Грешник (ЛП)

Райан казался гораздо более оживленным, чем он был, когда они говорили о нем.
— Сколько книг ты написала?
— Были опубликованы шесть. Я начала работу над седьмой несколько месяцев назад. Она будет выпущена осенью. Но тебе, вероятно, придется нанять детективов, чтобы найти эту книгу, так как, я сомневаюсь, что она будут печататься больше, чем в восьми экземплярах или даже вовсе не будет.
— Почему?
— Я не принесла им достаточно денег, поэтому они отменили печать моих книг и закончили наши отношения.
— О. — Райан сказал, не подумав. — Мне жаль.
— Мне куда больше жаль, — заверила она его.
— Может, стоит продавать свою следующую книгу где-нибудь еще?
— Не из этой серии. Никто не захочет. Кстати, публикуя произведения, писатель должен показывать некоторый рост показателей продаж по мере того, как карьера прогрессирует или же ты становишься больше не интересным для инвестиций издателю — и, как правило, других издателей.
 Он откинулся назад и сказал задумчиво:
— Получается, что босс набирает новеньких дешевых работников, использует их некоторое время, в конце концов, выясняет, кто приносит больше денег — и просто избавляется от остальных. Сокращает убытки и идет дальше.
 — Чем ты зарабатываешь на жизнь? — спросила Сара.
 — Я? Я модель.
— В самом деле? — Что ж, это имеет смысл. Просто посмотрите на этого парня.
— Ничего особенного, — заверил ее он. — В основном я снимаюсь для каталогов одежды.
— Это так классно! — Она усмехнулась. — Так что я могу завтра открыть каталог и увидеть твое лицо?
— Ну, нет, не лицо.
— А?
— Мое лицо получается не очень хорошо на фотографиях.
— Ты шутишь. — Так как это звучало непонятно, она добавила: — Я имею в виду, у тебя очень красивое лицо, Райан.
— Спасибо. Но камере не очень нравится.
 В это было трудно поверить, но она предположила, что профессиональные модели должны иметь целый набор критериев, о которых она ничего не знала.
— Получается, что они обрезают голову, когда используют твою фотографию?
— Довольно часто. Но в основном я модель для вещей ниже шеи. Боксеры, трусы, брюки, туфли.
— Тебе нравится эта работа?
— Это живое, — сказал он. — Тебе нравится писать?
 Она почувствовала, что он снова переводит разговор обратно на нее. Она позволила ему это сделать. — Я люблю писать. Я одержима этим. Когда я впервые начала писать, я знала, что я нашла работу по душе, что я предназначена для этого.
— Ты знала, что твои продажи идут, не так уж и хорошо? — спросил Райан.
— Нет, на самом деле, я думала, что все идет хорошо. Я выиграла «Агату» и была номинирована на премию Эдгара. Я получила хорошие отзывы и хорошие письма от читателей. Мой редактор любил мою писанину. — Она вздохнула. — Но я допустила ошибку. Я не подготовилась заранее к тому, что произошло.
— Но если ты не знала...
— Я должна была знать, что это возможно. Это не редкость, Райан. Писательство является невероятно конкурентной профессией, и издательства имеют небольшую прибыль. Я знаю других авторов, с которыми произошло тоже самое. Я должна была лучше подготовиться. — Она покачала головой. — Но, как Мириам всегда говорит, реальность не моя сильная сторона. Так что, когда мой агент позвонил, чтобы сказать мне, что издатель не собирается покупать мою следующую книгу, потому что они решили отменить серию, я была застигнута врасплох. Я была в шоке. Опустошена. И уязвима в финансовом отношении. — Сара пожала плечами. — В течение нескольких дней я была полностью разбита.
— И тогда ты придумала план?
— Да. Глупый, непрактичный, рискованный план, который все, а в частности, мой отец и моя сестра, не поддержали.
— О, я вижу. — Через некоторое время, он спросил: — Сегодняшний ужин был трудным для тебя?
— О, нет, вовсе нет. — Сара пренебрежительно махнула рукой. — Моя сестра прочитала мне лекцию еще перед обедом. А мой папа просто повторил все свои прежние возражения в случае, если я не в состоянии запомнить все с первых десяти раз, когда он просил меня не делать этого.
