Её капитан (ЛП)

Будто обезвреживая бомбу, Слейт осторожно подцепил ногтем створку конверта и открыл его, не разрывая бумагу. Он достал письмо и просто держал его в руке, пока, наконец, не развернул и не начал читать:
«Моя милая девочка (поскольку ты всегда будешь для меня таковой, что бы ни случилось)».
Холли прижалась к его боку, и он обнял ее одной рукой за плечи, притягивая к себе. Слейт хотел защитить эту женщину, однако подозревал, что сейчас обнажатся его собственные эмоции.
«Холли, если ты читаешь это письмо, то мне жаль, очень, очень, очень жаль, моя малышка. Значит, я был слишком глупым или слишком медлительным, не сориентировался или сделал неверный шаг, чего-то не понял или вошел в дверь, входить в которую не следовало, доверился тому, кто не заслуживал доверия, или оказался не в том месте не в то время. В любом случае, удача, в конце концов, отвернулась от меня, и мое время подошло к концу.
Надеюсь, ты сможешь найти силы, чтобы простить меня в своем сердце. Я никогда не должен был оставлять тебя после смерти мамы, не должен был отправляться на одну миссию за другой в попытках сбежать от горя, пока ты оплакивала утрату в одиночестве. Я плохо поступил по отношению к тебе, моя девочка, мое дыхание, мое сердце, моя душа. 
Я был худшим отцом в мире и глубоко сожалею обо всех своих ошибках. Но сильнее всего я сожалею о том, что мы не провели больше времени вместе, и теперь я никогда не увижу твои волосы, мой рыжик, или твои блестящие глаза, так похожие на мои, теперь закрытые в вечном сне.
Я так сожалею о том, что больше никогда не услышу твой нелепый заразительный смех, который всегда заставлял меня смеяться вместе с тобой. Никогда не увижу, как ты, наконец, найдешь любовь всей своей жизни, какой была для меня твоя мама. Никогда не поведу тебя под руку к алтарю и никогда не посажу на колени твоих малышей, моих драгоценных внуков. И никогда не услышу, как они визжат, когда я подброшу их в воздух, как раньше подбрасывал тебя.
Но я верю, что однажды ты придешь ко мне сюда после многих-многих, долгих-долгих лет и расскажешь все о замечательной жизни, прожитой тобой после моего ухода.
О том, как ты нашла свою любовь, и счастье, и самореализацию, и силу — все, к чему так стремилась, не понимая, какое ты ослепительное удивительное создание, лучшее, чего я добился в своей жизни, самое замечательное из всего, когда-либо случавшегося со мной.
Я горжусь тобой сильнее, чем могу выразить словами, моя девочка. Надеюсь, ты об этом знаешь. Я сожалею, что не сказал тебе раньше. Также сожалею, что никогда не говорил, насколько тебя люблю.
Если ты скорбишь обо мне, то не печалься долго. За прошедшие годы моя зарплата накопилась, поэтому теперь ты будешь обеспечена и сможешь воплотить свои мечты везде, куда бы ни занесла тебя жизнь.
Надеюсь, однажды она приведет тебя к двери Слейта Клайборна. Одно из моих заветных желаний, чтобы ты нашла его, и вы подняли за меня бокалы, если не выйдет ничего больше.
Но, Холли, все эти годы я наблюдал, как Слейт изменился от волевой, но веселой младшей версии себя самого до умелого, закаленного боями ветерана.
Ты видела фотографии и знаешь, что я говорю правду. Тебе всего лишь нужно сравнить самые первые снимки с поздними. Я полюбил Слейта, как сына, которого у меня никогда не было, но он умер душой. Ему нужен твой свет и твой смех. Твоя любовь.
Я надеюсь и молюсь, чтобы вы вместе смогли найти свое счастье. Думаю, вы бы стали прекрасной парой. У него есть стальной стержень, во многом, как твой. Слейт — самый сильный и преданный человек из всех, кого я знал. Ты всегда можешь на него положиться.
Но, моя любимая Холли, моя единственная настоящая радость в жизни (и Слейт, если ты сейчас рядом с моей девочкой, поскольку я надеюсь, что так и есть), пожалуйста, не принимайте мои слова за сводничество. Если вы созданы друг для друга, то сразу поймете. А если и нет, тоже поймете. 
Я всегда буду доверять тебе, Слейт. Твое чутье безошибочно.
И, Холли, я верю, что ты не станешь торопить события в ошибочном стремлении порадовать меня.
Девочка моя, даже если вы со Слейтом не будете вместе, я все равно надеюсь, что время от времени ты будешь навещать его и проверять, как у него дела, не позволяя ему провалиться в черную пропасть, откуда он не сможет выбраться. Думаю, ты найдешь его — подумать только — на острове под названием Пиберри, где-то возле Нантакета.
Будь верна себе, моя девочка. Всегда будь верна себе.
Я люблю тебя, Холли, гораздо сильнее, чем когда-либо говорил.
И, Слейт… Я прошу тебя перестать корить себя или терзаться виной, оставить прошлое в прошлом и двигаться вперед, в будущее. Проживи хорошую достойную жизнь, на которую имеешь полное право, и иди к свету рука об руку со своей истинной любовью».
У Слейта начало щипать глаза задолго до того, как ему удалось дочитать письмо и положить его обратно в конверт. Он встал с кровати и начал беспокойно мерить шагами комнату.
— Меня он тоже просил присматривать за тобой, ты же знаешь, — тихо сказал Слейт, стоя к Холли спиной и едва проталкивая слова через вставший в горле ком.
— Ты переспал со мной из-за него?
— Что? Господи. Нет. Конечно, нет. Когда ты прибыла на остров, я счел это странным, но присматривал за тобой и за тем, как продвигаются дела с домом Пиберри. Ты поэтому переспала со мной?
— Нет. Но в ту же секунду, как мы налетели друг на друга в палатке Мейси, о, мой Бог. Меня как молнией поразило. Словно грянул гром. Ты произвел на меня такое впечатление, какого не производил ни один человек и ни один мужчина. Разве ты не почувствовал того же?
— Я чертовски уверен, что почувствовал, рыжая.
— И как нам быть, Слейт?
Он раздвинул две полоски жалюзи и взглянул на бушующий за окном шторм.
— Думаю, буря уже не такая дикая, какой была.
— Спасибо за прогноз погоды. Но я не об этом спрашивала.
Опустив руку, Слейт медленно обернулся и столь же медленно улыбнулся Холли.
— Просто хотел понять, как скоро смогу выйти на улицу и подняться на крышу.
— Чтобы спрыгнуть с нее?
— Нет, милая. Детка, я собираюсь начать ее чинить, — он вернулся к кровати. — Хорошо, что в твоем доме много комнат, Холли. Потому что я переезжаю.
  
