Любовь не терпит отлагательств (СИ)

Неужели детки бывают такие маленькие? Какая же она была, когда родилась? Еще меньше? Разве это возможно?
 Я смеялась сквозь слезы и делала ей козу-дерезу, а малышка все улыбалась и улыбалась, глядя на меня.
На следующий день, когда Виталик уехал на работу, прихватив с собой Вовку – для ознакомления с рабочим процессом, я на такси отправилась на встречу с Любой и Кристиной. Мы целый день гуляли по скверу, на обед зашли снова к ним домой, с трудом втащив коляску в подъезд. Как Люба сама справляется – ума не приложу. Вот только молока у Любашки не было, кормила она ребенка из бутылочки. Вернее, в этот день кормила ее я. И вообще при первой возможности я брала Кристину на руки и забавлялась с ней, после чего она крепко засыпала. День мы провели в приятных хлопотах. Люба была рада, что может переложить заботы о ребенке на меня, а сама получила возможность спокойно похлопотать по хозяйству и приготовить закуски на завтра.
На завтра – то есть на крестины.
Утром мы поехали в Церковь, где я и Вовка окрестили ребенка, а затем поехали домой к Виталику с Любой, обедать. Снова гуляли, и снова я возилась с крохой, моей крестницей.
К сожалению, в связи с Вовкиной работой мы не могли долго задерживаться в Москве, и уже на следующий день снова сели на поезд: я – под впечатлением от Кристиночки, Вовка – в предвкушении своего скорого возвращения сюда, на работу и ПМЖ.
Глава 7.
Ничем не примечательное лето в Новочеркасске обещало самое скучное времяпрепровождение, если бы не Римма Ермолова с нашего курса, которая позвонила и сказала, что ей удалось договориться и заказать несколько номеров на море. Конечно, договаривалась не она, а ее папа главный инженер в теплосети выпросил у начальства пять четырехместных комнат в подведомственном пансионате на Азовском море. Таким о образом, еще весной вилами по воде писанная договоренность выдвинуться на отдых большой студенческой гурьбой получила шанс на жизнь.
Я принялась обзванивать однокурсников и составлять список желающих. В августе десять дней кряду мы купались, загорали, шатались по кафешкам и пенным вечеринкам под открытым небом.
Это был настоящий отдых для кипящего мозга, а то я уже стала сомневаться в том, что осилю еще один напряженный учебный год в прежнем ритме.
Вернувшись домой, я однажды заметила на дисплее мобильного номер Натальи Павловны и едва не застонала от разочарования: до учебы еще неделя, а она уже про меня вспомнила и намеревается «навьючить» поручениями.
- Здравствуйте, Наталья Павловна! – нарочито весело зачирикала я в трубку.
- Ирочка, здравствуй! Как у тебя дела?
- Спасибо, все хорошо.
- Как настроение? Готова к учебе?
- К учебе я всегда готова! - И это была правда. – Хотя и отдых пришелся кстати.
- Это хорошо, - как-то отрешенно пробормотала Наталья Павловна. – А как насчет работы? Ты куда-нибудь устроилась?
- Нет, - ответила я, удивленная ее вопросом. – Подрабатывала летом продавцом в магазине техники, а больше у нас и работы нормальной здесь нет. А почему спрашиваете?
- Да вот, хотела тебе предложить… - протянула загадочно методист. – У нас на кафедре пустует ставка лаборанта. Ты девушка шустрая, толковая, работоспособная. Как ты на это смотришь? Есть у тебя желание подзаработать?
- Я? Лаборантом? – от радости у меня голова пошла кругом. – Конечно!
- Сумеешь совмещать? – в голосе Натальи Павловны слышалась улыбка.
- Я буду очень стараться! – пообещала я, подскакивая со стула.
- Я в тебе и не сомневалась. Но приступать надо немедленно. Я жду тебя завтра на кафедре к восьми. И передай свою никуда не годную и не слишком уважаемую должность старосты кому-нибудь более достойному.
- Непременно!
И я забегала по комнате, собирая вещи и учебные принадлежности. Уже к вечеру, предупредив об отъезде Вовку, я была в Ростове, в своей любимой квартире.
И снова жизнь завертелась колесом.
