Одинокий голубь

Пока они сидели на корточках, из-за дома появились свиньи, вынюхивающие себе жратву. Но даже паршивого кузнечика во дворе не было. Они остановились и с минуту смотрели на Августа.
— Шли бы к салуну, — посоветовал он им. — Может, найдете шляпу Липпи.
— Те, кто держит свиней, ничуть не лучше фермеров, — заметил Джейк. — Удивляюсь я тебе и Каллу. Если уж вы перестали быть блюстителями закона, хоть бы уж оставались скотоводами.
— Кстати, а я думал, что ты к этому времени уже станешь владельцем железной дороги, — сказал Август. — Или хотя бы борделя. Мы, знаешь ли, сильно разочарованы.
— Может, у меня и нет состояния, но я по крайней мере слова свинье никогда не сказал, — возразил Джейк. Теперь, когда был дома с друзьями, он почувствовал, что хочет спать. После еще нескольких глотков и небольшой перепалки он вытянулся как можно ближе к погребу, чтобы подольше находиться в тени. Потом приподнялся на локте, приготовившись выпить еще глоток.
— Отчего Калл разрешает тебе весь день сидеть и пить это пойло? — спросил он.
— Калл моим боссом никогда не был, — ответил Август. — Когда хочу, тогда и пью.
Джейк взглянул на пастбище с низкорослыми кустами. Кое-где торчали пучки травы, но в основном земля была как кремень. От нее поднимались волны жары, напоминающие пары керосина. Что-то шевельнулось в пределах видимости, и он разглядел странное коричневое животное под кустом. Приглядевшись, он понял, что это голая спина старика-мексиканца.
— Черт, зачем он брал веревку, если просто собрался посрать? — спросил он. — Где ты раздобыл этого сального старого негодяя?
— У нас тут богадельня для ушедших на пенсию преступников, — объяснил Август. — Если ты уйдешь на пенсию, то тоже подойдешь.
— Мать твою, я и позабыл, какие тут жуткие края, — сказал Джейк. — Наверное, если бы был спрос на змеиное мясо, здесь можно было бы разбогатеть.
С этими словами он закрыл лицо шляпой и самое больше через пару минут тихо захрапел. Август поставил кувшин обратно в погреб. Ему пришло в голову, что, пока Джейк спит, он может нанести визит Лорене. Как только она попадет под действие чар Джейка, тот вполне может потребовать, чтобы на некоторое время она прекратила свою трудовую деятельность.
Август относился к такой перспективе философски. Он по опыту знал, что в отношениях мужчин с женщинами неизбежно случаются перерывы, иногда даже более длительные, чем те, что может вызвать Джейк Спун.
Он оставил Джейка спать и направился по руслу ручья Хэт. Проходя мимо загонов, он увидел надрывающегося над лебедкой Дитца, который вытаскивал из нового колодца ведро грязи. Калл занимался с Чертовой Сукой. Он привязал ее к столбу и обмахивал одеялом. Диш так промок от пота, что можно было подумать, будто он выкупался в желобе, из которого поят лошадей. У него даже лента на шляпе и ремень на брюках промокли от пота.
— Диш, ты мокрый до нитки, — заметил Август. — Если бы поблизости был колодец, я бы решил, что ты в него свалился.
— Если бы люди могли пить пот, то и колодца никакого не надо было бы, — ответил Диш. Его тон показался Августу не слишком дружелюбным.
— Ты вот как на это смотри, — посоветовал он. — Работаешь, чтобы скопить манну на небесах.
— Пошли они к черту, небеса, — выругался Диш.
Август улыбнулся.
— Как же, ведь и в Библии сказано про пот на лбу, — заметил он. — У тебя пот даже с пряжки ремня капает, Диш. Явно потрафишь Серафиму.
Это высказывание прошло мимо ушей Диша, горько сожалевшего о своей глупости, из-за которой он вляпался в такую унизительную работу. Август стоял и ухмылялся, как будто нет ничего забавнее человека в поту.
— Мне надо бы тебя спихнуть в эту дыру, — сказал Диш. — Если бы ты не дал мне денег, я бы уже был на полпути к Матагорде.
Август подошел к забору, чтобы взглянуть на Калла и кобылу. Он как раз собирался надеть на нее седло. Калл привязал ее почти у самой морды, но та не переставала косить глазом, ожидая, когда он зазевается.
