Ночной зверёк

Она услышала звон стекла и снова далекие звуки выстрелов так похожие на щелчки. Чтобы успокоиться, Амти решила представлять белку, лузгающую орехи. Она закрыла глаза, зверек предстал перед ее глазами, принялся прядать ушками с кисточками. Да, так намного спокойнее, Амти. Спрячься от реальности за умозрением грызунов.
Она услышала звук открывающихся дверей. Господин Элиш и его безымянный напарник выходили из машины. Выстрелы из их пистолетов вовсе не были похожи на щелчки. Они были оглушительными и от них заболели уши. Амти открыла глаза, увидела комок пыли, укрывшийся под сиденьем.
— Привет, — прошептала она. — Мы с тобой похожи сегодня.
Снова раздались щелчки, и Амти, наконец, поняла, что это автоматная очередь. Она вся дрожала, от ее дыхания плясал комок пыли. Никогда, ни с кем и ни с чем Амти не отождествлялась так сильно прежде. Она взяла комок пыли, спрятала его в ладошке, повинуясь какому-то странному и дурацкому влечению. Раздался чей-то крик, странно булькнувший, будто в горле у человека была вода. Наверное, так кричат утопающие. Но как здесь утонуть?
Амти вдруг сама от себя не ожидая, приподнялась, выглянула в окно. Господина Элиша и его напарника Амти сразу не увидела. Двое стояли, почти скрытые от нее пеленой дождя. На них была черная одежда, в руках были автоматы. Судя по всему, это были худой и высокий мужчина и невысокая девушка. Амти смотрела на них и не могла оторвать взгляда. Они были будто в кино, и все было будто в кино, Амти даже видела, как пятна крови на асфальте розовеют и размываются под натиском дождя.
Когда они сделали шаг вперед, до странного синхронно, Амти перевела взгляд и увидела господина Элиша и его напарника. Напарник не шевелился, а вот господин Элиш полулежал, привалившись к машине. Одна его рука безвольно повисла, Амти увидела, что она едва держится, автоматная очередь почти отделила ее от тела, на груди его красовались три красных пятна, воздух с хрипом выходил из его легких и, конечно, на его бледном, без единой кровинки, лице не было улыбки.
Мужчина выступил вперед, и господин Элиш здоровой рукой попытался выхватить пистолет из раненой. И должен был успеть, согласно всем законам физики и жанра, но не успел. Мужчина совершил какой-то неопределенный жест, похоже было, что он разминает пальцы, и раздался надсадный хруст ломающихся костей. А потом Амти увидела нечто такое, чему не сразу могла поверить. Ребра господина Элиша вырвались из его тела, гибкие, как змеи и впились туда, где должно было быть его сердце. Его тело конвульсивно дернулось и затихло, но кости будто бы продолжали жить собственной жизнью, они копошились в его груди, пока не вынули наружу его сердце. Кровь брызгала во все стороны, как будто внутри у господина Элиша кто-то очень неаккуратно работал миксером. Насаженное на перекрученные ребра сердце казалось каким-то беззащитно-маленьким. Кости замерли, снова обретая твердость. Амти захотелось их потрогать, зрелище было одновременно отвратительное и притягательное, это напугало ее. Кости казались какой-то безумной подставкой для вырванного сердца. Они уже ничем не были похожи на здоровые человеческие ребра и, конечно, не находились в том месте, где им полагается находиться. Они тесно сплелись между собой, впиваясь остриями в маленький, несчастный комочек сердца господина Элиша. Вот и все, подумала Амти, нет больше ничего, что заставит его снова улыбнуться той красивой улыбкой.
Амти больше испугалась собственной реакции, чем увиденного. Она неспешно перевела взгляд на мужчину. Его лицо было забрызгано кровью, и он улыбался. Дождь смывал алые капли с его лица, но улыбка оставалась неизменной. У него было красивое лицо доброго человека. Это все еще было видно. Но он был искажен. Его зубы, они были остры, они были длинны, они казались принадлежавшими даже не хищнику, а монстру из страшных снов. Радужка одного глаза у мужчины была будто бы налита кровью, в ее рубиновой глубине скрывался узкий, неподвижный зрачок. Второй глаз был карим, человеческим, и от этого мужчина выглядел еще более жутким.
