Её капитан (ЛП)

— Этого не случится, Холли, — проворчал он.
Она внимательно изучала его, и у нее в голове закрутились шестеренки со скоростью учащенного сердцебиения. Холли захотела сделать спасение этого мужчины своей персональной миссией. Излечение его. Возвращение из рядов потерянных.
И для начала… у нее вскипела кровь, а женские части тела — начиная с твердеющих сосков на набухающей груди и заканчивая пульсирующей промежностью — закричали от потребности.
Холли чуть ли не плакала от голода и потребности в Слейте, отчего все клетки в ее теле объединились, чтобы проигнорировать его мрачные прогнозы, холодность, непоколебимую позицию и пустоту в серых глазах.
Осознанно или нет, но он бросил Холли перчатку. А она никогда не уклонялась от вызова.
— Это мы еще посмотрим, — сказала Холли.
  
Глава 5
 
— Есть в этом обветшалом прогнившем ведре хоть одно место, где с потолка не льет, как из гейзера? — потребовал Слейт сквозь зажатые между губами гвозди.
За последние четыре часа северо-восточный ветер не утихал ни на секунду. Более того, ураган неуклонно нарастал. Весь чертов особняк грохотал, гремел, стучал и хлопал, будто беспощадный шторм мог в любой момент превратить его в груду кирпичей и щепок. Сила ветра начала беспокоить, и Слейт решил, что погода в ближайшее время не улучшится.
По крайней мере, застряв здесь, они не умрут от голода. Кладовая Холли была более…или менее…заполнена. Если взять некоторые запасы с полок и прибавить к ним купленные Слейтом на ярмарке банки с «черт знает чем», удастся приготовить что-нибудь интересное — эклектическое — вроде пасты и блинов. Возможно, блюда будут перегруженными углеводами, но Слейт такие любил.
Он разжег огонь в камине столовой и после первого же клуба дыма понял, что придется найти время прочистить дымоход, однако комната все равно тут же стала уютней. В углу сверкала рождественская елка, небольшая — по словам Холли — чуть меньше обычной. На ней мерцали гирлянды, но хозяйка дома еще не успела развесить игрушки. Тем не менее, на каминной полке лежали ветки, наполнявшие комнату свежим древесным ароматом сосны. Также там стояли фотографии Скипа, Скипа и Холли, и — Слейт был поражен — его и Скипа.
Как бы отвратительно дом ни выглядел снаружи, кухня и столовая почему-то были теплыми и уютными, показывающими потенциал особняка. Однако предстояло сделать еще очень многое.
Во время ужина непрерывно стучали ставни, пока Слейт не подумал, что начинает сходить с ума. Несколько раз он вскакивал с места, чтобы порыться в ящике с инструментами и, достав молоток с гвоздями, заколотить очередное окно. Также Слейт избегал льющихся потоком вопросов Холли. Женщина не имела ни малейшего представления о тактичности. Очевидно, она никогда не слышала, что совать нос в чужие дела невежливо.
«Нужно отлить» — неудачный выбор слов в сложившейся ситуации — но Слейт прихватил половину упаковки найденного в холодильнике неплохого домашнего пива и, надеясь избежать дальнейших расспросов, ушел в ванную. Вот только даже там не было спасения от текущей с потолка воды. Опасаясь падения на голову куска краски или штукатурки, Слейт быстро закончил и вернулся на кухню. В следующий раз придется разобраться с ванной этого гиблого места.
«В следующий раз?», — он тут же отринул мысль. Ни за что на свете Слейт не собирался снова иметь дело с раздражающей женщиной и адской бездной, зовущейся ее домом.
Но ему пришлось признать, что бо́льшая часть раздражения была вызвана тем, что Холли заставляла его чувствовать.
Жизнь и возбуждение. Как у здорового энергичного самца в расцвете сил.
Стоя на ступенях покосившейся лестницы, он впился взглядом в Холли.
— О чем, черт возьми, ты думала, покупая эту поленницу?
— Ну, сейчас мой дом вряд ли можно назвать поленницей, — напомнила Холли. — Он слишком мокрый, чтобы загореться, как думаешь? — она переставила пластмассовое ведро, чтобы в него падали капли из дыры в потолке, и вернулась к столу убрать остатки ужина.
