Здравствуй, Марс!

               — Гарантии чего?
               — Мы должны быть уверены, что вы не используете переселение в личных целях.
               — Мне нельзя обогащаться? Почему?
               — Не сбивайте. Переселенцы должны остаться детьми Земли! Мы не потерпим никаких Марсианских республик. Я ясно выразился?
               — Почему вы решили, что я скрытый революционер? Власть меня никогда не интересовала.
               Старикан потешно сморщился, будто бы его голова была воздушным шариком, а Логов наступил ему на ногу, после чего из головы его стал выходить воздух. Но уже через мгновение конфигурация головы старикана была восстановлена.
               — К вам, Логов, претензий нет, а вот ваш напарник Вердиктов — совсем другое дело.
               Это был удар. Логов и сам не понимал, почему он забыл о существовании Вердиктова. За последние дни на Логова свалилось столько забот, что этот человек для него, вроде бы, уже и не существовал. Сработало его неумение жить среди людей. Он подумал, что было бы неплохо от него избавиться, и забыл о нем. Как будто одного желания достаточно, чтобы отстранить Вердиктова от полета. Но в жизни все гораздо сложнее, чтобы что-то произошло, нужно действовать. А вот с этим у Логова всегда были проблемы.
               — Мне про Вердиктова ничего неизвестно.
               — И о его диктаторских замашках и попытке заговора вы ничего не знаете?
               — Слышал что-то такое, но это детские игры. Нельзя к подобной ерунде относиться серьезно. На Марсе нам придется бороться за выживание. Там будет не до игр! Он забудет о своих бреднях на второй день.
               — Вы думаете? — удивился старикан. — Разве можно считать вольнодумство игрой?
               — Да, — твердо ответил Логов.
               — Смотрите, на первый раз мы вам поверим. Но не думайте крутить и изворачиваться, мы вас и на Марсе достанем. У нас длинные руки.
               — Прилетайте, будем рады гостям, — не удержался от сарказма Логов.
               — Вот только попадете ли вы на Марс? Пока не решено полетите ли вы, — строго сказал старикан. — Комитет направил руководству Агентства официальный рапорт, в котором мы требуем запретить Вердиктову переселение. А поскольку вы его напарник, то запрет, естественно, будет распространен и на вас, Логов. Останетесь на Земле. Будете в пустыне брюкву выращивать.
               — Но это же безобразие!
               — Безобразие — это непроверенных людей на Марс посылать!
               — Я буду жаловаться!
               — Это ваше право. Только вам придется поторопиться. Постарайтесь оформить свою жалобу быстрее. До старта осталось всего двадцать пять дней!
17
               Старикан ушел по своим делам, вызвав у Логова давно забытое чувство общения с неприятным человеком. Он и сам не понимал, почему так расстроился. В конце концов, его никто ни в чем не обвинял. А от Вердиктова он и сам хотел избавиться. Логов вспомнил, что даже обращался с подобной просьбой к Марте. Кстати, он сделал это сам, без принуждения и подсказок комитетчиков.
               Теперь ему нужно было решить, к кому следует идти в первую очередь, к Марте или к Вику. Подумав минутку, Логов отправился в контору, к Марте.
               Она обрадовалась, увидев его.
               — Опять по делам, переселенец Логов?
               — Да. Забыл про одно важное дело, а мне напомнили.
               — Люди из Агентства?
               — Нет.
               — Я могу тебе помочь?
               — Собственно, на тебя одна надежда.
               Разговор получился тяжелый, Логову пришло на ум, что они с Мартой похожи на заговорщиков. Он старался рассказать про визит старикана из Комитета, тщательно подбирая простые слова, чтобы Марта не обвинила его в излишней эмоциональности. Действительно, в последнее время он постоянно сбивался на вульгарную ругань. На этот раз Логову удалось сохранить некоторое подобие невозмутимости. Марта потребовала, чтобы он вспомнил подробности разговора с Вердиктовым. Давно это было, но главное — о всемарсианском заговоре, негласном контроле над любой будущей властью и организации местной аристократии, Логов не забыл и пересказал близко к тексту.
               — Вот поэтому и запрещено переселенцам встречаться до старта, — тяжело вздохнув, сказала Марта.
               — Это не я!
               — Я знаю. А теперь расскажи про своего товарища.
               — Про Вика?
               — Да. Про Вика.
               Вот здесь Логов не стал стесняться нахлынувших на него чувств. Если кто и мог помочь Вику выкрутиться, то только Марта. Про себя Логов точно знал, что в одиночку не справится, не потянет. План спасения, которого он придерживался — отвлечение Вика от написания книг — не нравился ни Вику, ни самому Логову. Однако ничего другого ему в голову не приходило, поэтому он решил от Марты ничего не скрывать. А дальше, если она одобрит его план, он продолжит свои действия по сдерживанию творческих стремлений Вика, если нет, то с удовольствием выслушает ее предложения.
               — Здесь надо поступить по-другому, — сказала Марта.
               Логов обрадовался. Он был благодарен Марте уже за то, что она его выслушала.
               — Что же нам делать?
               — Вик должен лететь на Марс вместе с тобой!
               — Как это?
               — Наденем на него скафандр, силой затащим в кабину, дождемся старта и — вперед! Решено, он полетит вместо Вердиктова.
               — Но как нам сделать это?
               — Это не так трудно. Сейчас пойдем к руководителю полета. Запомни, что ты должен говорить.
               Инструктаж занял больше часа. Логов добросовестно заучивал целые фразы, которые он должен был произнести, чтобы добиться нужного результата. Некоторые из них давались с большим трудом. «Не верю»! — говорила Марта и заставляла Логову повторять неудачно звучащую фразу снова и снова, добиваясь правильной интонации. При разговоре с руководством мелочей не бывает.
               Тяжело в учении, легко в бою. У них все получилось.  Разрешение на замену переселенца было подписано. Все прошло на удивление легко, словно речь шла не о чем-то важном, а о простом обыденном деле. Руководитель молча выслушал отрепетированную речь Логова, на лице его промелькнула удивленная гримаса. Словно он не понимал, кто эти люди, и о чем они говорят. Потом, видимо, какие-то ключевые слова показались ему знакомыми.
               — Да. К нам приходили люди из Комитета, — произнес руководитель доверительно. — Они сообщили, что по их представлениям переселенец Вердиктов должен быть отчислен. У них, надо же, есть представления! Смешно. Но я доволен, что вы, без моей подсказки, решили избавиться от этого Вердиктова. Нам лишние проблемы не нужны. Не правда ли? Ваш человек полетит с другим напарником, подумаешь, проблема.
               Марта протянула документы. Он подписал их, не читая.
               — Поставите печать в канцелярии.
               — Мы это умеем, — сказала Марта.
               — Прекрасно! Идите, работайте! Удачи вам, дорогой наш переселенец!
               Конечно, Логов совсем по-другому представлял себе управление проектом. Но разве в этом дело, хорошо, что их проблема была решена, а остальное дело десятое.
               Уже потом, когда они покинули кабинет и направились в медсанчасть Агентства, Логов спросил:
               — А почему руководитель не поинтересовался, кто вместо Вердиктова полетит вместе со мной?
               — Как тебе сказать? Ему глубоко наплевать на то, кто станет твоим новым напарником. Ему все равно. 
               — Не понимаю. Вик может умереть во время старта.