Пирамида

– Гил убегал… Его что-то чертовски напугало.
От этих слов у Сэма задрожали руки.
– Сейчас могла бы и помолчать, – прошипел он, стискивая винтовку.
Ральф тоже услышал слова Мэгги. Бывший футболист шумно сглотнул и поднял фонарь выше, словно надеясь, что от этого свет распространится дальше.
Игра в молчанку измучила Сэма. Откашлявшись, он крикнул:
– Кто там?
Ответ оказался мгновенным и ослепительным. Из темного коридора хлынул свет, такой яркий, что заболели глаза. Студенты отпрянули назад. Палец Сэма уперся в курок, но охотничьи уроки дяди не пропали даром. Вспомнив твердое правило никогда не стрелять в то, чего не видишь, Сэм вовремя сдержался.
Не отводя винтовки, он ослабил палец на курке.
Из-за слепящего света пропищал чей-то робкий, скованный страхом голос:
– Это я!
Свет вдруг сместился с лиц студентов в сторону и заплясал на потолке. Вперед выступила чья-то фигурка.
Сэм опустил винтовку, безмолвно благодаря дядю за то, что научил выдержке.
– Денал?
Лицо индейского паренька, их переводчика, было мертвенно-бледным, в блестевших глазах застыл ужас. Сэм перекинул винтовку через плечо.
– Какого черта ты тут шляешься?
Мальчик поспешил к студентам, направив луч фонарика вниз и захлебываясь словами на ломаном английском:
– Я… я увидел, Гил крадется вниз с Хуаном и Мигелем. С полными мешками. Я пошел за ними.
Мэгги протиснулась к дрожащему подростку и приобняла его.
– Что случилось?
Свободной рукой Денал сунул в рот незажженную сигарету. По-видимому, эта привычка немного успокоила паренька.
– Я не знаю… точно не знаю. Когда они взломали дверь…
– Что?! – выдохнул Сэм.
Даже в подобных обстоятельствах такое предательство потрясло его. Денал лишь кивнул головой.
– Я не все видел. Я стоял в темноте. Они прошли в дверь… и… и… – Денал бросил на Сэма перепуганный взгляд. – Затем я услышал крик. Я убежал. Спрятался.
Мэгги не выдержала:
– Черт, эта мразь собиралась обчистить комнату прямо у нас под носом!
– Но видимо, что-то не заладилось, – выдавил Норман, на минуту оглянувшись на стену из булыжников за их спинами. – А что с теми двумя? С Хуаном и Мигелем?
– Не знаю. – Только теперь заметив завал, Денал подошел к куче камней и земли. – Гильермо выбежал. Я остался ждать. Я боялся, что меня схватят другие двое. Но никто не вышел. Потом что-то грохнуло. Попадали камни… Я побежал. – Денал поднял руку к осевшей части храма. – Мне не следовало спускаться в одиночку. Нужно было сказать вам. Какой же я дурак!
Сэм взял у Ральфа ультрафиолетовую лампу и выключил ее.
– Дурак? Ты хоть додумался захватить фонарик.
Мэгги придвинулась ближе к Сэму.
– Что будем делать?
– Придется подождать, пока Филипп не сообразит, что мы внизу.
Норман бросил в сторону Сэма сердитый взгляд.
– Ждать придется долго.
Денал вернулся к студентам.
– Почему бы не поговорить с ним по рации?
Сэм насупился:
– Так же как и фонарик, ее никто не догадался взять.
Потянувшись к заднему карману, Денал вытащил портативное переговорное устройство.
– Вот.
На лице Сэма расцвела улыбка.
– Денал, больше никогда не называй себя дураком. – Он взял карманную рацию. – Если ты дурак, то кто же тогда все мы?
Мальчик угрюмо оглянулся на каменные глыбы.
– Пленники.
Филипп все еще стоял на коленях в палатке связи, когда лагерная рация разразилась треском. Аспирант вздрогнул от громких неожиданных звуков. Между полосами помех прорывались слова:
– …Камни обрушились… ответьте…
Говорили по-английски! Филипп ринулся к приемнику.
– На связи лагерь. Есть там кто-нибудь? Нам срочно нужна помощь! Прием!
Теперь им помогут!.. Несколько напряженных секунд Филипп слышал лишь треск, а потом снова различил слова:
– Филипп? Это Сэм.
Сэм? У Филиппа опустилось сердце.
– Где ты? Прием.
– Мы застряли в развалинах храма. Гил взорвал вход. – Сэм рассказал о предательстве главного охранника. – Теперь вся конструкция потеряла равновесие.
Филипп молча воздал хвалу тому ангелу, который не дал ему оказаться похороненным под землей вместе с другими.
– Посылай в Мачу-Пикчу «SOS», – закончил Сэм. – Нужна серьезная техника.
Глядя на кирку в разбитом процессоре, Филипп тихо застонал и нажал на клавишу передачи.
– Мне ни с кем не связаться, Сэм. Кто-то вывел из строя спутниковую систему. Мы отрезаны.
Филипп долго ждал ответа, представляя, как с губ техасца срываются выразительные восклицания. Когда Сэм заговорил, в его голосе чувствовалась злость.
– Ладно, тогда пошли кого-нибудь пешком, как только рассветет. Кого-нибудь побыстрее! А пока, как поднимется солнце, осмотри разрушения на поверхности. Если вы с рабочими начнете потихоньку раскапывать – хотя бы подготовитесь, – то, когда придет помощь, все пойдет быстрее. Я не знаю, насколько нам здесь внизу хватит воздуха.
Филипп кивал, но Сэм, конечно, не мог этого видеть. Аспирант думал совсем о другом – о собственной безопасности.
– А как же Гил?
– Что Гил? – В голосе Сэма прозвучала легкая досада. – Гил наверняка уже далеко.
– Вдруг он вернется?
Снова повисло молчание.
– Ты прав. Если он устроил взрыв и оборвал связь, то явно что-то замышляет. Обязательно выстави охрану.
Филипп судорожно сглотнул, сознавая нависшую опасность. А вдруг Гил вернется с целой бандой? В лагере имелось лишь несколько охотничьих винтовок и мачете. Мародеров этим не остановить. Филипп посмотрел на единственного индейца, который по-прежнему освещал палатку фонариком. Да и кому из этих грязных местных можно доверять?
Треск помех снова привлек его внимание.
– Филипп, я закругляюсь, надо поберечь батарейки. Свяжемся после восхода солнца и выясним, как дела наверху. Идет?
Держа рацию слегка подрагивавшей рукой, Филипп ответил:
– Идет. Попробую пробиться к вам в шесть часов.
– Будем на связи. Отбой.
Филипп положил трубку на рацию и поднялся. Паника снаружи, казалось, улеглась. Босой, в одном халате, он посмотрел на джунгли и дымящиеся развалины. Ночная прохлада пробирала до самых костей, и Филипп поплотнее запахнул халат. Где-то в глубине души аспирант немного жалел о том, что его не завалило землей вместе с остальными.
По крайней мере, не было бы так одиноко.
 