Несколько секунд он был пугающе неподвижен, потом острый язык скользнул между отточенных зубов, и он позвал:
— Мескете.
Голос у него был мягкий, нежный и певучий. Женщина имени Мескете направилась к напарнику господина Элиша, тот был неподвижен и, видимо, уже мертв. Амти видела, что лицо женщины закрыто платком. Рыжеватые волосы выглядывали из-под платка, глаза были вполне человеческие, светлые. У нее были глаза совсем молодой девушки. Судя по этим глазам, она могла быть красавицей. Хотя, подумала Амти, наверное, без платка она куда меньше напоминает человека. Двигалась Мескете резко, по-солдатски и автомат в руке держала легко и привычно. Она наступила на руку напарнику господина Элиша, раздался хруст, а потом мужчина, казавшийся мертвым, вдруг заорал так громко, как даже Амти не смогла бы. Казалось, он переживает намного больше боли, чем может обеспечивать простой перелом. Будто бы совершив такое простое действие, женщина усилила его боль магией.
Инкарни и их искаженная магия, подумала Амти. Однажды, когда магия пробудится и в ней, у нее тоже будет такая. Темная, разрушительная, сильная.
Мескете направила автомат, выстрелила напарнику покойного господина Элиша в лицо, снесла ему половину черепа, прерывая его страшный, замерший на одной ноте крик. Вот, Амти даже не узнала, как его зовут, а теперь ему больше не нужно было имя. А потом Амти вдруг поняла: это ведь Инкарни. Настоящие.
Она снова скользнула вниз, в надежде, что ее не заметили, забилась под сиденье как можно глубже. Некоторое время Амти слышала только шум дождя и думала, как ей несказанно повезло. Инкарни ушли, не заметив ее.
Но спустя пару минут, она услышала нежное, напевное:
— Кис-кис-кис, малышка. Мы тебя заметили, выходи скорее.
— Адрамаут, ты ее только пугаешь, — голос Мескете был спокойный и резкий.
Амти попыталась проползти к противоположной дверце. В конце концов, так у нее будет шанс укрыться от первых выстрелов. Открыв дверь, она вывалилась, стараясь не приподниматься, прямо в хлюпающую лужу. Форма тут же стала мокрой от дождя, а чулок порвался на колене.
— И куда ты пойдешь? При условии, что ты вообще сможешь дойти до города, — голос у Мескете ничего не выражал.
— Малыш, не делай глупостей, хорошо? — Адрамаут наоборот говорил так, будто она маленькая девочка, заблудившаяся в страшном лесу и не верящая доброму леснику.
Они обошли машину с двух сторон. Мокрые от дождя, одетые в удобную, черную одежду, похожие на военных.
— К-кто вы такие? — спросила Амти. — Вы — Инкарни?
— Нет, малыш, на самом деле мы бухгалтеры, просто знаем толк в досуговых мероприятиях.
Он засмеялся, смех у Адрамаута был безумный и нежный одновременно. Амти отползала все дальше, и, в конце концов, не заметила, как асфальт кончился. Она свалилась на обочину, пальцы соскользнули в вязкую грязь.
Они подошли к ней, и Амти выпалила:
— Что вам нужно?
Они были уже совсем близко, Мескете хмыкнула, потом взяла ее за запястье. Амти думала, что почувствует страшную боль, но ничего не почувствовала, кроме влажного холода ее пальцев. Адрамаут взял ее за вторую руку, и кости не исказились и не вырвались из-под кожи, Амти почувствовала только жар его ладони.
— Мы, — сказал Адрамаут. — Твои новые мама и папа.
Они одновременно вздернули ее на ноги. И Амти почувствовала вдруг, как кружится ее голова. Капли дождя били по темени с такой силой, что, казалось, Амти сейчас потеряет сознание.
Как много всего для первой половины дня, подумала она.
А потом все померкло, даже молочно-белое небо, и Амти была несказанно этому рада.
  
2 глава
 
Амти очнулась от запаха жвачки, бьющего в нос. Первый звук, который Амти услышала был мерным, звучным чавканьем. Кто-то, судя по ощущениям, сидел на ней сверху и смотрел. Амти подумала, что если рядом есть нож, вот бы его нащупать и всадить кому-нибудь в висок. Или так бывает только в кино?