Глава 8
 
Год спустя…
— Холли, ты собираешься сделать заказ? — Мейси изумленно выглянула из-за прилавка с пирогами, и одна ее тонко выщипанная бровь поднялась почти до линии роста волос.
Почему обычно невозмутимая женщина так удивлена?
— Мейси, что-то не так?
— В общем, нет. Но если ты пришла за пирогами, то Слейт тебя опередил.
— Серьезно? — пришла очередь Холли удивляться. Ее капитан отправился на материк, чтобы привезти кое-что для их рождественской вечеринки, включая несколько членов своей бывшей команды пехотинцев.
— Он ушел с охапкой пирогов.
— Правда? — Холли проверила свой сотовый телефон. Ничего. Ни пропущенных звонков, ни сообщений. Планировалось, что Слейт закончит свои дела и встретится с ней на ярмарке. Холли уговорила его еще раз посетить мадам Зельду и в этом году с нетерпением ждала предсказания. Ведь теперь она не сомневалась, что ее ждет светлое будущее. — С охапкой?
— Именно, — сообщила ей Мейси. — И с ним была куча высоких широкоплечих красавцев.
— Куча это сколько?
— Четверо.
В животе Холли основался камень. Они уже заселили в отель двух членов команды Слейта и четверых других страдающих от ПТСР ветеранов. На этой неделе — как и на несколько других недель в году — гостиница превратилась в «Дом командующего Джона «Скипа» Харпера».
Слейт со своими друзьями вдохнули в дом Пиберри новую жизнь и превратили его в очаровательный отель, стоявший на пляже так близко к воде, что он стал одной из главных достопримечательностей острова, привлекавшей туристов бо́льшую часть лета. О гостинице писали в журналах и показывали по телевизору, нахваливая свежую рыбу и таланты повара, не говоря уже о почетной функции в межсезонье.