День второй
 
Ханан пача
 
Вторник, 21 августа, 7 часов 12 минут
Отель «Ридженси»
Балтимор, Мэриленд
Первые лучи солнца только начали пробиваться между тяжелыми гостиничными шторами, а Генри уже сидел за письменным столом из орехового дерева и разглядывал ряд найденных вместе с мумией артефактов: серебряное кольцо, обрывок выцветшего пергамента с неразборчивыми надписями, две испанские монеты, ритуальный серебряный кинжал и тяжелое доминиканское распятие. Генри чувствовал, что ключ к судьбе священника таится в этих нескольких предметах. Вот только бы соединить их вместе…
Качая головой, Генри потянулся и потер глаза под стеклами очков. Наверное, у него ужасный вид. Профессор по-прежнему сидел в помятом сером костюме, хотя и сбросил пиджак прямо на незаправленную постель. Весь вечер он изучал находки, лишь в полночь оторвавшись от них, чтобы немного вздремнуть. Однако артефакты настойчиво тянули к письменному столу, а также к стопке книг и журналов, позаимствованных в библиотеке Университета Джонса Хопкинса. Генри никак не мог выбросить из головы загадку, особенно после своего первого открытия.
В сотый раз он взял в руки серебряное кольцо монаха. Он уже успел осторожно очистить поверхность от грязи и обнаружить едва заметные буквы вокруг геральдического знака в центре. Подняв лупу, профессор прочел на кольце фамилию доминиканца: «Де Альмагро». С помощью этого крошечного фрагмента мозаики мумия превратилась в мыслях Генри в реального человека. Имя снова вернуло ему плоть и кровь. У него была своя история, прошлое, даже семья. В одном лишь имени, оказывается, заключается так много.