В череде насыщенных трудовых будней я однажды бежала по коридору, уткнувшись глазами в документы, которые несла в руках, и совсем не глядела себе под ноги. Как водится в таких случаях, я наткнулась на какого-то студента, листки разлетелись по полу, и я, присев на корточки, стала торопливо их собирать. О Господи! Теперь мне придется заново их упорядочить!
Так, все. Я выдохнула, выпрямилась и решила, что мне просто необходим перекур, чтобы унять нервы и дрожь в пальцах.
Занесла собранные в хаотичном порядке бумаги на кафедру и вышла на улицу, встав на свое любимое место под деревом у крыльца универа. Затянувшись сигаретой, я испытала долгожданное расслабление и блаженно вздохнула. Вдруг прямо у ворот притормозила ярко-красная иномарка. Эта картина всколыхнула во мне какое-то воспоминание, в желудке перевернулся холодный булыжник… Дверца открылась, и из машины вышел, устремив на меня взгляд… Глеб. Он двинулся прямо ко мне. Выглядел он тоже неплохо – под стать новой машине – в дорогих брюках, рубашке и вязаной безрукавке.
- Привет, Ир, - он остановился прямо передо мной.
- Привет, - радостно улыбнулась я, увидев старого друга, и смутное ощущение, что я должна что-то припомнить, исчезло.
Мы, не сговариваясь, бросились в объятия друг друга, радостно кружась под деревом.
- Ты здорово выглядишь, - отметила я, когда мы прекратили это наше кружение.
- Я так соскучился! – воскликнул он, глядя на меня сверкающими глазами. – И ты все равно выглядишь лучше меня!
Нам нужно было так много сказать друг другу, что не знали, с чего и начать.
- Слушай, ты долго еще будешь на парах?
- Еще две остались, но домой вырвусь не раньше шести.
- Что так?
- Я теперь еще лаборантом работаю, так что дел невпроворот.
- А ты все трудишься! – засмеялся Глеб. – Практику нарабатываешь?
- Вроде того, - кивнула я. – А ты, я вижу, новую тачку приобрел?
- А, заметила! – радостно потер он руки. – Горю желанием тебя на ней прокатить.
- О! Правда, некогда, - с сожалением покачала я головой.
- Может, вечером? Съездим куда-нибудь, - он тепло приобнял меня одной рукой за плечи и на мгновение прижал к себе. – В ресторан?
- Да, можно, - легко согласилась я, потому что нам и впрямь было о чем поговорить. – Давай и Маринку с собой зацепим?
- А зачем Маринку?
- Ну как?..
- В другой раз Маринку, перебьется. С ней разве спокойно посидишь? Все время ей неймется: надо куда-то идти, где-то тусить, танцевать.
- Какой-то ты не такой, - я внимательно посмотрела в его лицо, удивленная переменой. – Насколько я помню, ты тоже все время где-то «шатался», по злачным местам.
Я высвободилась из его руки, чтобы смотреть на него прямо. К тому же, в его объятиях мне было непривычно и неудобно.
- Ирусь, люди меняются, - серьезно сказал он.
- Не в лучшую сторону.
- Почему же? Хочешь сказать, что человек не может исправиться?
- Может, но это исключение из правила.
- Значит, я повзрослел.
- А это я заметила, как только тебя увидела, - улыбнулась я. – Видимо, в этом причина твоей перемены. Или в смене рода занятий? Так и не скажешь, чем ты занимаешься?
- Нет, не могу. Но, главное, это приносит хороший доход.
- Ну, как хочешь. Ладно, тогда до вечера! - я поспешила внутрь корпуса факультета.
- Я заеду в шесть! – донеслось мне в спину.
За ужином я продолжала наблюдать за Глебом и поняла, что он ничуть не изменился. Такой же нахал и повеса, разгильдяй и шутник. Изменилось что-то в его взгляде. Я несколько раз за вечер замечала, что в нем прослеживалась какая-то грусть, когда Глеб поднимал глаза от столешницы на меня.
- У тебя что-то случилось? – прямо спросила я.
Он медленно покачал головой, не отрывая от меня пристального взгляда.
- Нет. Лето как лето. Работа, отдых, девушки, травка, пиво…
- Ну, тогда все в порядке! Тогда я за тебя спокойна, - засмеялась я.