание следующим вечером. Моника чувствовала себя так, будто земля начала кружиться у неё под ногами. Она поняла, что это инициатива Тристана, но она готова использовать любую возможность, чтобы искупить свою вину. По окончанию этого странного будоражащего звонка, она сидела в состоянии оцепенения из-за надежды и возможности очистится от своих грехов.
— Пуговка? Ты в порядке? — спросил Роб, неожиданно появившись в дверном проеме.
Её пустое выражение лица изменилось, и на лице появилась широкая улыбка, когда она кивнула и прыгнула в его объятия.
— Ты работаешь завтра допоздна?
— Неа.
— Хорошо, у нас есть планы.
* * *
— О, Боже мой, какой трудный разговор. Какого дьявола я позволила втянуть себя в это? — ныла Джосси, пристёгиваясь ремнем в машине. — Серьёзно, я чувствую себя так, как будто мне нужно принять Ксанокс после этого телефонного звонка.
— Она не может быть настолько плоха, — сказал Тристан, смеясь. — Кроме того, я хочу узнать твоих друзей.
— Я говорила тебе, у меня нет друзей.
— Теннесси Уильямс сказал: «Жизнь — это частично то, что мы делаем сами, а частично то, что делают наши друзья, которых мы выбираем сами». Дружеские отношения — это совершенствование отношений с людьми, которым ты нравишься, которые верят в тебя и разделят с тобой твоё бремя. У тебя есть Моника и Алекс. Это больше, чем есть у меня.
Тристан завел машину и наблюдал, как Джосси плотно скрестила ноги, ощущая рокот двигателя. Она закрыла глаза и откинула голову на сиденье.
— Я, чёрт побери, люблю эту машину, — прошептала она, неуверенная в том, собиралась ли озвучивать эту мысль.
Она провела руками по своим бёдрам, а потом вверх, концентрируясь на ощущении жёсткости денима, вибрирующего под её пальцами. Тристан наблюдал за её действиями, практически не дыша.
— В ней триста шестьдесят девять кубических дюймов, двигатель Turbojet V-8 в триста двадцать пять лошадиных сил с коробкой передач Muncie 4-speed.
— Я понятия не имею, что всё это значит.
— Это Импала 1967. Классика.
— Она чертовски горяча.
Тристан наслаждался мурчаньем обеих своих девочек. Он старался сконцентрироваться на дороге перед ним, а не на лисице сбоку от него, которая неожиданно стала выглядеть так, как будто хочет поглотить его.
— Так что, я в конце концов увижу место, где ты живёшь? Держу пари, у тебя там всё покрыто пластиком, чтобы можно было всё быстро очистить после убийства своих жертв, — дразнилась Джосси, глядя на Тристана. Его выражения лица осталось неизменным. — Может быть, там есть хлысты, обитые кожей столы с цепями и строгие ошейники.
— Это звучит не так уж и плохо, — ответил Тристан.
— Совсем неплохо, — ответила Джосси, продолжая заигрывать, — я видела и хуже.
Тристан подарил ей хитрую улыбку.
— О, я знаю. Ты гик, правильно? У тебя есть шесть тысяч фигурок из «Звёздных войн», стоящих небольшое состояние и расставленных на обычных полках по всему твоему дому?
Он покачал головой.
— Опять неправильно. Боюсь, ты будешь разочарована.
Джосси улыбнулась, она не могла представить, что Тристан мог бы её разочаровать. Она смотрела, как мимо пролетают городские пейзажи, трансформируясь от тёмных аллей из её жизни к ярко освещенным неоновым светом улицам из его жизни. Бордюры становились чище, здания выглядели лучше и с каждым новым кварталом становилось меньше тусующихся на каждом углу детей. Она ничего не имела против жизни в убогом районе этого города, ей было удобно там. Джосси задумалась о том, всегда ли так будет.
— Дин Молони живёт недалеко от Нового Орлеана?
— Да, в Гретне. Там, где мы жили.
— Так он мог знать меня, когда мы жили там. Я была ребёнком. Что же я такого могла сделать ему?
— Я не знаю, — сказал он, — я сам об этом думаю всё последние время. Это должно быть связано с твоим отцом. Я просмотрю все судебные дела, в которые Эрл был вовлечен, и, может быть, найду связь.
— Я бы так хотела помнить, — прошептала она.
Отчаяние, которое наполняло её голос, было болезненным для слуха Тристана. Он заметил, как Джосси внимательно смотрела в окно. Он бы отдал всё, что угодно, чтобы оказаться в её голове, встряхнуть эти попавшие в ловушку воспоминания, чтобы она вспомнила своих родителей и то, насколько сильно они любили её. Он дотянулся до её руки и поместил её под свою на коробке передач, зная, что так ей будет комфортней.
Они остановились, и Джосси огляделась вокруг, изумлённая тем, как изменилась округа, хотя они уехали не так далеко. Тристан выпрыгнул из машины и взял сумку Джосси, пока она рассматривала здание перед ней. Оно выглядело как типичные для Сан-Диего апартаменты, окруженные пальмами. У здания был внутренний двор. Его отштукатуренный фасад выглядел старым в уличном свете.