Змееныш

 
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПОГОНЯ. НАГРАДА ЗА ГОЛОВУ
 
1
В круглой комнате горела одна лампа над баром. Слон сидел в кресле, в тени, с бутылкой виски и стаканом в руках. Заточка подошел ближе, присев на корточки в двух метрах от хозяина, вгляделся в небритое лицо.
— За что пьем? — спросил он наконец, выпрямившись и подтащив поближе круглый барный табурет. Закрутил его до упора, чтобы стал пониже, уселся напротив Слона.
— Плохо, что многие знают, где находится Лесной Дом, — медленно проговорил тот. — Никакой конспирации. Надо так сделать, чтобы только мои люди имели координаты, а больше никто.
— Как же это? — удивился порученец.
— А вот так. В Зоне часто гибнут, появляются новички… Надо распустить всякие слухи, будто Слон в другое место переезжает, чтоб и свидетели нашлись, провернуть такую операцию по дезинформации, а потом… — Слон поднял взгляд на порученца, ткнул рукой вниз и сказал: — Пора кончать мутанта. Слабину я тогда дал, надо было сразу, пока в пеленках, давить. Это я от неожиданности. Подумал сперва — судьба. А потом понял — наказание мне.
— Что прошлое разбирать, надо о настоящем думать, — осторожно сказал помощник. — Понятное дело, мутант тебя в покое не оставит. И Оксану Ивановну тоже. Ты ж видел, какой упорный, прямо как псевдопес, который жертву схватил, — ни за что зубы не разожмет.
Кивнув, Слон поднял бутылку, глянул на просвет сквозь оранжевую жидкость. Комната тонула в полутьме. Если он только открыл виски, то уже порядком нализался, — подумал Заточка: пойла оставалось не больше половины. А бутыль большая, литровая. Когда успел? Наверно, прямо из горла выпил, как пришел, была у Слона такая привычка, а дальше уже упал в кресло и стал думать.
Хозяин, встряхнув бутылку, глотнул из горлышка. Посмотрел на стакан с легким недоумением, повертел — налил туда немного и поставил на столик слева от себя вместе с бутылкой. Взял со столика сигару, неторопливо раскурил.
— Будут мне от него дальше одни только проблемы, если не разделаюсь сейчас. — Он выпустил в потолок кольцо дыма, проследил, как тот взлетел, расплываясь в воздухе, пока не стал бесформенным сероватым клубом. — Но ты пораскинь мозгами: как-то это надо обстряпать так, чтобы Оксанка не узнала. И чтоб я перед ней чист был. Хотя если сильно упрямиться будет…
Слон замолчал надолго, снова затянулся. Позабыв про стакан, взял бутылку и сделал глоток из горлышка. Посмотрел на Заточку.
— Но крепкая девка, а? Упрямая, вся в меня! Я тоже на своем всегда стою, ничем мое мнение не перешибить, как я решил, так и будет. — Он сжал толстые пальцы в кулак и стукнул по подлокотнику. — Но я ее переломлю! Смирится, никуда не денется. Заточка кашлянул.
— Решать надо.
— Решать, решать, — пробормотал Слон, отставляя бутылку. Положил сигару в пепельницу, сцепив пальцы на животе, уставился на помощника цепким взглядом — будто и не пил. — Что тут решать? Убить мутанта тайно, чтобы никто не проведал, закопать в лесу ночью. Оксане сказать — сбежал.
— После того, как он вернулся, не поверит, допытываться начнет, — возразил Заточка и вдруг быстро лизнул рану на тыльной стороне ладони. Только это и выдавало, что он нервничает, — серое лицо ничего не выражало. Порученец сидел неподвижно, чуть сутулясь и подавшись вперед. — Тогда уж точно с нею не совладать будет. Шуметь начнет на всю Зону…
— Как же это она на всю Зону шуметь будет? — нахмурился Слон. — На батю родного? Да я ее завтра же с утра отсюда выставлю!
Заточка криво улыбнулся.
— Она решительная, вернется сама. А мутант, он… — Порученец щелкнул пальцами. — Змееныш, короче, популярная у мужиков фигура. У сталкеров. Очень популярная. Слыхал, как они его называют? Талисман Зоны, вот. И это не только те, что здесь кучкуются, — по всей Зоне его знают…
— Слыхал! — сердито буркнул Слон, буравя помощника злым взглядом. — Ты что-то предлагаешь или так, на нервы мне действуешь?
Заточка прокашлялся, размышляя, и начал говорить медленно, обдумывая каждое слово.