— Делать что?
— Я продала свою квартиру, которая казалась действительно хорошим вложением и приехала сюда, чтобы написать новую книгу и проверить свою теорию.
— Теорию?
— Ага. Это означает, что у меня нет контракта. Никто не платит мне. Нет никакой гарантии, что издатель купит ее. По сути, я начинаю карьеру с нуля.
— Что ты пишешь?
— Это своего рода исторический триллер. Я думала об этом в течение нескольких лет и сделала много исследований, но у меня всегда не хватало на это времени, потому что... ну, до сих пор, у меня был заключен контракт, и я была занята написанием своей серии книг.
 Райан наклонил голову.
— Получается, во всем есть и положительный момент: теперь у тебя есть время, чтобы написать свой блокбастер.
 Сара усмехнулась.
— И когда я закончу, надеюсь, что какой-нибудь издатель захочет купить ее. Если этого не произойдет ...
— Так что ты на самом деле сильно рискуешь. — Он кивнул. — Вся жизнь — игра.
— Да.
— И если это не сработает, ты потеряешь все, даже деньги, которые получила от продажи старой квартиры?
Она вздрогнула.
— Да.
— Это очень смело, Сара.
— Я надеюсь, что так. После того, как я паниковала пару дней после плохих новостей, я придумала этот план. Я связалась с агентом по недвижимости прежде, чем я бы смогла передумать. Квартира будет продана только через несколько дней покупателю, который хотел завладеть ей как можно скорее. — Она пробежала пальцами по спутанным от ветра волосам. — Внезапно я занялась поисками квартиры, упаковывала свои вещи, и делала все, что делает нормальный человек при переезде. А так как моя семья думала, что я сошла с ума, и не стеснялась говорить мне об этом, я заняла очень сильную, уверенную позицию в том, что я делаю... до этой ночи, когда я сидела одна в незнакомой комнате, полной картонных коробок. Мне ничего не остается делать, кроме как написать этот сказочный роман, с помощью которого я собираюсь воскресить свою карьеру и не умереть с голоду, когда деньги от продажи квартиры закончатся.
— Ну, если это все, что осталось сделать ...
Она улыбнулась.
— Да, на что я тогда жалуюсь?
После паузы Райан сказал:
— В тебе есть мужество.
— Ты слишком вежлив, чтобы сказать, что я сошла с ума.
 Он проигнорировал это.
— Я восхищаюсь тобой. Я уважаю решительность.
— Ты должен дать объявление, — сказала Сара.
— Что?
— Ты умеешь заставить человека почувствовать себя лучше.
— Это не то, что я… — Он пожал плечами. — Я просто имею в виду, что это хороший план. Это то, что ты должна сделать. И я рад, что ты сделаешь это здесь.
— Я полагаю, что я выбрала правильного соседа.
— Точно.
— Это очень хорошо, что ты так благосклонен ко мне. Конечно, это, вероятно, потому, что ты понятия не имеешь, какую большую ошибку я совершаю.
— Но я так понимаю, что твой отец объяснит это мне в следующий раз, когда придет сюда, чтобы посидеть в моем кожаном кресле.
— О Боже. — Она закрыла глаза руками. — Я так сожалею об этом.
 Он усмехнулся.
— Все в порядке. Мне он понравился.
— Он не должен выходить из дома без присмотра.
— Нет, я бы сделал, как он. Честное слово. — После паузы он добавил: — У тебя хорошая семья.
— Да, — согласилась она. — Они, как и все семьи: часто я хочу убить их, но в основном, они очень хорошие.
— Они не похожи на все семьи, — заверил ее он.
— Твоя семья?
— А где твоя мама? — он спросил, оставив ее вопрос без ответа.
 Хорошо, очевидно, есть причины, по которым он предпочел бы не говорить о своей семье.
— Она умерла, — ответила Сара. — Три года назад. От рака.
— Прости.
— Я думаю, что это все еще довольно трудно для моего папы. Он скучает по ней. — Последовало долгое молчание. Наконец, Сара сказала: — Я задерживаю тебя.