Её капитан (ЛП)

Когда он закончил, оба ослабли. Не говоря уже о том, что размокли. Бо́льшая часть воды выплеснулась на пол и мебель вокруг, а та, что осталась в ванне, ощутимо остыла.
— Пора перенести наш пир, — пробормотал Слейт, когда ему, наконец, удалось отдышаться и немного замедлить сердцебиение.
Он сгреб обмякшую Холли в свои руки и встал на подрагивающие ноги. Вздохнув, Слейт еще секунду собирался с силами и возвращал себе крохи самоконтроля. Ему нравилось держать Холли на руках и прижимать к своей груди. Он мог бы обнимать ее целую вечность. Исходящий от нее аромат дикой земляники ударил в нос сильнее ракеты на полной скорости. Слейт уткнулся лицом Холли в волосы и делал вдох за вдохом, вбирая в себя ее сущность, ее силу.
Наконец он вышагнул из ванны и вернулся к кровати. К той, на которой они занимались сексом.
Опустив Холли по центру матраса, Слейт укрыл ее одеялом. Но стоило ему начать отворачиваться, как она схватила его за руку.
— Ложись.
— Нет, лучше не надо.
— Ложись, черт возьми.
Будучи слишком уставшим для споров, он приподнял угол одеяла и опустился на постель рядом с ней.
— Разве так не лучше? — вздохнула Холли, прильнув к Слейту так, что ее грудь и бедра, все еще влажные после ванны, прижались к его столь же влажной спине.
— Было бы неплохо, если бы мы предусмотрительно прихватили полотенца.
— Как думаешь, бойскаут, что еще было бы неплохо сделать?
Он покачивался на волнах усталости и уже через секунду провалился бы в глубокий сон. Но что-то в словах Холли заставило его встрепенуться и обдумать их.
Неужели теперь она ждала от него красивых слов? И что сказать? Что секс с ней был лучшим в его жизни? Что он хотел бы исследовать ее шелковистое тело до самого воскресенья? Что мог бы даже влюбиться в нее? В женщину, готовую терпеть как его самого, как и все его дерьмо, сдержанность, причуды и чертов ПТСР, перепады настроения, молчаливость и отчужденность?
— Эм…сказать «спасибо»? — «глупо. Как охрененно глупо».
Холли у него за спиной затряслась от смеха. Обернувшись, Слейт перекатился, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Он любил ее смех. Любил, когда она смеялась. Любил ее лучезарность. Свет. Сияние.
Продолжая смеяться, Холли покачала головой. Другая женщина, скорее всего, разозлилась бы. Но только не Холли. Она бросала на ветер все предостережения и осмеливалась дразнить. Связывать себя с ним. Принимать все, что бы он ей ни дал. Докапываться до самых темных мест в его душе и освещать их своим светом.
— И тебе спасибо, Слейт. В постели ты неподражаем. Но я спрашивала не об этом.
Тогда чего, черт его дери, он не сделал?
— Ты хочешь еще пирога?
Холли рассмеялась настолько заразительно, что Слейт улыбнулся и даже будучи сонным, с радостью удовлетворил бы ее голод.
Причем неважно, какого рода голод.
— Я могу сходить и принести несколько кусков. С чем пирог ты хочешь?
— О. Мой. Бог, — она смеялась так сильно, что едва могла произносить слова. — Серьезно, Слейт? Пирог? — казалось, Холли не могла успокоиться. Стоило ей подавить смех, как она смотрела на Слейта, и у нее снова начиналась истерика.
В итоге он не выдержал и, схватив Холли в объятия, положил конец веселью, прижавшись к ее губам долгим, влажным, жарким поцелуем.
И заставил ее замолчать.
Она вздохнула в рот Слейту. Он прослеживал языком очертания ее губ, едва слышимо бормоча ласковые слова, пока оба опять не стали разгоряченными и возбужденными.
— Детка, ты меня убиваешь, — сказал Слейт. — Мне тридцать два года. Я не знаю, готов ли для еще одного захода.
В ответ Холли схватила твердеющий член и, обвив его пальцами, принялась ритмично поглаживать вверх-вниз.
— Держу пари, что готов, — она попыталась скатиться вниз по телу Слейта и заменить пальцы ртом.
Стоило ему представить свой член между ее губ, как в исходе следующих нескольких минут не осталось никаких сомнений. Чувствуя себя готовым взорваться, он схватил Холли за талию и потянул обратно.
— Да, детка, готов.
— Немногие мужчины отказались бы от минета.