— Ты б ей глаза завязал, — посоветовал Август. — Уж на это у тебя должно было ума хватить.
— Не хочу я завязывать ей глаза, — ответил Калл.
— Если у нее будут завязаны глаза, она может ошибиться и укусить вместо тебя столб.
Калл уже положил на спину лошади одеяло и взялся за седло. Будучи так привязана, лошадь не могла укусить его, но ее задние ноги связаны не были. Он держался поближе к плечу, собираясь надеть седло. Кобыла лягнула правой задней ногой. До него она не достала, попав по седлу и едва не выбив его из рук. Он снова попытался пристроить седло.
— Помнишь лошадь, которая откусила у старика пальцы на ноге, на левой, все до одного? — спросил Август. — Старика звали Харвелл. Он ушел на войну, и его убили под Виксбергом. Он уже мало чего стоил после того, как потерял эти пальцы. Разумеется, у той лошади, что это сделала, голова была как тыква. Не думаю, чтобы такая маленькая кобыла смогла откусить зараз сразу пять пальцев.
Калл положил на спину лошади седло, и в тот момент, когда подпруга коснулась ее живота, кобыла взвилась вверх так высоко, как только сумела, и седло отлетело на двадцать футов в сторону. Август жизнерадостно рассмеялся. Калл пошел в сарай и вернулся с веревкой из сыромятной кожи в руках.
— Если нужна помощь, скажи, — заметил Август.
— Не нужна, — отрезал Калл. — Во всяком случае, от тебя.
— Калл, тебе никакая наука впрок не идет, — сказал Август. — Тут полно тихих лошадей в округе. Зачем человеку с твоими заботами тратить время на кобылу, которой надо завязывать глаза и связывать ноги, прежде чем надеть на нее седло?
Калл замечание проигнорировал. В этот момент кобыла приподняла заднюю ногу, намереваясь лягнуть то, до чего дотянется. Калл улучил момент и, зацепив ногу петлей, привязал веревку к столбу. Кобыла осталась стоять на трех ногах, так что лягаться больше не могла, иначе бы свалилась. Она наблюдала за ним краешком глаза и слегка дрожала от негодования, но седло на нее удалось натянуть.
— Продай ее Джейку, — посоветовал Август. — Если его не повесят, может, ему удастся научить ее иноходи.
Калл оставил кобылу под седлом, привязанной к столбу и на трех ногах, и направился к забору, чтобы покурить и дать возможность кобыле оценить ситуацию.
— Где Джейк? — спросил он.
— Отсыпается, — ответил Август. — Думаю, устал от волнения.
— Он ничуть не изменился, — сказал Калл. — Ну ни капельки.
Август рассмеялся.
— Кто бы говорил, — заметил он. — Когда ты последний раз менялся? Скорее всего, лет тридцать назад, еще до того как мы встретились.
— Смотри, как она следит за нами, — удивился Калл.
Кобыла действительно следила за ними. Даже торчащие уши были повернуты в их направлении.
— Я бы не спешил считать это комплиментом, — усомнился Август. — Она следит за тобой, но не потому, что любит.
— Говори что хочешь, — возразил Калл. — Но я никогда кобылы умней не видел.
Август снова рассмеялся.
— А, так вот что тебе нужно? Ум? У нас с тобой противоположный взгляд на вещи. Именно умных и следует опасаться. Неважно, кто это — лошади, женщины, индейцы или еще кто. Я давно уже знаю, что у тупой лошади масса преимуществ. Тупая лошадь способна иногда ступить в яму, зато ты можешь спокойно поворачиваться к ней спиной и не бояться потерять кусок шкуры.
— Я предпочитаю лошадей, которые не заступают в ямы, — заявил Калл. — Как ты считаешь, кто-нибудь в самом деле гонится за Джейком?
— Трудно сказать, — ответил Август. — Джейк всегда отличался нервозностью. Он видел куда больше индейцев, которые на поверку оказывались кустами, чем любой другой из нас.
— Мертвый дантист — это тебе не куст.
— Нет, конечно, но здесь не все ясно насчет шерифа. А вдруг он не любил своего брата? А может, какой беглый пристрелит его до того, как он сюда доберется? А может, он заблудится и окажется в штате Вашингтон. А еще он может появиться завтра и всех нас высечь. Я не рискнул бы ставить деньги ни на один вариант.