— Ты не хочешь знать, о чем я сейчас думаю, — проворчал Слейт.
Налив в раковину средства для мытья посуды, Холли посмотрела через плечо на Слейта.
— Но я хочу, Слейт. Я хочу узнать о тебе все, что только можно.
— Наш поход к гадалке недостаточно удовлетворил твое любопытство?
— Расскажешь мне о Зои?
При виде вспышки нетерпения в зеленых глазах у Слейта в голове взвыл сигнал тревоги.
— Нет.
— В таком случае, недостаточно, — Холли наполнила чайник водопроводной водой и поставила его на газовую плиту. — Кофе или чай?
«Бренди. А потом еще. Чем больше, тем лучше».
— Кофе, — вместо этого ответил Слейт.
— Разумеется, ты — любитель кофе, — Холли усмехнулась, будто выиграла тайное пари с огромной ставкой.
— Дай угадаю. Себе ты заваришь чаю. Скорее всего, зеленого. Стоп. Или какую-нибудь странную чайную хрень? Может, травяную или цветочную муть?
— Зеленый. С жасмином. Видишь, как хорошо мы друг друга знаем? — рассмеялась она, передвигая кофемашину Keurig на середину стойки. — Черный и крепкий, верно? Тебя устроит итальянской или французской обжарки?
— Чем крепче, тем лучше, — пробормотал Слейт себе под нос.
— Знаешь ли, я все слышу, — прокомментировала Холли, но ее кипучее хорошее настроение не ухудшилось ни на йоту. Видит Бог, она была утомительной. — Спорим, когда мы целовались, ты не считал меня надоедливой и раздражающей, большой старый брюзга.
Иисус. Эта женщина убивала его. Она на самом деле пыталась. Обязательно было напоминать об их горячих чувственных поцелуях? Причем в тот момент, когда Слейт стоял на чертовой лестнице, шатающейся от каждого движения и способной в любую секунду рассыпаться под его весом на щепки?
Он взволнованно смотрел, как к нему приближается Холли.
— Плюй, — приказала она, протянув руку, будто он был непослушным мальчишкой на уроке, а она — школьной учительницей, велевшей выплюнуть в ее ладонь жевательную резинку.
Однако Слейт покорно наклонился и выплюнул изо рта гвозди. Проигнорировав пояс с инструментами, Холли положила гвозди в задний карман его джинсов и, нежно погладив ягодицу, потянулась к тарелке на кухонном столе.
— Возможно, пирог подсластит пилюлю, — она поднесла вилку с пирогом ко рту Слейта. Он принял кусок и встретился с ней взглядом. — Вкусно?
— Угу.
— Тогда слазь с проклятой лестницы и посиди со мной. Там еще много вкусного, — ее голос был хриплым и звучал призывно. — Но садись осторожней. У тебя в заднем кармане гвозди.
Гвозди, которые она намеренно положила туда, только чтобы найти предлог прикоснуться к Слейту. Скорее всего. Не сказать, что Холли в принципе требовался предлог сделать то, чего она желала. Он никогда не встречал более упертой и импульсивной женщины. Слейт вспомнил, как она чувственно погладила его зад, и своенравные мысли внезапно вышли из-под контроля, направившись вниз по запретному эротическому пути, ходить по которому не следовало.
— Не хотелось бы, чтобы ты поцарапался, — добавила Холли, стоило Слейту наконец-то взять себя в руки. «Нет, когда тебя могу поцарапать я», — невысказанная провокация повисла в воздухе, как насмешка. Или как вызов.
Господи. Холли не могла не знать, что к данному моменту Слейт уже распалился. Она убивала его. Сопротивление начало казаться пустой тратой времени.
Сняв с пояса инструменты, Слейт вытащил из заднего кармана гвозди и положил их на стол, где уже стояло шесть пирогов, все на разных стадиях съедения.
— Итак, тебе понадобилось столько пирогов, чтобы…
Холли пожала плечами.
— Я хотела посмотреть, какие мне больше понравятся, а какие можно замораживать. Какие лучше есть теплыми, и сколько времени они не портятся. Какие подходят для отпуска, а какие вкуснее с мороженым; какие хорошо сочетаются с сыром и вином, а не с чаем и кофе; какие не подходят для семей, а какие можно включить в детское меню.