— Да, и уж поверь мне, я буду с нетерпением его ждать. А потом собираюсь вернуть должок и лизать тебя до полуобморочного состояния. Но сейчас мне слишком нравится находиться в тебе. Когда я тебя трахаю, ты настолько горячая, влажная, тугая и скользкая, что сжимаешь мой член, будто он — проклятая волшебная палочка. Боже, как же хорошо быть в тебе. Не думаю, что мне когда-нибудь будет достаточно.
Он перевернул Холли на спину и снова вошел в нее. Они занялись любовью медленно, сладко и нежно.
Когда оба вернулись на землю, Слейт крепко прижал Холли к своему боку, а она положила голову ему на грудь. Он потерся подбородком об огненно-рыжие волосы у нее на макушке.
— До сих пор не вспомнил? — спросила Холли, затаив дыхание.
— Я сдаюсь, — покачал головой Слейт, теряясь в догадках.
— Вы сдаетесь мне, капитан Клайборн?
Он все обдумал и кивнул.
— Да. Думаю, сдаюсь. В каждом возможном смысле.
— И ты останешься здесь на некоторое время? Даже когда закончится шторм?
— Я бы сказал, что да, — признался Слейт. — Я… я отчасти увлекся тобой, Холли.
— Думаю, ты это уже доказал, — сказала она. — Несколько раз. Без презервативов.
— Христос, — он обмер и провел ладонью по своим волосам. Как только Слейт опустил руку, Холли проследовала тем же путем и взъерошила его волосы еще сильнее. — Черт возьми. У меня ни разу не было незащищенного секса.
— Ни разу?
— Ни разу.
— Мне нравится, что я заставила тебя забыться, бойскаут, — пробормотала она.
— Похоже, абсолютно во всех отношениях. Господи. Неудивительно, что секс был таким выдающимся.
— Думаю, нам нужно об этом поговорить.
— Да. Нужно было поговорить об этом раньше. Прости, Холли.
— Не смей извиняться, Слейт. Я увлеклась не меньше тебя.
— Да, но защищать тебя — моя работа.
— Черт возьми. Нет! Ты мне не телохранитель. Чего я хочу, так это чтобы ты стал моим любовником. И не смей сожалеть. Я вот не сожалею.
— Ты помнила?
— Нет. По крайней мере, в первый раз. А потом решила, что поезд ушел. Корабль уплыл. Стойло открылось. Лошади ускакали.
Закрыв глаза, Слейт глубоко вздохнул и снова их открыл.
— Мы не будем шутить на эту тему.
— Ладно, — Холли посмотрела ему в глаза, освещаемые пробивающимися в окно тусклыми рассветными лучами. — В таком случае, как поступим?
— Что бы ни случилось, я все сделаю правильно. Поддержу тебя. Ты ведь понимаешь это, правда?
— Поняла в тот же миг, как увидела тебя, Слейт Клайборн. У тебя есть стальной стержень. Что бы ты ни сделал, что бы ни сказал…для меня это как высечено в камне.
— Ты слишком веришь в меня, детка.
— Слейт, я знаю людей. Даже если бы папа ничего о тебе не рассказывал, я поняла бы сама. Даже если бы не знала о твоих бронзовых и серебряных звездах или остальных наградах. Я знаю тебя.
Прежде чем он успел начать спорить или опровергать, Холли выскользнула из постели. Она покинула комнату, но уже через минуту вернулась со свечой из ванной и трепещущим листком бумаги. Поставив свечу на прикроватную тумбочку, Холли забралась обратно в кровать и протянула Слейту помятый конверт.
— Последнее письмо моего папы. Вы писали такие перед миссиями на случай, если произойдет худшее. Я хочу, чтобы ты его прочитал.
Он взглянул на нераспечатанный конверт.
— Разве ты еще не прочитала? — Слейт напрягся. Он скучал по Скипу. И ненавидел вспоминать день его смерти. И теперь уж точно не следовало снова вытаскивать воспоминания на свет божий. Разве нет?
— Не прочитала. Оно лежало у меня под подушкой. Папа велел не открывать конверт, пока мы с тобой не встретимся.
Иисус. Слейт закрыл глаза. Он вряд ли справится.
— В любом случае, я не смогла бы прочесть письмо одна, — сказала Холли, словно подтверждая его мысли.
— Ох, Холли… — но стоило Слейту посмотреть ей в глаза, как все возражения застряли у него в горле. Глаза, точно такие же, как у Скипа, но полные слез. А ведь он еще даже не открыл конверт и не начал читать. — О, чертов ад.