— Змееныш — талисман для сталкеров. Он для них этот… символ того, что в Зоне можно прожить даже без снаряги, почти без оружия. Что человек и Зона не враги, а… Ну, не друзья — но равноправны они. Потому нельзя его просто так убить. Уже слухи поползли, мол, Слон против Змееныша что-то имеет. Ты, хозяин, человек известный, богатый, таким все завидуют. Молва будет не на твоей стороне, если с мутантом что-то случится. Тут надо тонко действовать.
— По твоей части, — хмыкнул Слон, вновь раскуривая погасшую сигару.
— Есть у меня одна мыслишка, как дело можно состряпать и чистыми остаться, — согласился Заточка. — И хозяйка, главное, не будет себя виноватой чувствовать, и в семье мир сохранится…
— Мир в семье его заботит!
— Нет, ты послушай. Предложение мое простое: отвести мутанта в Зону с тремя провожатыми, мол, Слон в своем праве, Змееныш на дочку его посягнул, а он всего-то выставил того. Один раз выставил — мутант вернулся, значит, во второй раз Слон имеет право завести его дальше, в самую глубь, хоть к ЧАЭС, чтоб неповадно было. А там, возле ЧАЭС, опасно, кровососы обитают… Один матерый кровосос трех человек уложит за милую душу. А, хозяин?
Слон потянулся за бутылкой, глотнул, не сводя с Заточки острого взгляда.
— На всякие каверзы ты мастак, — медленно произнес он. — Трех, значит? А ушло четыре, если Змееныша считать?
— Четвертый — я, — подтвердил Заточка. — Еще двоих надо, кто послабже да без особых хитростей в голове.
— Филина, Емелю-водилу, — кивнул Слон. — Или Заику… нет, Заику не надо.
— Филина с Емелей. И потом вернусь я один. Раненый. Расскажу: матерый кровосос на нас вышел. Мутант его приманил своими этими, — порученец похлопал ладонью по лбу, — волнами. Хотел на конвоиров натравить, но не смог с кровососом справиться. Ну как тогда, в экспедиции Мазаевой, не сладил с кабанами. И кровосос на него первого напал. Мы по нему палили, но кровосос, когда зрелый да откормленный… Попробуй справься! Я один и выжил. — Заточка заговорил взволнованно, будто перед сталкерами в бараке рассказывал эту историю. — Раненого Емелю два дня на себе тащил, но помер он, а дальше уже сил не было тело тянуть, пришлось там закопать. Так что, хозяин, утром и отправляемся? — неожиданно заключил он.
Слон отставил бутылку, затушил сигару в лужице виски и уставился в стену поверх головы Заточки, который с надеждой глядел на него. Лицо хозяина сморщилось, он прикрыл глаза, а после широко раскрыл и хлопнул ладонями по подлокотникам, вставая.
— Погоди. Можешь хоть тут посидеть, выпить. В холодильнике икра оставалась, бери, разрешаю. Не могу я так — пойду еще с Оксаной поговорю. Она мне дочь родная, и я должен с ней до последней возможности честно поступать. Если поклянется, что завтра же уедет и не вернется в Зону, — не будем мутанта убивать. Если опять спорить станет… Сделаем, как ты предложил.
Первое, что увидела Оксана, открыв глаза, — валяющийся у кровати «узи» Змееныша. Гнев вновь захлестнул девушку, полезли кровожадные мысли: схватить оружие, выскочить из комнаты, перестрелять всех… А дальше?
Она вытерла слезы, пошарив по карманам, нашла платок и высморкалась, не отводя взгляда от оружия на полу.
Взявшись за ремень, потянула к себе. Тяжелое! Оксана взяла «узи», покрутила в руках. Игнат научил ее обращаться с ТТ и «калашом», девушке нравилось стрелять, хотя все равно оружие оставалось для нее чем-то чуждым — игрушки мужчин. Но она сможет им воепользоваться, сможет! Оксана повесила «узи» на плечо, на цыпочках подкралась к двери, приложила ухо. С площадки не доносилось ни звука, но девушка знала, что там дежурит Колобок, она слышала, как отец велел ему охранять. Или, верней, следить, чтобы не сбежала.
А куда она сбежит, если Змееныш тут? Кажется, Слон приказал отвести его в подвал. Оксану пробрал озноб. Ведь отец обещал, что мутанта убьют, если он появится снова! Что, если все уже случилось, и Змееныша для того и увели в подвал, чтобы не у нее на глазах…