Девственный огонь
— Меня не волнует, откуда он приехал! Ты никогда, слышишь, никогда не смеешь приводить в мой дом никого из Хартов! Ты поняла? А теперь убери его отсюда! Я не желаю, чтобы сын этой рыжей шлюхи...
Дэвид, нахмурившись, шагнул вперед, и Пенелопа с воплями «Я найду на него управу! Я упрячу его в тюрьму! Я...», подхватив юбки, бросилась вверх по лестнице и исчезла на втором этаже.
— Вот это да! — воскликнул Дэвид. — Я очень рад, что ты не побежала вслед за ней. Как ты можешь здесь жить?
— Она... она не совсем здорова, — пробормотала Джессика.
— Если ты имеешь в виду, что она сумасшедшая, то я согласен. Ну, а как же мы внесем вещи, если за пребывание в этом доме я могу сесть в тюрьму?
— Бью перенесет все в мою комнату, — Джессика кивнула в сторону ковбоя, стоящего у дверей с огромным свертком в руках и округлившимися от удивления глазами.
— Я боюсь подниматься наверх, мисс Джесси, — заявил Бью.
— Я пойду с тобой, — успокоила его Джессика.
* * *
Гэли и Гаффи. Тревис не мог ожидать лучшего. Он хорошо знал их. Эти люди финансировали Корсиканскую разработку. Если они считают, что усилия Лукаса на Спиндлтоп достаточно надежны, чтобы гарантировать свою поддержку, значит, его, Тревиса, инвестиции в Бьюмонт будут выигрышными. В самом деле, он должен уехать, как только сможет купить больше земли на холме или еще где-нибудь в районе, где обнаружит выход нефти или запах газа, в любом случае он сможет купить достаточно земли по приемлемым ценам. Таким образом он увеличит свои будущие доходы и одновременно избавится от Гамлета Эрли и шпионской миссии, выполняемой по его поручению.
Из собственных источников Тревис узнал, что финансисты в течение месяца, где-то в октябре, собираются снова начать бурение. Он подумал было предложить свои услуги, но решил пока не делать этого. Лучше тихонько, не привлекая внимания, купить землю. Если разработка окажется богатой, потребуются его буровые бригады. Тогда он сможет забрать жену и уехать из Форт Ворса, где Хартвиг и Эрли нажимают на него, требуя информацию о Хьюге.
Узнал он немного, хотя ему удалось завести дружбу с Джимом Лоу, известным также под именем Бата Кэссиди. Это довольно интересный человек, хотя один Бог знает, сколько Тревису приходилось пить, чтобы поддерживать отношения с шайкой. По утрам после посещения заведения Фанни у него жутко болела голова, не говоря уж о настроении жены. Джессика не знала, где он бывает, однако ей очень не нравились его ежевечерние отлучки из дома.
Все эти дни он разрывался между верностью памяти отца и беспокойством за жену. Ему хотелось, чтобы Хьюг совершил что-то явно беззаконное, чтобы его на этом поймали и на длительный срок упрятали в тюрьму, он этого вполне заслуживает. Пенелопа осталась бы совсем без средств, чего она тоже вполне заслуживает. Вообще-то для нее смерть, наверно, лучше бедности. Тогда Тревис сможет тайно перевезти Джессику в Бьюмонт, не рискуя, что Гамлет Эрли выполнит свои угрозы.
Джесс понравится в Бьюмонте. Юридические осложнения по аренде и правам собственности на землю достаточно угрожающие и могут стать только хуже, когда цены начнут стремительно подниматься. Все признаки указывают на то, что Стендлтон, или как там называется этот холм, должен быть очень лакомым куском в Корсикане. Джесс будет занята с утра до вечера, защищая его интересы. В самом деле, надо попросить ее проштудировать земельный закон Техаса. Он вспомнил, что Генри Барнетт предлагал ей заняться этим во время ее краткого пребывания в его доме. Барнетт предложил пользоваться его книгами, но Тревис решил купить собственные. Изучение закона займет ее по вечерам, когда он уходит из дому, или когда вообще уезжает из города по делам.
Тревис остановился у магазина дамской одежды, его внимание привлек зонтик в витрине. Он не мог поверить своим глазам — его ручка из слоновой кости была вырезана в виде обнаженной женской фигуры, как две капли воды похожей на фигуру Джессики. Ухмыляясь, Тревис толкнул дверь.
* * *
Джессика вернулась домой, прекрасно проведя время с братьями. Они смеялись и болтали, съели на троих тридцать три крошечных пирожных, выпили десять чашек кофе и обменялись всеми новостями. Она с трудом рассталась с ними у дверей дома, однако не могла пригласить их к себе после ужасной сцены, устроенной Пенелопой.
Джессика сжала губы. Поведение матери было невыносимым. Неважно, насколько Пенелопа чувствовала себя обиженной в прошлом Джастином и Энни, но то, что она сказала Дэвиду, было непростительно. Джессика сердито решила не прощать мать на этот раз. Одно дело говорить что-то ей, Джессике, но то, что сказала Пенелопа Дэвиду про Энни, переходит все границы приличий.
Джессика снова вернулась мыслями к братьям. Они приехали ко дню ее рождения, привезли не только ее вещи, но и подарки от всей семьи. Она побежала наверх, думая, что откроет подарки сию минуту и сможет в одиночку порадоваться им. В самом деле, Тревису она покажет их позже, а матери показывать не обязательно, она явно забыла про день рождения дочери.
Поднявшись наверх, она увидела, что дверь в ее комнату открыта. Неужели Тревис уже дома? Сцена, представшая перед ее глазами в спальне потрясла ее. Там была Пенелопа. Она раскрыла все ящики и коробки, а содержимое разбросала по всей комнате. В этот момент она как раз вытащила зеленое вечернее платье Джессики и что-то бормотала, разглядывая его. Джессика ошеломленно остановилась на пороге и выдохнула:
— Что ты тут делаешь?
Пенелопа уставилась на нее:
— Это твой гардероб? — презрительно спросила она. — Он достоин жалости. Все нужно выбросить. Абсолютно все. Моя дочь не может носить столь нелепые вещи. — Она взяла платье двумя пальцами, как будто собираясь выбросить его за дверь, платье, в котором Джессика была на балу, платье, в котором Тревис ее впервые поцеловал.
Джессика встала перед матерью:
— Это мои вещи, Пенелопа, — закричала она. — Ты не имеешь права так с ними обращаться.
— А это мой дом. Я могу делать все, что захочу, — она протянула руку к следующему ящику. — Книги, громадные, пыльные книги!
— Мои своды законов, — довольно воскликнула Джессика.
— Своды законов?
— Я три года училась в юридической школе в Вашингтоне.
— Боже правый! Не смей никому об этом говорить. Мои друзья умрут от смеха. Женщина-юрист? Это... это нелепо! Ты должна их немедленно выбросить. Я запрещаю тебе читать такие книги в моем доме.
— В твоем доме вообще невозможно читать, у тебя нет книг, — выкрикнула Джессика, не скрывая презрения.
— Не смей так со мной разговаривать, юная леди. Эмили! — позвала она. — Я прикажу ей вынести весь этот мусор.
— Нет, Пенелопа, ты этого не сделаешь, — сказала Джессика, решив, что ни одна из ее вещей не будет выброшена в угоду извращенным взглядам Пенелопы.
Затем Джессика с беспокойством осмотрела все.